Рассказы дяди Миши, одессита - Вадим Алексеевич Чирков

Он тоже ничего не понимает.

— "Мне нужна "Виагра"! Без нее, сказала жена, ни тпру, ни ну!"

— "У нас здесь закон, — говорят ему тогда продавцы: — покупатель всегда прав. И мы можем сбегать в аптеку напротив и купить вам "Виагру" Очень хорошая приправа…"

И тут, когда сказали про аптеку, наш кандидат вспоминает, что его послали за "Вегетой", а он почему-то — с чего вдруг? — потребовал "Виагру". И он соглашается:

— "Не надо в аптеку, дайте мне тогда "Вегету"

— "Пожалуйста, — ему отвечают, — берите "Вегету". Без нее тоже, как сказала ваша жена, ни тпру, ни ну…"

— А теперь представьте себе, — дядя Миша подтянул ноги и выпрямился на скамейке, — представьте, ЧТО бы вам сказали в одесском продуктовом магазине, если бы вы потребовали там "Виагру"!

Ну вот, — закончил он, — а вы меня упрекаете, что я не рассказываю вам за Одессу…

Проходит минута, другая. Дядя Миша молчит, оглядывая парк, хотя я знаю, что мысли его, как муравьи в муравейнике, обползают сейчас его полушария в поисках съедобной крошки.

— Знаете, за что я полюбил парк Кольберта? Что он похож на парк Кирова, который в Александровском сквере в Одессе. Тут все почти, как там. Тень от деревьев, скамейки, домино… И все немного качается, как качается весь мир в глазах у старика. Или, может, как у того кандидата, которого послали в магазин за "Вегетой"..

УРОКИ АНГЛИЙСКОГО

— Учить английский, как его учат на курсах, каждый божий день, нельзя, — изрёк дядя Миша. Мы сидим у меня дома, гость увидел на журнальном столике словарь. — Лучше это делать от случая к случаю.

Я приготовился слушать.

— Но вот в чём тут заковыка: нужно обеспечить себе эти случаи.

— Очень интерсно, — саазал я. — Над тем, как быстрее выучить язык, ломают головы многие умники. Вот тот же Левенталь…

— Слушайте сюда, — перебил меня дядя Миша, — сейчас вы со мной согласитесь.

Вот у моей невестки чёрный подросток вырвал из рук сумочку посреди бела дня и удрал. В сумочке, конечно, как у всякой женщины, было все деньги, документы — на всю семью, ключи от дома, записная книжка с номерами телефона, про остальное я не говорю.

Так нам надо было восстанавливать документы, карточки — придётся отвечать в офисе на разные вопросы.

Что вам сказать — за эти два дня мы выучили два десятка слов! Какие? Пусть они вам не пригодятся! Во-первых — thief, steal, robber. Во-вторых — handbag. В-третьих — crowded street. В четвёртых — teenager. — Тут дядя Миша проверяюще на меня посмотрел. — Ну а после — snatch out и run away. Понятно, что like a lighting. Что дальше. Fright, fear. Shout,cry! Help! Gesticulate! Break into tears! Я заглянул в словарь и нашёл ещё одно нужное слово. Но никому о нём не сказал. Возьмите его на всякий случай себе: gawk.

Теперь вы поняли?

Но нужно учить язык дальше. Я вам говорил про моего шумного соседа. Ему надо хоть что-то втолковать. Как? Скоро я освоил новые слова: crash, knock, stamping, too loud music. Madnees. С ними я могу подниматься на третий этаж.

Можно останавливаться на достигнутом? Сосед мне помог: он стал заливать мой потолок. Я открыл словарь и вот я знаю ещё несколько английских слов: flood ceiling, drop, how long, brainlees…

— Дядя Миша, — откликнулся я, — а что если никого из вашей семьи больше не ограбят, а соеди перестанут шуметь и заливать?

— Они не перестанут, они молодые. Если вдруг не будут грохотать и заливать, придумают что-нибудь другое, и я снова полезу в словарь. Не о чём беспокоиться! Их сыну года четыре, и он у них restless и indomitable, так что… А насчёт ограбить — тоже нет проблем: недавно моего внука остановили на улице и вывернули карманы. Вот вам нове слово — rummage…

— Согласитесь, дядя Миша, вас всё-таки зсталяют учить язык. А что нужно делать самому?

— Ходите в парк Кольберта! Здесь столько услышите английских слов! Это не парк, а школа! Вот послушайте: knees, teeth, stomach, liver, smail of the back shoulder… что там ещё?

— Вы забыли the heart, дядя Миша.

— I wish… — тихо ответил старик.

ЛАОКООН ОДЕССКИЙ

— Лаокоон — откуда он родом? — неожиданно спрашивает дядя Миша. — Из Трои… Значит, он тоже Троянский? Как и этот их конь? Который с сюрпризом? Ах, из-за коня все и вышло? Смотрите…

Дядя Миша качает головой. Потом почему-то пожимает сухоньким плечиком, а на лице его состраиватся некая гримаса, которая говорит, что моя информация его ни в чем не убедила. Он меня выслушает, согласится, даже покивает — но останется, как все одесситы, при своем мнении.

Мнение одессита — единственное в мире. И Троянский конь, и его "сюрприз" имеют у дяди Миши свой облик. Вооруженные ахейцы в нем необязательны. "Сколько человек, скажите, можно поместить в деревянного коня? Он что, с дом? Где они взяли столько дерева? Ездили за ним в Канаду? Чтобы врагам кололось, можно набить коня чем-нибудь подешевле. Возьмите тех же морских ежей…"

— Хотите знать историю про Лаокоона Одесского? — вдруг предлагает дядя Миша. — Он у нас пострадал во второй раз. И главное — за что?!

Ну так вот: раньше одесский Лаокоон стоял в треугольном сквере на Преображенской. Это между Соборной площадью и Тираспольской. Там еще бывший дом Красной Армии. Его в войну полуразрушили. Мальчишки в нем потом лазили и нашли, говорят, в стеклянной банке сердце Пархоменко. В спирте. Так спирт они выпили, а сердце выбросили. Что им Пархоменко? После этого двери и окна замуровали…

Но я же не об этом. В Одессе, наверно, была ревизия памятников, и вот начальству докладывают, что с Лаокооном на Преображенской не все в порядке. Что не в порядке? У него отбили. Начальству, конечно, понятно, что можно отбить у обнаженного Лаокоона, и оно стучит кулаком по столу.

— Что скажут приезжие, когда увидят! — кричит начальство. — В Одессе, скажут, не умеют хранить культурное наследие! Хорошо, что Дюк прикрыт, у Пушкина одна голова, а Воронцов в пальто. Позовите мне скульптора. Этого, как его…

Скульптор — как его, я уже не помню — приходит. А начальство уже рвет и мечет. И хочет говорить на творческие темы.

— И почему, как голая скульптура, так обязательно отломают! Древние греки, я слышал, отбивали руки, а у нас всегда — это самое! Что? Наш Лаокоон был без фигового листа? Это по каким же, спрашивается, соображениям? Художественная правда… Листик, значит, им