Играй только для меня (СИ) - Блэйк Эвелина

— Не замерзла? — заботливо осведомился я, уже готовый предложить ей свою куртку.

— Ничуть, — мотнула головой она. Ясно, курточная помощь пока отменяется. — Да-а, красиво здесь, — Маша с задумчивым восторгом посмотрела на небо. Волосы красиво рассыпались по плечам. — А за всей этой каждодневной суетой не успеваешь замечать простого и прекрасного, вечно весь в делах, в делах… А ведь в таких деталях и состоит вся суть бытия, — ох, если она и могла понравиться мне еще больше, то именно это только что и произошло. Я неотрывно смотрел на нее, в восхищении слушая ее философский монолог, содержание которого перекликалось с моим мировоззрением. Вдруг Маша резко повернулась ко мне, и я едва успел перевести взгляд на небо, делая вид, что созерцаю закат. — Ты со мной согласен?

— Целиком и полностью, — кивнул я совершенно искренне.

— Здорово общаться с человеком, который тебя понимает, — улыбнулась мне Маша. Мое сердце ответило ей учащенным сердцебиением.

— А что за дела тебя все время поглощают? Учеба? — спросил я. Мне хотелось знать о ней больше.

— В основном, да, — кивнула она, продолжая созерцать небо.

— Ты учишься с Лерой и Ниной? — спросил я.

— Только в одном колледже, но специальность у меня другая, — рассказывала Маша. — Я учусь на учителя начальных классов.

Я удивленно приподнял брови.

— Ничего себе, не подумал бы! — воскликнул я.

Маша слегка смутилась из-за моей реакции.

— А что в этом необычного? — вопросительно взглянула она на меня.

— Да нет, ничего, просто… — я ненадолго замолчал, правильно подбирая слова для ответа. Не говорить же ей, что феи из волшебных сказок не преподают в младшей школе? Представив такую картину, я решил, что это, возможно, было бы даже чудесно. — Просто ты больше похожа на творческого человека — я представляю тебя за фортепиано, ну, или мольбертом, что-то такое…

Маша улыбнулась и смущенно опустила глаза.

— Творчество — это, конечно, хорошо, но нужно приобрести какую-то конкретную профессию, если вдруг в творческих начинаниях ничего не выгорит, — сказала она.

Я на минуту задумался. При всей ее будто бы небрежной воздушной оболочке, которой словно бы не касаются проблемы простых обывателей, она оставалась реалисткой. Неплохое сочетание.

— Пожалуй, в этом есть доля здравого смысла, — вынес я свой вердикт. Маша благодарно мне улыбнулась.

Улыбаясь в ответ, я сунул руки в карманы — все-таки становилось холоднее, подул ветер. Пальцы наткнулись на что-то овальное, и я удивленно дернулся — ох, совсем забыл о своем маленьком сюрпризе.

— Кстати, это тебе, — я вынул из кармана шоколадное яйцо и жестом фокусника преподнес его Маше.

— Ой, неожиданно! Спасибо, я люблю такие, — улыбнулась Маша, с радостью принимая маленький презент. Хороший знак. Я почувствовал себя увереннее и с наслаждением принялся наблюдать за тем, как Маша с умилением разглядывает шоколадное яйцо. — Но самое главное в этом — вовсе не шоколад, — она подняла шоколадное яйцо к своему уху и легонько потрясла. Раздался еле слышный шум.

— Да, мне тоже всегда нравились киндер-сюрпризы в основном из-за игрушек, — понимающе улыбнулся я.

— Тогда самое время его развернуть! — торжественно воскликнула Маша и вскрыла обертку, снимая фольгу тонкими пальцами.

Разломав шоколад, она протянула одну половинку мне. Я благодарно улыбнулся, с удовольствием принимая сладость.

— Ну, что там? — я кивнул на маленькую желтую коробочку в ее руках.

Интригующе улыбнувшись, Маша нарочно выждала секунд десять и открыла коробочку. В следующее мгновение на ее ладони оказалось маленькое темно-красное сердечко.

— Это подвеска, — сказал я, заметив маленький кружочек в месте, где сходились сердцевины. — Будешь носить? — когда я озвучил этот вопрос, в горле сразу пересохло.

Маша задумчиво разглядывала сердечко.

