Диббук - Михаил Викторович Поздеев

Каратель

Кормаков ехал в поезде, его тревожила мысль о том, что его могли узнать и теперь наверняка ищут, но потом он успокоил себя тем, что документы у него были с собой фальшивые, вот по ним пускай и ищут его. Вообще идея путешествия по Западной Белоруссии для него была довольно рискованная – люди помнили зверства карателей, иногда он читал в газетах или слышал по радио об очередном суде над приспешниками немцев и боялся, что за ним тоже когда-нибудь придут.

Заначка эта была далеко не первая, будучи командиром отряда карателей, он выменивал награбленное на драгоценности и прятал их по лесам, клад Когановича он оставил на потом. Последние пять лет, начиная с 1965 года, он ездил по лесам и искал спрятанные им клады.

Деньги он хранил, избавлялся от драгоценностей постепенно, не делал дорогих покупок, копил на машину, на которую стоял уже несколько лет в очереди.

Ему удалось с приходом советских войск затаиться, он помнил, как бродил в советской военной форме, поил солдат самогоном и расспрашивал про житьё-бытьё, так он и стал вместо Юрия Кормакова – Павлом Семёновым, он нашёл молодого ефрейтора, бывшего детдомовца, и удушил его после полбутыли самогона, сбросил тело в реку и присвоил его документы.

Воевал, демобилизовался, стал шофёром – получил 5 лет назад от автопредприятия квартиру, обставил её – как раз в этом и помогли ему спрятанные заначки – холодильник, телевизор, югославский гарнитур.

И всё равно он всей душой ненавидел советский строй, но был вынужден при нём жить.

Довольный Кормаков – Семёнов зашёл к себе в квартиру, отвёрткой открыл ящик, грязно выругался – богатств там не было, но, как он сам потом подумал, золотые монеты можно неплохо продать, как и золотые старинные часы, подсвечник он отдаст на толкучке за сколько возьмут, ящик он тоже сможет продать.

Неожиданно сильный ледяной ветер разбил окно на кухне, лампочка в коридоре лопнула… диббук вышел на волю.