Орнамент массы (сборник) - Зигфрид Кракауэр

1927

Орнамент массы

Различны линии бегущей жизни,

Как бы границы гор или дороги.

Что здесь неполно, там восполнят боги,

Мир даровав и водворив в отчизне[25].

Место, которое каждая эпоха занимает в историческом процессе, можно определить гораздо точнее, если проанализировать не ее суждения о самой себе, но неприметные явления на ее поверхности. Как выражение тенденций времени первые не могут служить достоверным свидетельством общего уклада эпохи. Вторые же по причине своей неосознанности дают непосредственный доступ к сути происходящего. Понимание какого-либо исторического периода неразрывно связано с толкованием таких поверхностных явлений.

Суть эпохи и ее оставшиеся незамеченными черты взаимно проясняют друг друга.

В области телесной культуры, которая охватывает в том числе иллюстрированные журналы, незаметно произошла смена вкусов. Она началась с «Девчонок Тиллера»[26]. Подобные продукты американских фабрик развлечений демонстрируют не отдельных девушек, но неразложимые комплексы тел, движения которых суть математические формулы. Образуют ли они фигуры в ревю, выступают ли на австралийских и индийских стадионах, не говоря уж об Америке, – их выступления повсюду исполнены одинаковой геометрической точности. Самая крошечная деревушка, куда они еще не проникли, осведомлена о них благодаря еженедельной кинохронике. Достаточно беглого взгляда на экран, чтобы понять, как складываются орнаменты из тысяч лишенных пола тел в купальных костюмах. Масса, разделенная трибунами, ликует при виде упорядоченности образуемой ими фигуры.

Уже давно подобные выступления, устраиваемые не только девушками или посетителями стадионов, обрели четкую форму. Они получили международное признание и стали предметом эстетического интереса.

Носителем орнамента является масса. Не народ – поскольку образуемые им фигуры сотканы не из воздуха, а вырастают из его общности. Поток органической жизни стремится вылиться из связанных общей судьбой групп в их орнаменты, возникающие словно по мановению волшебной палочки и наделенные таким значением, которое невозможно свести к простым линейным структурам. Что касается отделившихся от общности людей, осознающих себя отдельными личностями с собственной душой, то им нет места в формировании новой конфигурации. Если бы они влились в такого рода представление, орнамент не избежал бы изменений. Это была бы пестрая композиция, которую нельзя просчитать до конца, поскольку ее вершины, как зубцы грабель, были бы погружены в те слои души, что еще сохранились нетронутыми, пусть даже в виде фрагментов. Живые фигуры стадионов и кабаре ничего не сообщают о своем происхождении. То, из чего они составлены, это строительный материал, не более. Возведение постройки зависит от формы камней и их количества. Здесь в действие вступает масса. Исключительно как элементы массы, а не как индивиды, которые верят, что им присуща внутренняя форма, люди становятся составными частями орнаментальной фигуры.

И. Шагин. Физкультурники. 1933 г.

Целью орнамента является он сам. Балет тоже состоял когда-то из калейдоскопически перетекающих друг в друга орнаментов. Но даже после исчезновения их ритуального смысла эти орнаменты остались пластическим выражением эротической стороны жизни, той самой, что когда-то вызвала их к жизни и определила их свойства. Массовые движения танцовщиц, напротив, совершаются в пустоте: это система линий, уже не подразумевающая ничего эротического, а в лучшем случае лишь указывающая на то место, где располагается эротика. Кроме того, у живых созвездий на стадионах совсем другой смысл, чем у военных церемоний. Сколь бы регулярно ни проводились последние, их повторяемость всегда рассматривалась как средство для достижения определенной цели: парадный марш рождал патриотические чувства, которые, в свою очередь, поднимали боевой дух солдат и подданных. Созвездия тел не подразумевают ничего, кроме себя самих, а масса, над которой они восходят, не представляет собой морального целого наподобие отряда солдат. Этим фигурам нельзя даже приписать роль декоративного дополнения гимнастической тренировки. Группы девушек упражняются скорее для того, чтобы образовать бесконечное количество параллельных линий, предназначенных для тренировки широких масс, чтобы те могли составлять фигуры немыслимых размеров. Конечным результатом становится орнамент, чья законченность является итогом полного обнуления всех отличительных черт составляющих его элементов.