— Возможно, — протянула она, вертя подвеску в руках. — А, может, подарю кому-то…

— Уже есть кто-то на примете? — я разволновался еще сильнее.

— Возможно… — она кинула на меня хитрый взгляд, но больше ничего не прибавила… В следующую секунду маленькое сердечко пропало в кармане ее куртки. — Спасибо тебе за эту прогулку. Домой пора, — прибавила она, поглядывая на темнеющее небо.

— Тебя проводить? — заинтересованно спросил я.

— Как хочешь, — пожала плечами Маша.

Разумеется, я хотел, поэтому мы вместе с Машей отправились в сторону ее дома.

— Вот тут я и живу, — сказала Маша, когда через некоторое время мы остановились около обыкновенного жилого четырехэтажного дома. — Спасибо, что проводил.

Она в нерешительности замерла на пороге дома, радушно и слегка неуверенно глядя на меня, и я понял, что вот он, решающий момент. Но внутренне колебался — а что, если она не ответит на поцелуй или он ее оскорбит. Что ж, будем проверять постепенно.

Осторожно приблизившись, я начал медленно нагибаться над Машей. В ответ она распахнула объятия и по-дружески обняла меня. В последний момент я успел повернуть лицо слегка в сторону, разочарованно глядя перед собой. Ну что ж, ладно, главное, что контакт налажен.

— Спасибо за прогулку, хорошо пообщались. Я рада, что у меня появился такой хороший друг! — воскликнула Маша, радостно помахав мне на прощание рукой и скрываясь за дверью подъезда.

Я еще некоторое время постоял внизу, вдыхая остатки шлейфа ее духов и размышляя над происходящим. Друг. Нет, вовсе не с этим словом я хочу у тебя ассоциироваться…

В последний раз взглянув на дом, в котором скрылась Маша — интересно, на какую сторону выходят ее окна? — я медленно побрел домой.

Глава 7

Наше с Машей общение продолжилось, оставаясь нейтрально-дружеским, хоть я и старался оказывать ей различные знаки внимания, на которые она реагировала с теплотой, но слегка отстраненно. Наверное, это все ей не нужно, — с грустью думал я, размышляя над своим бедственным положением. Это ж надо — так потерять голову из-за какой-то обычной девчонки!

Мы гуляли еще пару раз, но эти прогулки ничем особым не закончились. Она даже на чай меня ни разу не пригласила. Может быть, рискнуть и самому позвать ее в гости?

Но вскоре мне стало не до всех этих мыслей, терзающих меня изнутри. Конкурс, в котором мы с группой решили принять участие, приближался с каждым днем, поэтому репетициям мы уделяли особое внимание, прибавили репетиционное время, поэтому все участники были достаточно измотаны.

— Ох, у меня уже пальцы болят от вечной игры на гитаре, — пожаловался Игорь после того, как мы сыграли песню раз, наверное, в пятисотый.

«Так тебе и надо», — хотелось сказать мне, но в этот раз я был с ним солидарен, морщась и ощупывая мозоль на большом пальце, натертую барабанными палочками.

— Сунь пальцы под холодную воду, — посоветовала Нина, включая тюнер, чтобы настроить гитару. — Станет полегче.

Игорь кивнул и вышел из каморки, видимо, чтобы последовать совету басистки.

— Перерыв! — наблюдая за действиями ребят, объявила Лера и принялась жадно пить воду из бутылки. Она устало присела на пуфик, стоявший рядом со стойкой микрофона.

— Мы все большие молодцы! Песня звучит намного лучше, чем тогда, когда мы играли ее в первые разы! — воскликнула Маша, пытаясь поднять наш боевой дух, видя, что мы немного приуныли. Я в очередной раз восхищенно посмотрел на нее. И откуда в ней все время столько оптимизма?

— Ох. Если бы все было иначе, я бы, наверное, уже застрелилась, — проворчала Лера, устало откидывая голову назад. — Выиграем мы или нет, но одно точно ясно, — она значительно подняла вверх указательный палец, — мы не должны ударить в грязь лицом.

— Это само собой, — Маша согласно пожала своими воздушными плечами.

— Я готов, продолжаем! — вскликнул возвратившийся Игорь, и мы снова взялись за инструменты.

После репетиции я остался в каморке, чтобы помочь Лере с уборкой — в последнее время мы так много репетировали, что перестали обращать внимание на эстетическую составляющую этого места.