Мохнатый ребенок - Марина Аромштам

«Давай, скорее снимай свою корону!» — закричал он Принцессе еще издали. Принцесса торопливо откинула крышку бочки, сняла корону и приготовилась пить волшебную воду. Это оказалось труднее, чем выплескивать духи на головы ничтожных людишек. Вода пузырилась вокруг маленькой дырочки в горлышке пузырька-Принцессы, не хотела проникать внутрь и растекалась по белым постельным снегам. Волшебный Кувшин, узнав об этих сложностях, вынужден был послать на помощь Принцу и Принцессе две летающие рюмки добавочной жидкости. После каждой новой поглощенной капли Принц и Принцесса страстно целовались. Стеклянный народ уже собирался на свадьбу, и толстая Королева то и дело вспоминала, как сама выходила замуж.

Но тут вошла бабушка Соня и увидела, что Ринка сидит в мокрой постели и готовится подхватить — еще не хватало! — какое-нибудь воспаление легких…

До конца каникул оставалось два дня. Ринка вернулась домой. Пришел Борька Шалимов и сообщил, что дворник убрал ящики. В подвале меняют трубы, и кошки куда-то делись.

А как же они теперь будут? Они же дрессированные! К гуляшу привыкли.

— Не такие уж и дрессированные, — сказал Борька и отвернулся, чтобы не смотреть на Ринку.

Ринка побежала под окно, стала бегать и кричать: «Чернушка, Чернушка! Кс-кс-кс!» Но никто не пришел на ее голос, не стал тереться о ноги и требовательно мяукать.

Во дворе было тихо-тихо. Жизнь шла своим чередом.

Рак по имени Гоша

Недалеко от дома, где жили маленькая мама с бабушкой Аней, построили крытый рынок. Иногда бабушка поручала Ринке купить кислой капусты. Капусту надо было попробовать. И Ринка, как большая, подходила к какой-нибудь торговке и спрашивала:

— Сколько стоит ваша капустка? Попробовать можно? Только из бочки!

Торговка нацепляла на вилку капустную прядку и протягивала Ринке. Та задумчиво жевала и говорила:

— Пойду-ка еще посмотрю.

Торговка сразу отворачивалась от Ринки, делая вид, будто ей безразлично, что где-то продают капусту повкуснее. А Ринка шла дальше и пробовала капусту у следующей тетеньки, а потом еще у одной, и наконец покупала капусту у четвертой по счету — независимо от вкусности, потому что все торговцы в ряду на нее уже смотрели, и снова отступать было неудобно. Купив капусту, Ринка уходила не сразу, а гуляла по рынку. К концу весны рынок расцветал всеми красками и запахами, и прилавки напоминали столы на сказочном пире, ломившиеся от яств. Ринка рассматривала наваленные аппетитными горками какие-то фрукты, названия которых не знала, перевитые проволокой пучки гигантского лука и разноцветные глыбы меда, вокруг которых вились осы.

Но самое интересное было на улице. По выходным дням там продавали маленьких мохнатых кроликов и желтеньких цыплят. Кролики сидели в клетках, а цыплята — в ящиках, поставленных один на другой. Цыплята безостановочно пищали, и издалека казалось, будто пищат ящики. Иногда на рынок привозили утят и даже гусей. Там было так же интересно, как в зоопарке.

Однажды Ринка с бабушкой возвращались с рынка домой. У черного входа, рядом со скатом для тележек, из овощных ящиков был устроен низенький прилавок, на котором лежали раки. Раки были разложены в две кучки: в одной — красные, в другой — серые. Серые копошились и шевелили усиками и клешнями. На огромном рюкзаке возле ящиков сидел мужик и время от времени сбрызгивал серую кучку водой из бутылки. Ринка остановилась и уставилась на раков.

— Дяденька, почему эти раки такие красные?

— Загорели небось, — засмеялся мужик. — Вылезли на солнышко погреться — и загорели! Эй, хозяйка, купи дочке раков! — весело сказал он бабушке Ане. — По дешевке отдам.

— Да я и не помню, когда последний раз раков ела, — ответила бабушка. — В эвакуации, помню, ловили. Хоть какое мясо было!

— Мамочка, купи мне, пожалуйста, серого рака, — взмолилась Ринка, догадываясь, что красные загорели до смерти. — Он будет у нас в ванной жить.

И бабушка не сказала свое обычное «Нет!». Она продолжала стоять, задумчиво глядя на раков.

— Ладно, мать, — снова сказал мужик. — Не грусти. Давай пятачок. Пусть дочка поиграет.

Бабушка Аня вытащила кошелек и протянула мужику пять копеек:

— Нашел больное место, — сказала она.

— Ну, выбирай, — обратился мужик к Ринке.

— Мне самого живого, пожалуйста, — сказала она дрожащим от счастья голосом.