Родченко. Физкультурный парад. Спортивное общество «Динамо». 1930-е гг.

Массы, образующие орнамент, его не осознают. Все линейно: ни одна линия, состоящая из частичек массы, не выбивается из общих очертаний фигуры. Орнамент похож на аэрофотосъемку ландшафтов и городов, не вырастающую из внутреннего содержания этих объектов, но как бы накладываемую поверх него. Точно так же актеры не осознают общего построения сцены, хотя осознанно принимают в ней участие; даже в случае балета танцевальные па все же находятся под контролем исполнителей. Чем больше связи, образующие фигуру, уступают место чистой линейности, тем надежнее ускользают они от понимания образующих их участников действия. Это не ведет к тому, что фигура становится доступна более пристальному взгляду. На самом деле никто бы не смог углядеть фигуру, если бы толпа зрителей, имеющих лишь эстетическое отношение к орнаменту и никого не изображающая, не располагалась напротив него.

Оторванный от своих носителей орнамент следует понимать рационально. Он состоит из прямых и окружностей, какие можно найти в учебниках по Евклидовой геометрии; он также включает в себя такие простейшие элементы физики, как волны и спирали.

В стороне остаются образы цветущих органических форм и порождения духовной жизни. Девчонкам Тиллера уже невозможно вернуть человеческий облик, их массовые упражнения совершаются утратившими свой изначальный вид телами, чьи изгибы уклоняются от рационального понимания. Руки, бедра и другие органы становятся мельчайшими составными частями композиции.

Структура орнамента массы отражает общую ситуацию сегодняшнего дня. Поскольку капиталистический процесс производства не вытекает целиком из природы, ему приходится разрушать живые природные организмы, которые или служат для него средством, или же оказывают ему сопротивление.

Общество и личность гибнут, когда требуется только то, что поддается счету; человек может безо всяких проблем подниматься вверх в учетных таблицах и обслуживать машины только в качестве частицы массы. Равнодушная к формальным различиям система сама размывает национальные особенности и ведет к фабричному изготовлению трудящихся масс, которые можно с одинаковым успехом нанять на работу в любой точке земного шара. Как и орнамент массы, капиталистический процесс производства является самоцелью. Товары, порождаемые им, произведены, собственно, не для того, чтобы ими обладать, но ради прибыли, которая стремится к бесконечности.

Рост прибыли привязан к росту производства. Производитель работает не для личного обогащения, он может воспользоваться только ограниченной частью результатов своего труда – излишки дохода в Америке передают пристанищам духа вроде библиотек или университетов, где пестуют интеллектуалов, которые впоследствии своей деятельностью вернут авансируемый капитал сторицей, – производитель работает на расширение производства. То, что он при этом производит ценности, происходит не ради самих этих ценностей. И если раньше работа до известной степени имела отношение к производству и потреблению этих ценностей, то теперь последние превратились в побочный продукт, служащий исключительно производству. Включенные в процесс производства виды деятельности лишились собственного содержания. Производственный процесс открыто следует своим тайным курсом. Каждый делает свою работу на конвейере, выполняя частичную функцию и не схватывая смысла целого. Подобно сотканному из тел узору на стадионе, над массой стоит структура, монструозная фигура владельца которой скрывает ее от глаз ее носителей, а он сам едва ли не единственный, кто может видеть эту структуру целиком. Последняя задумана исходя из рациональных принципов, которые система Тейлора[27] лишь доводит до логического конца. Ножкам девчонок Тиллера на фабрике соответствуют руки рабочих. Помимо возможностей ручного труда, с помощью психологических тестов делаются попытки рассчитать душевные склонности. Орнамент массы – это эстетическое отражение рациональности, к которой стремится господствующая промышленная система.