Как выиграть любой спор. Дома, на работе, в суде – где угодно - Джерри Спенс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я утверждаю, что, когда спор начинается с меня, когда моя аргументация исходит из моего авторитета, она будет столь же уникальной, как отпечатки наших пальцев. Только в данном случае я говорю об «отпечатках» нашей личности. Они отличают нас от всех остальных представителей человеческого рода. Ключ к успешному спору — понять это и поверить в это. А посему наша главная задача — найти этот индивидуальный «отпечаток души», эту «изюминку», присущую только нам.
Я слышал достаточно много красивых речей судебных адвокатов. Но под красивой оберткой не было ничего. Вообще ничего. В итоге речь признавалась словоблудием очередного технически подкованного попугая. Аргументация может вызывать аплодисменты в зале. Она может вознаградить выступающего похлопываниями по плечу. Но она никогда не станет решающей.
В то же время я слышал речь молодой испуганной женщины, стоявшей перед присяжными в простеньком платье и с наспех собранными в пучок волосами. Я наблюдал за тем, как она мучительно подбирает слова. Я видел, как она запинается, краснеет, как на ее глаза наворачиваются слезы. Я чувствовал ее озабоченность. Я восхищался тем, как она спотыкается и снова продолжает сражаться. И ее выступление, без сомнения отражающее ее уникальность и исходящее из самых глубин ее души, подействовало на слушателей. Эта женщина не заканчивала престижных университетов. Она не была лучшей ученицей в школе. Ее не провожали восхищенными взглядами прохожие. Она ничем не выделялась из толпы. Но ее выступление привлекло к ней внимание. Оно было уникальным. Оно было аутентичным, подлинным, и поэтому ее доводы были признаны состоятельными.
ЗАМОК. Зачем кому-то меня слушать?
КЛЮЧ. Вы сами себе авторитет. Этого достаточно.
Как я могу настаивать на том, чтобы другие меня слушали, когда у меня нет ни образования, ни знаний, ни компетенций в определенной области? В этой стране есть тенденция уповать на мудрость «простого человека», ибо «простой человек» знает жизнь лучше многих из нас.
В состав коллегии присяжных входит горничная отеля. Каждый день она работает до седьмого пота за несколько долларов, а вечером, после долгих часов уборки всего, что мы после себя оставили, после выдраивания наших туалетов и смены наших грязных постелей, она плетется домой, в свою полупустую крошечную квартирку на другом конце города. Она уже в годах. У нее болят кости. Упав в изнеможении на кровать, она мысленно переносится в те времена, когда ее муж лежал рядом с ней. Но он уже давно умер. Его сторона кровати пуста и холодна. Женщина тихо плачет в своей одинокой комнате, и ни один высокооплачиваемый психотерапевт не сможет облегчить ее страдания.
И вот сейчас эта горничная отеля сидит в коллегии присяжных. Она стесняется своего вида. Она надела свое лучшее платье — то, что купила на похороны мужа, — но у нее старые туфли и нет денег на прическу, как у сидящей рядом жены банкира. Когда ей задают вопросы, она смущается своего просторечья. Адвокаты говорят с другими присяжными. Они говорят с женой банкира. Они говорят со школьным учителем. Они говорят с менеджером местной сети магазинов. Они говорят с сотрудником электротехнической компании. Но они почти не говорят с ней. А ведь кто больше знает о людях, если не она? Кто больше знает о бедности и горестях, о тяжком труде и одиночестве? Кто отличается большим мужеством? Эта женщина — настоящий кладезь знаний. Когда она говорит, другим присяжным приходится внимательно ее слушать, потому что у нее мягкий голос, и ей трудно находить слова. Но слова, которые она выбирает, исходят из ее сердца, потому что она не умеет спорить по-другому. И по своему опыту я могу сказать, что люди в конце концов будут ее слушать и уважать, потому что она обладает авторитетом, которого нет у них.
Мудрость не зависит от ранга. Могущественные и великолепные меня мало чему научили. У своих собак я научился большему, чем из всех книг, которые прочел за свою жизнь. У своих детей я научился большему, чем у всех профессоров, которые докучали мне в силу своего почтенного статуса. Мудрость детей исходит из их безупречной способности подключаться к своему внутреннему источнику знаний и без всякой задней мысли его использовать. Мудрость моей собаки исходит из ее неспособности скрывать свои желания. Когда ей хочется любви и ласки, она не сидит с надутым видом в углу. Она не ведет игр в стиле «догадайся, что со мной происходит». Она кладет мне голову на колени, виляет хвостом и смотрит на меня добрыми глазами, ожидая, что ее погладят. Ни один профессор или мудрец никогда не говорил мне, что жизнь станет лучше и счастливее, если просто попросить о любви, когда она вам нужна.
Мир кишит умниками, которые утверждают, что знают секреты жизни и стремятся поделиться своими знаниями — за определенную плату. Такое впечатление, что стоишь на углу оживленной улицы, где мимо тебя проходят великие мудрецы и самозванцы, глупцы и гении, и все они утверждают, что знают дорогу в Диснейленд. Одни из них не говорят на моем языке. Другие так ослеплены своим блеском, что ничего вокруг не видят. Третьи никогда не были в Диснейленде и указывают в самых разных направлениях. Как понять, кто из них знает верный путь? Я могу оценить чьи-то советы и указания только после того, как сам побываю в Диснейленде. В конце концов, я сам себе авторитет — как и вы.
Моя жизнь посвящена слепому тыканью в окружающем меня пространстве. Я исследую собственную вселенную, как исследуют астрономическую Вселенную. Прибывая в какую-нибудь новую внутреннюю галактику, я открываю неведомые доселе миры, которые приглашают к дальнейшим исследованиям. Но принятие внешнего авторитета как главенствующего блокирует все это открытие себя. Такое принятие подавляет личностный рост и равносильно смерти, ибо нет действия более самоубийственного, чем отказ от своей личностной сущности в пользу чужого авторитета.
ЗАМОК. Но ведь у других тоже есть авторитет? Как тогда победить?
КЛЮЧ. Победа в споре возможна лишь тогда, когда мы обращаемся к авторитету Других с позиции собственного авторитета.
Наш и их авторитет. Когда нас до слез трогает какая-то сцена в фильме, это потому, что актер плакал от души. В сценарии не было слез. Слезы исходили из авторитета актера. Он плакал из-за своей печали, а не из-за печали других. Не знай он никогда
