Книгоед - Владимир Аренев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И тут он начал догадываться.
Мальчик подбежал к корме, перегнулся через борт и увидел надпись: "НЕБЕДА".
"Елки-палки, это ведь я в своей книжке «НЕ» дорисовал! А теперь из-за этого смерть приму!"
У Эмки по спине побежали мурашки. Всё выглядело настолько реально, что он совсем забыл про сон. О том, что всё это ему только снится.
Мальчик обернулся и уставился на старшего помощника Лома. И вдруг заметил, как тот, жадно втягивая носом воздух, сворачивает руль налево и сам клонится туда же.
— Эврика! — воскликнул Эмка. — Так и в книге написано. У Лома нюх на спиртное, а у капитана Врунгеля в кают-кампании по левому борту как раз осталась незакупоренная бутылка рому. Вот Лома туда и тянет!
Эмка быстренько сбегал за бутылкой и перенес ее на правый борт. Нос у Лома, как компасная стрелка за магнитом, потянулся в соответствующем направлении, судно накренилось и поплыло туда же, а через некоторое время «НЕБЕДА» легла на нужный курс.
Мальчик поставил бутылку впереди, у мачты, и Лом больше не сбивался с курса.
"Ну что же, — решил Эмка, — так даже лучше. Попробую-ка я исправить надпись на яхте".
Буквы, которыми обозначили название, были большие, металлические, и приверчены к корме шурупами, так что просто отковырнуть литеры вряд ли удалось бы. Следовало придумать какую-нибудь хитрость.
Эммануил побродил по палубе, размышляя. Потом спустился в трюм, чтобы отыскать те доски, к которым прикреплено название. "Может, получится, изнутри их как-то расшатать".
Мальчик едва отыскал нужную каюту-каморку. Но зайдя туда, понял, что зря старался.
"Разве ж это шурупы?! — оскорбленно подумал Эмка. — Это… это целые шурупищи! Такие отверточкой не вывинтишь. И не расшатаешь…"
Он отправился на палубу, не теряя надежды что-нибудь придумать.
Пока мальчик изучал внутренности корабля, яхта оказалась у берегов, изобиловавших узкими заливами и бухточками. А кругом стояли высоченные скалы, поросшие мохом.
— Фиорд, — сообщил капитан Врунгель, появляясь рядом с Эмкой. — Красота!.. А что, Лом и Эммануил, не сойти ли нам погулять до обеда?
— Есть "погулять до обеда"! — гаркнул Лом, а Эмка в предчувствии новой беды только мысленно сжался.
Бросили якорь. Капитан Врунгель закрепил штурвал и пошел в каюту переодеваться. За ним — и Лом. А мальчика оставили на палубе.
Вдруг Эмка почувствовал, что судно как-то странно накренилось.
"Может, волна сильная?" — подумал он.
Но нет, таких волн не бывает… — да и нету же никаких волн, просто!..
— Капитан! — закричал Эмка изо всех сил — так кричал он только "Бей!", когда играл с мальчишками в мяч.
Врунгель с накинутым на плечи кителем выскочил на палубу и огляделся:
— Та-ак!
Нос яхты уже в воде и продолжает погружаться, а корма наоборот, вздымается кверху.
— Та-ак! — повторил капитан, надевая китель. — Не учел особенностей грунта и прилив прозевал. Якорь зацепился, а вода напирает. Да не беда! Пересидим на корме, пока вода не начнет спадать.
И Врунгель полез на корму — а за ним и Эмка с Ломом. Устроились поудобнее, Лом как раз семечки с собой прихватил — вот и давай их щелкать.
Когда уровень воды понизился, Эмка ввел судно в узкий пролив и причалил к берегу. И старший помощник Лом, и капитан Врунгель наотрез отказались от вахты и позволили мальчику распоряжаться яхтой на свое усмотрение.
— Не беда, — заявили Лом с капитаном в один голос, — и так как-нибудь доплывем.
С одной стороны, Эмка радовался: это ж как здорово, парусником управлять, а вот с другой…
Ну да ладно, причалили. Отыскав камбуз, мальчик приготовил ужин, поел и улегся спать. На палубе Врунгель и Лом щелкали семечки, допивали ром и рассказывали друг другу анекдоты про Вовочку.
Проснулся Эмка от того, что Лом рапортовал Врунгелю своим трубным голосом:
— Разрешите доложить, капитан: полный штиль, барометр показывает «ясно», температура наружного воздуха — двенадцать градусов по Цельсию! Произвести измерение глубины и температуры воды не представляется возможным за отсутствием таковой!
— То есть как это "за отсутствием"? — встревожился капитан. (Эмка насторожился). — Куда же она подевалась?
Мальчик как раз успел подняться на палубу и увидел противную улыбочку Лома:
— Ушла с отливом, капитан! Судно заклинило между скалами — яхта пребывает в состоянии устойчивого равновесия!
"Я так и знал", — обреченно подумал Эмка.
