Хорек в мышеловке - Константин Мзареулов

Все оперативники, включая Максима, владели ситуацией, поэтому Странник не требовал полного отчета, а лишь продемонстрировал на многооконном голографическом мониторе сводные графики. Обстановка в крупнейшем государстве континента не просто напоминала катастрофическую — это была самая настоящая катастрофа.

После внезапного исчезновения поля психокоррекции сто тридцать миллионов саракшианских гуманоидов оказались поражены различными формами лучевого голодания. На ногах держались около миллиона резистов (прежде их называли «выродками») и примерно столько же или чуть больше обычных саракшиацев, на которых отключение излучателей подействовало не слишком болезненно. В настоящее время Земля не имела даже технической возможности перебросить на Саракш необходимое количество медикаментов, врачей и продовольствия. К тому же подобная операция означала бы открытое вмешательство, для которого требовалось специальное постановление Всемирного Совета.

Более или менее благополучная обстановка сохранялась лишь в прифронтовой полосе, где мобильные генераторы военной жандармерии поддерживали А-поле слабой напряженности. Поэтому армейские корпуса пока удерживали оборонительный рубеж на хонтийской территории. Впрочем, командующие обоих направлений регулярно напоминали столичным инстанциям, что власть может меняться хоть ежедневно, но армия все равно нуждается в подвозе провианта, боекомлекта и прочих припасов.

Данные видеонаблюдения с орбиты указали на другую опасность — в последние дни резко активизировался флот Островной Империи. К берегам континента двигались небольшие группы многоцелевых подводных крейсеров, а в акваториях Архипелага концентрировалась колоссальная группировка, включавшая полторы сотни субмарин, дюжину авиаматок и бесчисленные армады грузовых кораблей. Все варианты компьютерного моделирования стратегической ситуации неотвратимо приводили к выводу, что «островитяне» готовятся высадить десант численностью до восьми полнокровных дивизий морской пехоты со всем тяжелым вооружением.

Остальные проблемы, вроде хромающей экономики, нехватки продовольствия и загаженной природы, относились к числу хронических и на фоне главных бедствий представлялись не слишком важными.

— Как намерены новые власти выпутываться из из этой ситуации? — хмурясь, осведомился Странник, когда завершилась демонстрация.

Мак открыл было рот, чтобы ответить, но вовремя сообразил: вопрос адресован не ему, а более ответственному и опытному работнику резидентуры. Снайпер деловито доложил:

— Ревком, в основном, уладил организационные моменты и собрал информацию по губернским ячейкам трех партий, образовавших девять лет назад подпольный Фронт Сопротивления. Насколько мне известно, Секретарь и Генерал всю ночь совещались с ведущими функционерами и полевыми командирами, чьи воинские части реально контролируют положение в стране. Сведений о принятых решениях в штаб не поступало. Как вам должно быть известно, мы пока не оборудовали апартаменты лидеров аудио-видео-устройствами проникновения, но уже завтра-послезавтра эта недоработка будет исправлена, и База сможет непосредственно наблюдать интересующие нас события. Пока же выскажу собственное мнение: Секретарь и впредь намерен опираться на своих партайгеноссе, то есть на старых конспираторов-прагматиков с имперским стажем. Я имею в виду Вепря, Матроса…

— Не повторяй общедоступных истин, — буркнул резидент. — Мак, что нового у тебя?

— У меня сложилось такое впечатление…— Максим замялся. — Вепрь и другие искренне хотят спасти всех, но не знают, как взяться за дело, чтобы не навредить еще больше. Вепрь просил выяснить возможности научного департамента.

— Ты в курсе наших возможностей. — Странник обвел коллег немигающим взглядом. — Кто-нибудь знает, для чего Копыто Смерти приказал своим боевикам вывезти из Равелина генерала Шекагу?

Известие оказалось для всех полным сюрпризом. Снайпер промямлил: дескать через штаб Ревкома такой приказ не проходил.

Кажется, сразу после этого они обсуждали какие-то второстепенные вопросы. Затем Странника вызвала на связь Земля. Терминатор сообщил, что конфиденциально прозондировал обстановку во Всемирном Совете и встретил неутешительную реакцию. Даже самые лояльные депутаты ударились в панику, узнав о несанкционированных действиях управления "К" на планете, существование которой было тайной даже для КОМКОНа. Таким образом, в ближайшее время сотрудникам галактической безопасности не стоит рассчитывать на поддержку остальных землян.

После совещания Максим отправился в Дом Свободы. Когда он, миновав все посты охраны, вошел в Восьмиугольный Зал, за столом сидел только Вепрь, позавчера назначенный министром безопасности. По-одному подтягивались остальные. Последними появились усталые и озабоченные Секретарь с Матросом.

Секретарь занял председательское место во главе стола и, убедившись, что Ревком в сборе, тихо заговорил рублеными фразами:

— У нас больше нет времени на долгие прения. Никто не ожидал такого цугцванга. Уничтожение Центра оказалось палкой о двух, как минимум, концах. С одной стороны, мы избавились от преступного режима, и это — благо. С другой стороны, большая часть соотечественников брошена на порог ужасной смерти. Если не удастся их спасти, мы станем величайшими преступниками в истории нации. Грош цена тогда нашей революции. Я жду ваших соображений.

Министр социальной защиты Лан Пешке (партийный псевдоним — Матрос) доложил: в столице всего тридцать врачей-резистов, которые работают круглосуточно. Удалось поставить на ноги несколько тысяч горожан, пораженных лучевым голоданием, однако запасы поливитаминов близятся к концу. Уже известны случаи летального исхода. Если не будет найдено радикальное решение, через пару дней в стране появится сто с лишним миллионов трупов, после чего многие резисты также вымрут от неизбежных эпидемий.

Вепрь выразительно посмотрел на Максима, и землянин торопливо доложил:

— В департаменте науки есть небольшой запас сыворотки. Примерно на восемь тысяч инъекций.

— Значит, будет кому трупы убирать, — проворчал Копыто Смерти.

— В первую очередь следует спасать детей! — взорвался Матрос.

— Дети без родителей обречены, — запальчиво возразила Кошка, министр просвещения. — Надо лечить целыми семьями.

— А кто будет отбирать семьи, которые заслуживают возвращения к жизни? Районные комиссии?

Максиму показалось, что Кузнец, произнося эти слова, укоризненно посмотрел на него: вот, мол, подорвал Центр, не подумавши о последствиях, а теперь по твоей дурости люди погибают. Министру промышленности ответил Инженер: