Гроза из преисподней - Джим Батчер

Когда Мёрфи с Кармайклом вышли из спальни, я уже сидел, тяжело дыша, дрожа и сглатывая слюну.

– Олл райт, Гарри, – сказала Мёрфи. – Займемся делом. Что там, по-твоему, произошло?

Я помолчал, собираясь с мыслями для ответа.

– Они приехали сюда. Выпили немного шампанского. Потанцевали немного под стерео. Потом отправились в спальню. Пробыли там меньше часа. Их шарахнуло, когда оба достигли кульминации.

– Меньше часа, – с сомнением в голосе повторил Кармайкл. – С чего это вы так решили?

– Продолжительность записи на диске – час десять. Прикиньте: несколько минут на танцы и шампанское, а потом они уже в спальне. Диск играл еще, когда их нашли?

– Нет, – ответила Мёрфи.

– Значит, его не ставили на повтор. Мне кажется, они хотели музыку только для фона. Чтобы все было в ажуре – и обстановка, и все остальное.

Кармайкл кисло усмехнулся.

– Ничего такого, до чего мы не додумались сами, – буркнул он Мёрфи. – Ему стоило бы постараться лучше.

Мёрфи смерила Кармайкла взглядом, говорящим: «Заткнись».

– Мне нужно больше, Гарри, – произнесла она вслух.

Я пригладил волосы рукой.

– Добиться такого можно только двумя способами. Первый способ – это заклятье. Заклятье – наиболее прямой, зрелищный и шумный вид выраженной магии или колдовства. Взрывы, пожары и прочие подобные штуки. Но я сомневаюсь, чтобы это сделал заклинатель.

– Почему? – поинтересовалась Мёрфи. Я услышал, как она скрипит карандашом, торопливо записывая что-то в блокноте, с которым не расставалась.

– Потому, что, если ты хочешь добиться этим способом какого-то эффекта, тебе необходимо видеть объект или дотрагиваться до него, – пояснил я. – Необходимо непосредственное присутствие. То есть, мужчине – или женщине – нужно было находиться в спальне вместе с ними. При этом очень трудно скрыть улики; к тому же у всякого, способного рассчитать подобное заклинание, должно хватить ума воспользоваться вместо него пистолетом. Это куда как проще.

– А второй вариант? – спросила Мёрфи.

– Томатургия, – сказал я. – Как для нее, так и для него. Позвольте чему-нибудь случиться в мелком масштабе и придайте этому энергию, чтобы это повторилось в крупном.

– Вздор какой, – фыркнул Кармайкл.

– Как это может действовать, Гарри? – голос Мёрфи тоже звучал довольно скептически. – Это можно было проделать из какого-то другого места?

Я кивнул.

– Убийце достаточно иметь что-то, что связывало бы его с жертвами. Волосы, ногти, образцы крови. Что-нибудь в этом роде.

– Как кукла вуду?

– Совершенно верно. Да.

– Женщина красила волосы совсем недавно, – заметила Мёрфи.

Я снова кивнул.

– Возможно, если вы сможете раскопать, где она делала стрижку, вы и найдете что-нибудь. Не знаю.

– Можешь сказать мне что-то еще полезного?

– Да. Убийца был знаком с жертвами. И мне кажется, это женщина.

Кармайкл снова фыркнул.

– Не думаю, что нам стоит терять время, выслушивая все это. В девяти случаях из десяти убийца знаком с жертвой.

– Заткнись, Кармайкл, – сказала Мёрфи. – Что заставляет тебя утверждать так, Гарри?

Я встал и провел по лицу руками.

– То, как действует магия. Каждый раз, когда ты хочешь совершить что-либо с ее помощью, это должно идти из глубины тебя. Чародею необходимо сфокусироваться на том, что он хочет сделать, визуализировать это, поверить в это, иначе ничего не выйдет. Ты не можешь заставить что-то произойти, если этого нет в тебе. Убийца мог бы прикончить их обоих и сделать так, чтобы это выглядело несчастным случаем, но она сделала это именно так. Чтобы проделать это подобным образом, убийца должен иметь глубоко личные причины желать их смерти. Возможно, это месть. Не исключено, что вам нужно искать любовницу или супруга.

– Ну, и еще то, как они умерли – в разгар секса. Это не случайное совпадение. Эмоции играют роль русла для магии – тропы, которую можно использовать, чтобы добраться до тебя. Она выбрала время, когда они были вместе и до предела заряжены желанием. У нее имелись образцы, чтобы использовать их для фокусировки, и она заранее все рассчитала. С незнакомыми людьми такого не проделаешь.

– Барахло, – буркнул Кармайкл, но на этот раз это прозвучало скорее как абстрактное ругательство, не нацеленное конкретно на меня.

Мёрфи недовольно смотрела на меня.

– Ты все продолжаешь говорить «она». С чего, черт подери, ты так в этом уверен?

Я махнул рукой в сторону спальни.

– Потому, что ничего, хотя бы отдаленно напоминающего эту гадость, не добиться, если ты не ненавидишь жертву. Сильно ненавидишь, – ответил я. – Женщины по части ненависти дадут сто очков вперед любому мужчине. Они умеют лучше фокусировать ее, лучше излучать. Черт, да ведь ведьмы куда злобнее колдунов. В общем, мне это сильно напоминает женскую месть.

– Но это мог совершить и мужчина, – не сдавалась Мёрфи.

– Ну... – замялся я.

– Боже, Дрезден, ты настоящая свинья. Шовинист.

Неужели такое могла совершить только женщина?

– Ну... нет. Вряд ли.

– Вряд ли? – ухмыльнулся Кармайкл. – Тоже мне, эксперт.

Я хмуро посмотрел на них обоих.

– Знаешь, Мёрф, мне как-то не приходилось изучать того, что нужно для того, чтобы взорвать чье-нибудь сердце. Можешь не сомневаться, как только мне предоставится такая возможность, я дам тебе знать.

– Когда ты сможешь сказать мне что-нибудь еще? – спросила Мёрфи.

– Не знаю, – я поднял руку, предупреждая следующий вопрос. – С этими штуками никогда не знаешь наверняка, Мёрф. Такие номера не проходят. Я даже не знаю, смогу ли я вообще сделать что-нибудь, не говоря уже о том, сколько времени на это потребуется.

– За пятьдесят баксов в час я бы не советовал вам слишком тянуть с этим, – прорычал Кармайкл. Мёрфи покосилась на него. Она не то, чтобы соглашалась с ним, но и не укоротила ему язык.

Я воспользовался этой возможностью, чтобы перевести дух и успокоиться. Потом снова посмотрел на них.

– О'кей, – вздохнул я. – кто они такие? Жертвы?

– Вам это знать не обязательно, – буркнул Кармайкл.

– Рон, – вмешалась Мёрфи. – Я бы не отказалась сейчас от кофе.

Кармайкл повернулся к ней.

– Ну, давай, Мёрф. Этот парень тебя за нос водит. Ведь не думаешь же ты, что он в состоянии сказать хоть что-нибудь, заслуживающего внимания, нет же?

Мёрфи смерила потное, раскрасневшееся лицо своего напарника ледяным взглядом, способным пошатнуть мужика даже на шесть дюймов выше ее самой.

– Без сливок, два куска сахара.

– Чтоб вас, – сказал Кармайкл. Он злобно покосился на меня (избегая, правда, при этом встречаться со мной взглядом), сунул руки в карманы брюк и вышел из номера.