Он подбежал к борту, выглянул. Мама! Под килем — пропасть.
— Не беда, — зевнул Врунгель. — Пойдем подремлем. Семечки и ром всё равно закончились…
— Капитан! — вмешался Эмка. — Разрешите доложить?
— Разрешаю, — нехотя отозвался Врунгель.
— Мы ведь собирались погулять.
Мальчик помнил, что по книге Врунгель и Лом должны покинуть судно, а тут они «подремать» хотят. Ерунда какая-то получается!
— Не беда, — отмахнулся капитан. — В другой раз погуляем.
— Нет! — Эмка уже чуть не плакал. — Нет! Надо погулять!
— Тебе надо, ты и гуляй, — лениво зевнул Лом.
Мальчик был в отчаяньи. Не зная, что еще такого сделать, он сорвал с головы Врунгеля капитанскую фуражку и спрыгнул на берег.
— Старший помощник Лом! — зарычал у него за спиной обворованный Врунгель. — За мной! Догнать негодяя!
— Не беда… — вяло пытался возразить Лом. — Новую купим…
Капитан штормил и громыхал — в конце концов старший помощник вынужден был подчиниться.
Эмка мчался по берегу, не разбирая дороги. Сзади сипло дышали преследователи.
"Всё, больше не могу", — подумал он и упал без чувств. О том, что это всего лишь сон, Эмка давно уже не вспоминал.
Очнулся он на руках у Лома. И сначала решил было, что старший помощник сошел с ума: принял Эмку за младенца и укачивает его. Потом оказалось — бежит.
Но вот Лом остановился, отдышался и обратился к капитану:
— Христофор Бонифатьич, брошу я мальчишку, а? Пусть горит синим пламенем!
— А-атставить паниковать, старший помощник Лом! Скучно мне будет без него. Привык я к пареньку.
Лом обиженно засопел.
Эмка приоткрыл глаза и чуть было сам не выпрыгнул из рук матроса: полукольцом их окружал огонь, а впереди зияла пропасть, в самом низу которой плескалось ма-аленькое такое, крошечное море. Да «НЕБЕДА» стоит под скалой, качается на волне.
А другая волна напирает на Врунгеля с Ломом. Это белки, спасаясь от пожара, взобрались на скалу за людьми. И теперь толкались и нажимали, вот-вот в пропасть спихнут.
Вдруг одна из белок нацелилась, распушила хвост и — прыг на «НЕБЕДУ»! За ней — другие.
— Старший помощник Лом, за белками — полный вперед! — скомандовал капитан Врунгель.
— Не, я не буду! — решительно заявил Лом. — Лучше сгорю!
Эмка ощутил на своих щеках жар. Огонь подступал всё ближе. С обрыва, на котором собрались люди и зверьки, оторвался камень и ухнул в пропасть — даже, кажется, чуть задел яхту.
— Христофор Бонифатьевич! — крикнул мальчик. — Дайте ему бинокль, пусть белок пересчитает, которые на судне!
— Некогда нам белок считать, беда у нас!
Лом, заметив, что Эмка очнулся, решил поставить его на ноги. А тот, опускаясь, выхватил у Врунгеля бинокль — настоящий капитанский, с колесиками настройки, с двумя мощными бинокулярами.
Врунгель аж крякнул от возмущения.
— Посмотрите на яхту, — велел мальчик старшему помощнику, вручая ему бинокль.
Лом пожал плечами, но бинокль взял. Приставил к глазам — и в этот момент Эмка что было сил столкнул матроса вниз. Да не удержался — полетел следом.
Не выдержав расставания с любимым биноклем, прыгнул и Врунгель.
— А-а-а! — вопили они в три голоса. — Спаси-и-ите!
Спасать, конечно, было некому — кричали просто от страха.
Яхта стремительно приближалась.
Эмка успел прочесть название"…БЕДА" и — проснулся в холодном поту.
Глава четвертая,в которой пропадает книжка, зато появляется незнакомец, режущий кроссовки
— Вот так! — сказал мальчик, садясь и вытирая вспотевший лоб. — Это их камнем сбило, буквы. Понял?
Мэл Гибсон, к которому обращался Эмка (не с самим же собой говорить!), промолчал. Но улыбался так, как будто понял.
— А вот я ни-че-го не понимаю, — признался мальчик. — Ничегошеньки.
Одеваясь, он рассуждал:
— Что же это получается? Получается, что два дня подряд мне снятся сны. И не простые, а… жизненные. То есть, всё в них как взаправду. Я даже сплю там!
Эмка застелил кровать и отправился на кухню, завтракать. Поскольку дома никого не было, чистить зубы он не стал.
— Так вот, — бормотал Эммануил, прожевывая очередную порцию жареной картошки, — сны. И главное в них, что я попадаю в какую-нибудь книжку. В которой раньше рисовал. Вернее, дорисовывал. И получается, что мне приходится так или иначе разбираться с собственными художествами. Спрашивается в задачке: это нормально, чтобы такие сны снились?