Ключи от замка Грааля - Скотт Ллойд

За последовавшие 200 лет популярное восприятие Артура как воплощения рыцарского идеала соединило его личность с фигурой легендарного британского правителя, приведшего свою победоносную армию к воротам Рима. Тем временем первоначальные бриттские корни Артура потеряли прежнюю очевидность благодаря двум

Актам об Унии от 1536 и 1707 гг., первая из которых объединила Уэльс с Англией, отдав страну в руки английской власти и закона, в то время как вторая установила союз Шотландии с Англией и Уэльсом, в результате чего возникло Королевство Великобритания. После восхождения в 1714 г. на престол германского Ганноверского дома, образ Артура погрузился в относительное забвение, поскольку история была переписана в соответствии с потребностями новой династии. Даже в Уэльсе и юго-западной Англии, в краях, где памятью Артура всегда дорожили, интерес к нему увял под натиском пересмотренной истории Британнии. В середине XIX столетия Артуриана пережила некоторое возрождение под воздействием таких творений, как поэма Теннисона Королевские идиллии, гравюры Густава Доре (1832–1883) и иллюстрации Обри Бердсли (1872–1898), создавшие тот романтический облик Артура, который до сих пор сопутствует нам.

В последние годы XIX века возрос интерес европейских и американских ученых к исследованиям исторического облика Артура. В 1927 г. публикацией работы Артур Британский[6] Э.К. Чемберс задал тон серьезным исследованиям происхождения Артура, продолжающимся и по сей день. Увеличение популярности предметов духовных и мифологических в 1960-х гг. породило дальнейшее увеличение внимания к Артуру, который вместе с Мерлином сделался средоточием нарастающего интереса к самобытной кельтской религии и культуре Британских островов. Для многих людей Артур сделался воплощением кельтской духовности, символом альтернативного мышления, в то время как поиски Грааля эволюционировали в архетипическое духовное странствование.

К концу XX столетия миф об Артуре обрел бессмертие в сотнях публикаций, а с ними и прежде немыслимую популярность. За отсутствием каких-либо определенных фактов в отношении его происхождения то и дело возникают новые и все более невероятные теории. В соответствии с некоторыми из них Артур был валлийцем, другие считают его шотландцем, корнуольцем или франком; третьи утверждают, что он вовсе не существовал, явившись плодом пылкого воображения одного человека. Человеком этим был Гальфрид Монмутский, первым создавший повествование об Артуре в том виде, который нам известен сегодня, поэтому мы обратились именно к нему, чтобы попытаться обнаружить истину об Артуре. Поскольку его работа стала источником всей известной нам ныне Артурианы, мы решили проанализировать внутренние свидетельства самого текста и попытаться найти ответ на многовековой вопрос: откуда Гальфрид взял свой материал?

Кроме той информации о себе самом, которую Гальфрид включил в свою хронику, о жизни его свидетельствует лишь скудная горсточка фактов. О начальном периоде его жизни нам не известно совсем ничего, хотя само его имя позволило предположить, что он родился на границе Уэльса в Монмуте. Известно, что Гальфрид до 1139 г. находился в Оксфорде. Тогда он пребывал в Южном Уэльсе, либо в Лландафском кафедральном соборе, либо был связан с ним, причем в соответствии с мнением нескольких авторитетных специалистов, являлся одним из редактором Книги Лландафа (The Book of LlandafT), которую составляли жития местных святых и предположительно биографии старинных исторических персонажей, собранные вместе, чтобы доказать, что учрежденная в Лландафе норманнами кафедра имеет достаточно древнюю историю. В 1151 г. Гальфрид был рукоположен в епископы расположенного в Северном Уэльсе Сент-Асафа, и в соответствии с записью в валлийской Brut у Tytvysogion (Хроникой князей), умер в 1155 г. Остальная часть его жизни остается предметом догадок3.

Во введении к своей Истории Гальфрид оплакивает отсутствие информации о дохристианских королях Британнии и деяниях Артура в трудах ранних историков страны Беды Достопочтенного и Гильды Премудрого4. Несколько раз он упоминает и использованный им источник, и упоминания эти весьма информативны. Он называет этот труд: «Quemdam Britannici sermonis librum uetustissimum» (очень древней книгой на британском языке)5 и «Librum istum Britannici sermonis quern Gualterus Oxenfordensis archidiaconus ex Britannia aduexit» (книгой на британском языке, которую Вальтер, архидиакон Оксфордский, доставил из Британнии)7. Гальфрид сообщает нам еще один важный момент в отношении этой книги: «По требованию Вальтера я возложил на себя труд перевода этой книги на латынь»8.