Мужик вытащил из рюкзака лопух, достал из кучи самого крупного рака, обернул и протянул Ринке:

— Держи-ка!

— А что он ест? — спросила Ринка, принимая рака в зеленой обертке.

— Что ест? Рак тухлятинку любит. Мясную.

— А тухлая колбаса подойдет?

— Подойдет, подойдет, — опять засмеялся мужик. — У мамки, небось, тухлой колбасы в шкафу полно.

Дома Ринка налила в ванну немного воды, так чтобы прикрыть донышко, и выпустила туда рака. Рак стал смешно пятиться и шевелить клешнями.

— Гоша, будь умницей! Пойду готовить тебе еду, — сообщила Ринка раку.

Она попросила у бабушки кусок докторской колбасы и нарезала его на кусочки. Затем взяла толстую катушку и иголку, и, протыкая мясо иглой, нацепила каждый кусочек на нитку, на нитке сделала петельку, как для елочной игрушки, и развесила кусочки на батарее — тухнуть.

— Сколько нужно времени, чтобы колбаса протухла? — спросила Ринка у бабушки.

— Не задавай глупых вопросов, — ответила бабушка Аня и ушла в кухню.

К вечеру Гоша стал местной знаменитостью. На него приходили смотреть Таня с Тамарой, Борька Шалимов и даже Толик Мозгляков. Толик последнее время часто вертелся рядом с Ринкой, и Таня сказала, что он влюбился. Ринка сомневалась, но Таня заверила, что знает по опыту и можно ей доверять. Влюбленный Толик пришел к Ринке в гости и сообщил, что красными раки становятся, когда их варят. Раков бросают в кипяток прямо живьем. Они еще продолжают шевелить усами и высовывают клешни из кастрюли — просят пощады. Но их никто не щадит, потому что раки — вкусная еда. Вареным ракам отрывают клешни и хвосты и высасывают из них мясо.

— Я их сто раз ел, а мой папа — тысячу раз. Он их сам ловил и сам варил, — сообщил Толик и предложил сварить Гошу. Ринка отказалась, и Толик ушел. Но если она вдруг передумает, пусть обращается.

Из-за Толика Ринка очень расстроилась.

— Когда вырасту, ни за что не буду есть никакого мяса, — сказала Ринка.

— Такие люди называются вегетарианцами, — пояснила бабушка, узнав о мамином решении. — Они либо сумасшедшие, либо фанатики! Человеческий организм не может существовать без животного белка.

Ринка еще больше расстроилась и пошла проверять, протухла ли колбаса.

Колбаса все никак не превращалась в пищу для раков. И Ринка решила предложить Гоше полуготовый продукт. Она пришла в ванную и стала болтать у Гоши перед носом кусочком колбасы на ниточке.

— Гоша, хороший, попробуй! Может, она еще и недостаточно тухлая, но надо же что-то есть! Иначе ты умрешь от голода. Твой организм не выдержит без животного белка.

Гоша не высказал интереса к колбасе и стал пятиться, задирая клешни.

— Если бы ты был щенком, я бы знала, как тебя кормить, — расстроилась Ринка. — А так я даже не знаю, где у тебя рот.

— Дочка, мне ванна нужна. Я сейчас стирать буду, — закричала из кухни бабушка Аня. — Пересаживай своего рака в таз.

Гоша прожил у Ринки неделю, то и дело переселяясь из ванны в таз. За это время он так и не попробовал ни одно из предложенных ему «блюд». Борька приносил раку кусочки настоящего мяса и давал Ринке нюхать, чтобы она убедилась: мясо действительно тухлое. А Толик снабдил Ринку дохлыми мальками, собственноручно выловленными в пруду. Но рак не реагировал ни на какие деликатесы. Он сидел в тазу, скрючившись, и не двигался. Бабушка Аня решила, что он уже умер.

— Вот, купила на свою голову, — ворчала она. — Не квартира, а склеп!

Бабушка проявляла к раку все меньше и меньше почтения. Однажды Ринка, придя из школы, узнала, что бабушка мыла окна и нечаянно опрокинула таз с раком. Ринка бросилась под окно и долго шарила в кустах, пытаясь найти хоть какие-нибудь следы улетевшего в неизвестность рака. Следов не было.

— Ну, ладно, не расстраивайся, — сказала бабушка. — Пропал — значит, судьба его такая. Рак этот твой через день-другой все равно бы сдох. Он же не ел ничего. Без еды даже такое бессмысленное существо прожить не может… Да, и сними эту колбасу с батареи!

Ринка сняла колбасу с батареи, легла на диван носом к стенке — специально для того, чтобы свет был плохой, назло бабушке, — и стала читать «Рассказы о животных» Сетон-Томпсона. Рассказы были очень грустными, и Ринка чувствовала: она не одна на земле со своим горем.