Император-гоблин - Кэтрин Эддисон

гневе кузена, а также множество других мыслей, которые появились у него после лекции насчет предстоящей схватки с Улерисом Чаваром, заставили его обернуться и обратиться к посланнику.

– Мы желаем, чтобы вы сопровождали нас.

– Как вам будет угодно, ваша светлость, – ответил посланник и с готовностью вскочил с места.

И они ушли, оставив Сетериса в бешенстве. Естественно, он не мог навязываться в спутники императору после того, как тот пригласил другого придворного. Майя напомнил себе о том, что императору не пристало злорадствовать, и мысленно упрекнул себя: «Я не должен искать удовольствия в том, чтобы унижать подданных».

Это было пьянящее ощущение, но он знал, что оно отравляет душу.

Они прошли в переднюю часть пассажирской каюты, и служанка распахнула перед императором узкую дверь. В конце коридора, по которому Майя едва мог пройти, не задевая плечами стен, обнаружилась другая дверь, ведущая в кабину. Из огромного обзорного окна открывался потрясающий вид на небо и облака.

– Ваша светлость, – хором поприветствовали Майю капитан и старший помощник и тут же отвернулись к своим приборам.

Слепящие солнечные лучи пробивались сквозь тучи. Майя отметил, что старший помощник – не чистокровный эльф, его кожа была лишь немного светлее, чем у него самого.

– Господа, мы вам очень благодарны, – сказал Майя, повысив голос, чтобы его услышали сквозь рев моторов. Он позволил служанке отвести себя к месту, откуда он мог смотреть в окно, не мешая экипажу и не задевая приборов. Посланник лорд-канцлера встал напротив, а служанка закрыла дверь и прислонилась к ней спиной.

Так, в молчании, они простояли четверть часа. Восхищенный Майя с замиранием сердца наблюдал за тем, как сияющий Анмура покидает объятия Осрейан. Потом старший помощник обернулся и, склонив голову, обратился к императору:

– Ваша светлость, мы прибудем к Унтэйлейанскому Двору приблизительно через час.

Майя воспринял это как намек на то, что посторонним следует покинуть кабину, и ответил:

– Мы очень благодарны вам, господа. Мы сохраним в памяти этот момент как начало нашего царствования.

Лучше это, чем неожиданное пробуждение среди ночи, смятение, паника, от которой мешались мысли, пьяное лицо и злобная брань Сетериса.

– Ваша светлость, – снова в один голос сказали капитан и старший помощник, и он понял, что его слова их порадовали.

Служанка открыла Майе дверь, и он вернулся в пассажирскую каюту. Остаток пути он провел, размышляя о том, каким образом следует приветствовать лорд-канцлера.

Глава 3

Алкетмерет

Причальная мачта Унтэйлейанского Двора была инкрустирована множеством драгоценных камней. Майя спускался по узкому винтовому трапу медленно, очень осторожно. Голова у него была ясная, но он понимал, что это обманчивое ощущение, и что от усталости он не вполне владеет своим телом. Достаточно было одного неверного движения, чтобы сломать шею.

Никто не знал о его прибытии, никто не ждал его у подножия трапа, если не считать капитана. Майя вздохнул с облегчением. Он понимал, что с Чаваром, застигнутым врасплох, будет намного проще иметь дело, чем с Чаваром, у которого было время обдумать ситуацию и составить план действий.

Прибавив шагу, Майя обогнал кузена и обратился к посланнику:

– Вы не проводите нас?

Придворный бросил быстрый взгляд на Сетериса и поклонился.

– Разумеется, ваша светлость, почту за честь.

– Благодарим вас. И не будете ли вы так любезны… – Майя решил отбросить церемонии и, понизив голос, спросил: – Как вас зовут?

Наконец-то ему удалось вывести посланника из равновесия: на мгновение его каменное лицо ожило, брови поползли вверх, и он улыбнулся.

– Ксевет Айсава, целиком и полностью к услугам вашей светлости.