Следующий шаг заставлял нас понять, что именно Гальфрид понимал под словами «на британском языке» и «из Британнии». Этот момент послужил поводом для горячих споров между учеными. Многие из них придерживаются того мнения, что повествование Гальфрида полностью являет собой вымысел; подобная точка зрения позволяет им отказаться от ответственности, которую требует обращение с вопросами к столь важной работе. Те ученые, которые считают, что Гальфрид пользовался оригинальным источником, полагают, что это был ныне утраченный текст, привезенный из Британнии или Уэльса, и споры вращаются вокруг точного значения слова «Британния» и упоминания о работе, написанной на «британском языке». В наши дни нередко упускают из вида тот факт, что Гальфрид был переводчиком этой работы, однако его современники прекрасно знали об этом. Например, сообщая нам о кончине Гальфрида, последовавшей в 1152 г., Роберт де Ториньи, аббатмонастыря Мон-Сен-Мишель (Mont St Michel), называет имя «Джеоффри Монмутского, который перевел Историю Королей Британнии с британского на латынь, епископа Сент-Асафа в Северном Уэльсе»9.

Одно из самых ранних упоминаний об этой, посвященной Роберту Глостеру книге присутствует в поэме L ’Estoire des Englies (История англичан), написанной Джеоффри из Гаймара около 1140 г.:

Robert li quens de GloucestreFist translater icele gesteSolum les liveres as WaleisKil aveient des Breton reis(Роберт, граф Глостер, Приказал перевести эту историю по бывшим у него валлийским книгам о британских королях)10.

Это упоминание заставило профессора Э.К. Чемберса заключить в 1927 г., что: «Во всяком случае, книга, выполненная для Роберта Глостера, вероятно, являлась самой историей, и Гаймар видел в ней заимствование из Уэльса»11. Здесь мы видим, что Роберт де Ториньи и Джеоффри из Гаймара, два современника, знатные придворные норманнских королей, к которым обращался Гальфрид Монмутский, утверждают, что он делал свой перевод по «валлийским книгам», тем самым подтверждая слова его собственного введения, утверждающие, что он переводил свою Историю по британскому (то есть валлийскому) тексту.

Следующий вопрос заключался в том, существуют ли ныне валлийские версии истории, рассказанной нам Гальфридом? Ответ на этот вопрос прост. Да, существует более 70 рукописей с валлийским текстом, носящим название Brut у Brenhinedd (Хроники королей), которые рассказывают нам ту же историю, что и Гальфрид, начиная от прибытия легендарного Брута Троянского до смерти последнего британского короля, Кадваладра 12. (Словом Brut (Брут) по-валлийски именуются хроники; поэтому далее Brut у Brenhinedd будет именоваться нами просто Brut.) Старейшая из дошедших до нас рукописей Brut датирована примерно 1200 г. и посему не может являться тем оригиналом, которым воспользовался Гальфрид. Однако перед восшествием на престол Ганноверской династии в XVIII веке и последующим падением популярности повествования Гальфрида о британской истории многие валлийские ученые и историки считали валлийскую хронику Brut поздней копией оригинала, переведенного Гальфридом в 1136 г.13.

Уже в относительно недавние времена успевшее устояться мнение о том, что уцелевшие рукописи Brut представляют собой не более чем простые переводы латинской Истории Гальфрида, было поставлено под сомнение преподобным Эктоном Грискомом, в 1920 г. опубликовавшим на эту тему две статьи14. Основным моментом аргументов Грискома стало то, что валлийская Brut содержит материалы, отсутствующие в латинской Истории, что с его точки зрения указывало на местное происхождение части материала. Понимание этого заставило Грискома предположить, что часть сохранившихся валлийских рукописей Brut могут являться полными или частичными копиями оригинала, использованного Гальфридом для перевода. Невзирая на выдвинутые Грискомом аргументы, многие историки и в настоящее время видят во всех текстах валлийской Brut простые копии латинской Истории Гальфрида, и до тех пор, пока не будет предпринято полное сравнение всех дошедших до нас валлийских рукописей, окончательный ответ на этот вопрос кажется невозможным.