Вайолет, созданная из шипов - Джина Чэнь

были практически детьми. Фелицита была еще жива. Как давно это было.

– Не понимаю, – каждая клеточка моего тела дрожит, чувствуя неизвестную опасность. – Это угроза?

За вызов судьбе есть цена,Отдай нам жизнь, что должна.Принца убей до лета концаИли сама сгоришь ты дотла…

– Почему? Я же не…

Я перехватываю щетку покрепче: единственный мой якорь реальности. Ноги онемели.

Юноша должен надеть смерти венец.Рано иль поздно – всем сказкам конец.

По комнате проносится ветер, или мне просто показалось? Так вот как Фелицита сошла с ума? Не могу же я и вправду говорить с богами. Это невозможно.

Голоса становятся громче, оглушая, и их весомость буквально заполняет собой тьму:

Время пришло, настала пора.Да будут отныне кровь, розы, война.

Я бью концом щетки по статуе, и верхняя ее часть падает на пол. Черные струи вырываются из мраморного пня, оплетая паутиной фонтан. От стен отражается хихиканье. Я хватаюсь за голову, причитая.

Я схожу с ума. Это безумие. Ползаю по полу, пытаясь найти хоть что-то, что могло бы остановить этот смех, и натыкаюсь на осколок мрамора, о который режу свою руку. Я вскрикиваю от боли. Вспыхивают молнии. Комната содрогается, как от божественного удара.

Ты не достойна любви,Что могла бы твою душу спасти.

Я вдыхаю дым.

Башня в огне.

Я просыпаюсь с ощущением гари во рту, ладони обхватывают шею, а ноги запутались в простынях. На коже еще какое-то время остается ощущение горящих языков пламени. Моргаю, вокруг стоит темная холодная ночь. Надо мной в потолке башни блестят, подмигивая мне, инкрустированные в него драгоценные камни, нетронутые огнем, словно знают, что я видела.

Медленно ослабляю хватку на своей шее.

Было ли это пророчеством? А чем еще это могло быть? Галлюцинацией? Оно было таким реальным. Совсем не похожим ни на одно из моих предыдущих пророчеств. До этого со мной напрямую никто не говорил. Никто не угрожал.

Скинув одеяло, я сползаю с кровати и дрожащими руками надеваю халат. Легкий порыв ветра взбирается по моим ногам, когда я открываю балконные двери и прижимаюсь к перилам. На горизонте виднеется рассвет. Сверкающие черепичные крыши Солнечной столицы простираются до самых городских стен. За их пределами земли превращаются в тенистые равнины.

– Чего вы хотите? – спрашиваю я у небес.

Ни звука в ответ. Может, причина тому моя слабая вера во влияние Судеб? Я не особо в них верю. И чем же еще богам заниматься целыми днями, если не искать малейшие причины, чтобы оскорбиться?

От моего дыхания образуется пар, похожий на дым. Напоминание о пророчестве Фелициты сильнее всего выбивает меня из колеи: «Кровь, розы, война». Если пророчество правдиво… Если оно здесь…

Как с этим связано спасение Сайруса семь лет назад?

Зачем Судьбам желать ему смерти?

Люди думают, что мой дар ви́дения делает меня посланницей богов, что я понимаю эти силы и то, как работает моя магия. До этого мне только снились вещие сны, а теперь я еще и слышу голоса.

Но причины появления у меня дара я никогда не знала.

Если Судьбы контролируют наше будущее, то я совсем не понимаю, к чему они хотят нас привести. Здесь, в Эвинии, все верят, что Судьбы являются судьями. Если мы щедры, честны, в меру болтливы, уступчивы и умеем прощать, то они могут сплести наши нити таким образом, что мы найдем истинную любовь и наши сердца станут на вес золота. Каждый слышал историю о дочери мельника, вышедшей замуж за богача, или о служанке, освободившей мужчину от облика чудовища, или о преданных девушках, ожидающих своих рыцарей на вершине башен.

Но я не верю никому, кто утверждает, что знает меня лучше меня самой.

Лгу я куда лучше, чем делаю предсказания. Я не верю, что нашим Судьбам нужны какие-либо причины. Не верю в справедливость. Я верю в волков – мошенников и коронованных особ, что несут свою безжалостность так, словно это талант. В тех, кто не спрашивает разрешения, а сразу берет все, словно это ему и принадлежит. Они знают, что будущее не лучше ловкого броска игральных костей рукой жулика, поэтому и сами не против обмануть.

Короли и их герцоги пишут будущее ложью и улыбками. Эту силу я понимаю куда больше, чем какой-то бестелесный голос в темноте.

Закрываю глаза, вспоминая слова: «Принца убей до лета конца или сама сгоришь ты дотла».

Или… Если это не угроза, то выбор.

Значит, я еще могу спастись, если он умрет.

Сильнее сжимаю перила, отчего костяшки пальцев белеют. Пока это все просто слова. Пока это всего лишь ночной кошмар.

Никому об этом знать не нужно.

Бросив последний взгляд на молчаливое небо, я возвращаюсь обратно в комнату, закрыв за собой дверь.

2

Когда я вновь просыпаюсь, обнаруживаю кровавое пятно на простыни. Мой цикл начался раньше, чем должен. Еще один неприятный сюрприз в уже и так отвратительное утро. Я комкаю постельное белье и кладу его в корзину, откуда его заберут служанки.

Внизу статуя в фонтане цела, безлика и безжизненна. Значит, это все-таки, был сон. Что ж, прошлая ночь теперь кажется еще более тревожной. Мои сны всегда сбываются.

Я накрываю статую тканью и осматриваю комнату для предсказаний. Ничего не изменилось со вчерашнего дня. Здесь не так уж и много примечательного: стол и стулья для моих сеансов, небольшая зона отдыха с коврами на полу и камин. Я проделала хорошую работу, очищая это место много лет назад. Веками в этом жилище Провидиц копился хлам, а люди слишком боятся случайно выбросить что-то священное. Я же просто убрала все ненужное в шкафы, с глаз долой, что оказалось наилучшим решением.

На улице раздается звон колоколов. Я моргаю, и в памяти всплывает мысль: я что-то забыла. Еще один удар колокола. Бом.

Ох. Моя еженедельная встреча с королем!

Бом.

Черт. Я высовываюсь в окно. С часовой башни доносится очередной звон, за которым последуют еще восемь, судя по положению солнца над головой. Я проспала. И я опаздываю.

Дурацкий кошмар, абсолютно дурацкий, чем бы он ни был. Не хочу умалять заслуги принца, но у меня сейчас есть куда более важные дела, чем таинственные предостережения, что при свете дня кажутся крайне глупыми. Хоть король Эмилиус не угрожает мне сжиганием на костре, но от его взгляда, когда он разочарован, кажется, может засохнуть целый сад роз. А я никогда прежде его не разочаровывала.

Гребнем расчесываю волосы и закалываю их сзади, так как времени заплетать косу нет. Надеваю чистое платье, а поверх него мантию, которая сейчас сияет яркой безоблачной синевой. Мантия Провидицы – это реликвия Эвинии, скроенная из небесной материи, если верить легендам. Ткань меняет свой цвет, подстраиваясь под цвет неба над головой.

А еще у мантии широкие рукава. Я хватаю пару остывших булочек с камина, одну из которых сразу запихиваю