Нелегалка-2-2015. 2014-2015-2016 - Наталья Лазарева

Ну, а в продолжение того дня, едва встретились с девочками, они загомонили: «Читала в интернете – Немцова убили?!» Я, уже проглотив таблетку и надеясь на лучшее, проворчала, усаживаясь на переднее сиденье: «Кто такой Немцов?» Меня стали просвещать. Я выслушала и зевнула: «И чё?» Политинформация сорвалась. Я вздохнула: «У вас других забот нет? Счастливые люди!»

К Ачиреале подъезжали под дождём. Погода испортилась совершенно. Из прогулки – только заехали на виллу Бельведер, но и там не повезло – ремонт. Немного полюбовались на побережье с высоты птичьего полёта, сфотографировались под мимозой, притягивая ветки как рамку, и поехали по магазинам.

Пока фотографировались, за нами пристально наблюдал какой-то автомобилист. Он даже остановился и переждал, пока мы не оставили дерево в покое. После этого заулыбался, помахал рукой и уехал. Следил, чтобы не ломали цветы.

В магазинах я страдала. У меня осталось 4 евро. Подруги носились в примерочные, я бродила по залам, передвигая вешалки. И наткнулась на платье за 3 евро, вместо 20. Ничего особенного, но если не понравится, как выгляжу в нём, буду носить дома. Примерять не стала, силы заканчивались. Платье купила.

Однажды после помериджо вышла раньше. Девочки загорали на пляже. Здесь солнце всегда горячее, даже зимой. Только не всегда зимой оно есть. Если безветренно и солнечно – сразу жарко. Посидели на берегу. Эля и Люда пошли домой, им в горы подниматься. Тамара предложила: «А, давай, нарвём мимозы!» – «А, давай!»

Я уже приносила домой букеты. Мне не нравится, что в нашей квартире только искусственные цветы. Искусственные, старые, пыльные и поломанные, типа украшают столовую, занимая две большие вазы на комоде.

Даже на даче, когда ухаживала за папой, постоянно приносила ему цветы, начиная с ранней весны, до поздней осени: полевые, садовые, всё что росло на наших клумбах, рядом с участком и в окрестностях. На столе перед папиной кроватью всегда стояли букетики или охапки первоцветов, сирени, нарциссов, пионов, ромашек, колокольчиков, роз, люпина, лилий и флоксов…

Пина не выходит из дома уже три года. Пару раз ей приносили розочки, сломанные с кустов перед подъездом. Всё что она видит – стены соседних домов и подчахшие за зиму растения в горшках на балконах.

В прошлый раз с цветами получилось смешно. Мы сидели с девчонками в баре, и я развлекала народ разными историями. Например, как одним летом жила с детьми в пионерском лагере, где работала кружководом. Лагерь был ведомственным, я тогда трудилась художником-оформителем в почтовом ящике, а на лето перебиралась с отпрысками на природу. На второе лето с нами поехала и моя мама. Дачи у нас ещё не было и в проекте, а бабушка соскучилась за внуками, и тоже устроилась на работу, в столовую. Для сотрудников выделялись комнаты в деревянных домиках, дети жили с нами. Раз в день из лагеря ходил автобус до города. Как-то я оставила детей на маму и поехала к мужу, без предупреждения. О сотовых телефонах или пейджерах мы не слыхали, предупредить мне супруга было неоткуда. Так что отправилась сюрпризом.

Дома его не оказалось. Я решила пошутить. Залезла под кровать в спальне и стала ждать. Думала: он придёт, сядет на постель, а я ка-ак схвачу его за ногу! Вот, смеху будет! Но время катилось к девяти вечера, а мужа не было. Мне приспичило в туалет. Из соображений конспирации я нигде не включала свет, и даже свою сумку засунула в стенной шкаф. В темноте протопала в туалет, запираться не стала, оставив узкую полоску пропадающего света для ориентирования в кабинете, и тут во входной двери повернулся ключ.

Мой крупногабаритный благоверный пыхтел, снимая туфли, и тут я завыла из ватерклозета: «Ну-у, что-о-о, яви-и-лся-а-а???»

В коридоре что-то грохнулось. Я выглянула из укрытия. Муж, выкатив глаза, сидел на полу, схватившись за сердце. Я хихикнула, а он заорал: «Ду-у-ура!!!!!!!!!!!!!!» Я умирала от смеха, а он бесился и ругался ещё не один день.

Девчонки тоже поржали. Из «Паризи» направилась к дереву мимозы у трассы, наломала веток, приложила к ним люпины, ещё чего-то дикорастущее и цветущее, и уже возле подъезда обнаружила, что ключей нет – забыла, отправляясь на прогулку.

Возможно, кто-то из хозяйской семьи был дома, но я не стала им звонить. Нажала кнопку квартиры синьоры Анджелы: «Добрый вечер, Анджела! Это Наташа, баданта синьоры Пины. Я забыла ключи. Откройте, пожалуйста, дверь!»

