Радикальная война: данные, внимание и контроль в XXI веке (ЛП) - Форд Мэтью

РАДИКАЛЬНАЯ ВОЙНА.

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Радикальная война - это непосредственное и постоянное взаимодействие между связанными технологиями, человеческими участниками и политикой насилия.

Политическое насилие - это "применение силы для достижения политической цели, которое совершается для улучшения положения человека или группы, определяемого их политическим положением в обществе" (OECD 2016).

Эта форма войны больше не ведется по приказу и под контролем национальных государств. Главными действующими лицами становятся технологи, профессионалы насилия, негосударственные субъекты, корпоративные организации и подключенная масса пользователей цифровых и социальных медиа. Война больше не сводится к тому, чтобы заставить врагов выполнять волю государства. Теперь война - это главным образом управление вниманием населения и различных аудиторий, где воля населения - это постоянно меняющееся зрелище мнений и восприятий, которые выплескиваются и перетекают друг в друга, независимо от того, выражены они в Интернете или нет.

Радикальная война "радикальна" тем, что искажает представления о взаимоотношениях между СМИ, военными и политическими последствиями войны. Радикальная война всегда рассматривается через призму информационных инфраструктур, которые сами по себе непрозрачны и малопонятны даже тем, кто их создал. Радикальная война - это "война", поскольку она связана с политическим насилием, часто с непредвиденными результатами. Выявление того, как и почему происходит насилие, скрыто системами, которые делают его возможным.

Радикальная война ведется в боевом и информационном пространстве, которое мы называем новой экологией войны (см. Приложение). Новая экология войны - это среда, в которой мобильные, подключенные устройства, такие как смартфон, позволяют цифровым индивидам (см. Приложение) обмениваться и создавать контент, способный влиять на политику и приводить к летальным последствиям. Эти цифровые личности могут быть представителями государства, но могут действовать и независимо от правительств, военных и MSM.

Фиксированная широкополосная связь существует в одних странах и отсутствует в других. Некоторые медиаэкосистемы опираются на социальные сети, а другие - нет. Таким образом, возникает множество новых экологий войны, каждая из которых имеет свои ограничения и возможности, пользовательский опыт, политическую, военную и общественную динамику. Даже если у некоторых людей нет доступа к интернету, эти новые экологии войны все равно влияют на наше восприятие и понимание войны.

Цифровые индивиды могут добровольно участвовать в войне, а могут - в силу того, что подключены к сети. Радикальная война предполагает участие в ней всех желающих через создаваемые ими данные. Это устраняет стороннего наблюдателя из войны и разрушает отношения между аудиторией и актером, солдатом и гражданским лицом, медиа и оружием.

Радикальная война сжимает опыт войны в интенсивное зрелище, в котором местные, национальные и транснациональные нарративы и идентичности вступают в новый конфликт. Это усиливается и становится возможным благодаря поразительной агитации истории и памяти о прошлых войнах, многие из которых теперь доступны через архивы социальных сетей и поисковые системы. В этой так называемой "пост-доверительной" среде общая реальность фрагментируется, а контрпропаганда порождает сомнения, неуверенность и теорию заговора.

Радикальная война снимает и уменьшает границы конфликта, уплощая наш опыт и насыщая наши чувства. Сводя актеров и зрителей к одному уровню участников, "Радикальная война" устанавливает иерархию насилия (см. Приложение) между теми, кто активно и теми, кто невольно участвует. Эта иерархия гарантирует, что люди способствуют насилию независимо от их политических предпочтений или личного выбора. Это способствует созданию Радикальной войны, где массовое участие перетекает в войну всех против всех.

ВОЙНА И ДЕМОКРАТИЗАЦИЯ ВОСПРИЯТИЯ

Геймеры держали в руках геймпады. Они смотрели прямые трансляции игр на Twitch, сайте обмена видео, принадлежащем Amazon и предназначенном для киберспортсменов. Социальные сети шумели. У Facebook была сенсация. Что же транслировалось на Twitch? Террористическое нападение неонацистов на две новозеландские мечети. Стрелок вел самостоятельную трансляцию. Они надеялись убить как можно больше людей. За семнадцать минут был убит 51 человек и ранено 50. Это было в Крайстчерче, Новая Зеландия, 15 марта 2019 года, и мир видел все. Газета "Нью-Йорк Таймс" пыталась перехватить заголовок - "Массовое убийство в Интернете и для Интернета", - но стрелок опередил глобальный новостной бренд. Инцидент публиковался, перепощивался и снова публиковался, сменяя друг друга на YouTube, Twitter и Reddit. Затем в дело вступило чувство морали, и модераторы платформ стали с трудом удалять ужасные ролики, поскольку началась гонка за массовым размещением и перепостом. Появились подробности нападения: убийца выкрикивал мем "Подпишись на PewDiePie" - ссылку на Феликса Кьеллберга, шведского игрока в цифровые игры. Кьеллберг был владельцем одного из самых подписываемых каналов на YouTube, и его обвиняли в связях с антисемитизмом и ультраправыми неонацистскими движениями. Мультипликатор социальных сетей вышел из-под контроля. Отдел новостей Facebook написал в твиттере: "За первые 24 часа мы удалили 1,5 миллиона видео с нападением по всему миру, из которых более 1,2 миллиона были заблокированы при загрузке". Reddit принял меры по запрету форумов с названиями "gore" и "watchpeopledie" - форумов, которые за несколько часов набрали 300 000 подписчиков. Модераторы форумов утверждали, что видео следует оставить открытым, поскольку оно предлагает "нефильтрованную реальность", но контролеры контента Reddit столкнулись с приливной волной информации, которой нужно было управлять, и в конце концов страницы были закрыты. К тому моменту невозможно было оценить масштаб и интенсивность совместного просмотра в WhatsApp, Telegram и других сервисах обмена зашифрованными сообщениями.

Прямые трансляции и воспроизведение насильственных политических образов - повседневное явление. Этот радикализирующий контент является полем боя в реальном времени, формируя дискуссию независимо от того, есть ли у кого-то смартфон или нет. Это также глобальная игра между теми, кто размещает насильственные изображения, и защитниками, которые пытаются их удалить - это прямой эфир, это онлайн, и это гонка. Сложность цифровых инфраструктур, лежащих в основе этой арены, лишает всякой уверенности в том, что все изображения теракта в Крайстчерче были удалены. Масштаб неопределенности усиливается непрозрачностью самих информационных инфраструктур. Следовательно, мы не можем знать, сколько было копий видео или сколько человек смотрели атаку в прямом эфире. Количество ссылок, по которым распространялся контент, и количество дикторских комментариев остаются неизвестными.

В ответ на это Facebook и другие социальные медиа-платформы создали Глобальный интернет-форум по борьбе с терроризмом (GIFCT), чтобы попытаться предотвратить подобные трансляции в будущем. Как показала подражательная атака Стивена Баллиета на еврейскую общину в Галле (Германия) в октябре 2019 года, GIFCT практически с самого начала оказалась неспособна справиться с этой задачей. Баллиет, как актер-убийца, выпустил онлайн-манифест для распространения через альт-правую экстремистскую доску объявлений 8chan, а затем провел прямую трансляцию нападения на Facebook и Twitch. Теперь реальная жизнь стала зеркальным отражением игры в шутер от первого лица. Около 2200 человек посмотрели трансляцию на Twitch, прежде чем она была удалена. Обычный контент - это друзья, участвующие в видеоиграх. В этом новом антиутопическом шоу два человека были убиты и один ранен.