– Благодарим вас, – повторил Майя и последовал за Ксеветом к длинной крытой галерее, которая вела к Унтэйлейанскому Двору.

Слово «двор» могло ввести непосвященного в заблуждение. Обширный дворцовый комплекс по площади превосходил окружавший его город Кето. Здесь располагались не только покои императора, но и Верховный Суд, Парламент, здание, где заседал Кораджас, комитет Свидетелей, или советников императора; здесь жили все секретари, посланники, слуги, должностные лица и воины, которые обеспечивали работу правительственных органов. Проект Двора принадлежал императору Эдретелеме III и был воплощен в годы правления его сына, внука и правнука, которые носили то же имя. Поэтому Унтэйлейанский Двор представлял собой единое архитектурное сооружение – дворцы, дома и общественные здания образовывали нечто вроде спирали, которую венчал огромный купол Алкетмерета, главной резиденции императора.

– Мой дом, – подумал Майя, но это словосочетание было для него лишь набором звуков.

– Ваша светлость, – заговорил Ксевет, остановившись перед высокими стеклянными дверями в конце галереи, – куда вы желаете отправиться?

Майя ответил не сразу. В первую очередь ему необходимо было побеседовать с лорд-канцлером, однако он не забыл поучений Сетериса. Император, бегающий по коридорам в поисках первого министра, выглядел бы смехотворно и глупо. Майя не желал унижаться перед Чаваром. С другой стороны, он ничего не знал ни о столице, ни о дворце, если не считать рассказов матери. А поскольку она прожила при Унтэйлейанском Дворе меньше года, он не мог полагаться на сведения, полученные от нее.

В этот момент их догнал Сетерис, и Майя подумал, что ему есть к кому обратиться за помощью, если она понадобится.

– Кузен, нам требуется помещение, в котором мы могли бы встретиться с лорд-канцлером нашего отца и поговорить без посторонних, – сказал он.

На лице его бывшего наставника промелькнуло странное выражение, которое Майя не смог определить. Но Сетерис мгновенно взял себя в руки и ответил:

– Для подобных аудиенций император всегда пользовался Черепаховой Комнатой в Алкетмерете.

– Благодарим вас, кузен, – сказал Майя и обернулся к посланнику. – Проводите нас туда, пожалуйста.

– Да, ваша светлость, – с поклоном произнес Ксевет и придержал для Майи дверь, ведущую в Унтэйлейанский Двор.

Майя думал, что внутри столица окажется похожей на лабиринт, но это было не так, и его восхищение талантами Эдретелемы III возросло. Без сомнения, за стенами, облицованными декоративными панелями, скрывались запутанные переходы и темные галереи, но залы и коридоры, доступные для публики, были прямыми и широкими. Архитектор позаботился о том, чтобы его потомки смогли без труда найти дорогу в собственной столице. Идти пришлось долго, но Майя решил, что даже Эдретелема не смог бы ничего с этим поделать; Унтэйлейанский Дворец был поистине огромен.

Новоприбывших почти сразу заметили, что было неудивительно, и Майя с некоторой горечью понял, что может отличить приближенных лорд-канцлера от непосвященных. Придворные, узнавшие Ксевета в лицо, выглядели встревоженными. Если бы не посланник лорд-канцлера, на нового императора никто не обратил бы внимания.

«Видимо, я действительно не похож на отца, и очень хорошо», – сказал себе Майя, стараясь не падать духом. Конечно, он понимал, что темные волосы и кожа, унаследованные от матери – женщины из народа гоблинов, не добавят ему популярности при Унтэйлейанском Дворе. Майя отогнал эту мысль и мрачно подумал, что вскоре все узнают, кто он на самом деле.

Ксевет открыл очередную богато декорированную дверь, точнее, нечто вроде калитки в массивных бронзовых воротах, и Майя очутился на нижнем этаже Алкетмерета. Вдоль стен башни шли широкие винтовые