Анджела приходила к нам в гости, приносила сладости. Я отвечала вырезанными картинками. Она впустила меня в подъезд.

Пина часто спала с раскрытым балконом. Я надеялась, что и сейчас балкон открыт. Если нет, придётся стучаться. Но старушка туга на ухо, она может дрыхнуть, проглотив снотворное, и тогда придётся тревожить её семью.

Балкон был открыт. Пина сидела на постели, спиной ко мне, и пришивала к наволочкам пуговицы. Я возникла из-за кровати, размахивая букетом: «Чао!» Старушка похлопала глазами, посмотрела на закрытую дверь комнаты, на меня, на дверь, на меня, и спросила: «Это ты?» Хороший вопрос.

Моё счастье, что она пьёт успокоительные. Девчонкам потом рассказывала, они заикались от смеха: «А, если бы у старушки припадок случился от твоего явления?» Я фыркала: «Пришлось бы искать новую работу!»

В следующий раз притаранила огромный букет – три лохматые ветки мимозы, мышиный горошек, настурции и ещё что-то. Пина помолчала немного и выдала: «Цветы на улице рвать нельзя! Если тебя увидят карабинеры, штраф 1 евро за каждый цветок!» Я помолчала и выдала: «В следующий раз, когда пойду за цветами, возьму большую сумку и буду складывать их туда. Карабинеры не увидят!» Пина счастливо рассмеялась и стала трогать цветы, нюхать и объяснять, какие как называются. Весь вечер она, на своей инвалидной коляске, подъезжала к букету, а потом спросила: «Эти завянут, ты ещё принесёшь?» – «Конечно!»

Посмотрев телепередачу про очередной розыгрыш многотысячных призов, Пина велела: «Наташа, возьми швабру и…» – «Да?» – «… вымой стены от плесени!» – «Нет!» – «Почему?» – «Мне не достать. Это делает Ваш зять, он берёт лестницу».

Сицилийские дома редко отапливаются. В столовой с декабря зацвели стены, что неудивительно. Влажность большая, со стёкол двух двустворчатых дверей, ведущих на балкон, постоянно стекают ручьи. Я мыла от плесени посудный шкаф и холодильник. Один раз. Стены отскабливать отказалась сразу же. Это – не моя проблема, и не моя работа. В конце концов – это вредно для здоровья. Раз в месяц Франческо приносит лестницу и возится сам.

В жилых комнатах плесени нет.

Как-то позвонила Галя, и сказала, что её жених заболел, и мы можем встретиться в Катании. Я обрадовалась предстоящей встрече. Подруга пообещала, что покажет, где можно сделать перевод через систему «Контакт», там проценты ниже, чем в «Вестерн Юнион», и я поджалась, потратив на билеты 10,30.

Накануне мы договорились созвониться. Я подсчитала, когда мы виделись в последний раз – больше двух лет назад. Тогда она была проездом в Питере, и на пару дней остановилась у меня. Мы славно провели время. А сейчас, когда я здесь, мы не встретились за 5 месяцев ни разу. Она всё время занята – у неё серьёзные отношения.

Галя не позвонила. Я напрасно пыталась дозвониться до неё, оба её номера не отвечали. Подумала, что может, что-то с телефоном. И в субботу с утра поехала.

Что-то с телефоном – это что угодно. Мой пока чудом жив, хотя уже не раз держался на последнем издыхании. А однажды я отключила его на ночь, и утром забыла пин. После нескольких попыток в окошечке возникла надпись: «PIN-код заблокирован. Введите PUK». Пука этого я не знала никогда. Карту, из которой вытянула симку, выбросила. Пин был лёгким, я сто раз отключала и подключала телефон, набирая цифры на автомате. И вдруг – поможет только пук.

Дело было во вторник. Утром пришла Марта: «Как дела?» – «Плохо. Забыла пин, не знаю пук, телефон заблокирован». Мы влезли на сайт оператора связи WIND, нашли номер поддержки, но на него можно было звонить только с виндовского номера. Марта повела меня в офис. В офисе девушка сказала, что ничем помочь не может, она только консультирует покупателей. Марта потащила меня в кафе, угостила кофе с булочкой и придумала, как решить проблему. Мы вернулись домой. Марта вызвала на помощь Джулию. У Джулии был винд. С десятого раза она дозвонилась, потом протянула мне трубку, и тут я подивилась своему восприятию итальянского.

Джулии пришлось включить громкую связь. Я слушала оператора и ничего не понимала. Когда Джулия повторяла мне то же самое, я тут же отвечала. Продиктовала номер паспорта, имя и фамилию, дату рождения, адрес… А потом у меня спросили кодиче фискале. Я даже не знаю, что это и как выглядит – это какой-то итальянский документ.

Я расстроилась ужасно. Если номер не восстановят, придётся просить кого-то купить для меня новую симку, это – непредвиденные расходы и весьма чувствительные. Обидно было и то, что на заблокированном номере оставались еврики.