Стеснительная гетера и другие истории из мира интриг и интриганов - Виктор Еремин

В действительности ничего подобного, конечно, не было, и источники, прежде всего хроника «Ши цзи» («Исторические записки») великого китайского историографа Сыма Цяня[18], рассказывают лишь о том, что Сяо-гун наследовал отцу в возрасте двадцати одного года. Царство его к тому времени так ослабло, что правители прочих царств относились к нему с пренебрежением. Тогда молодой правитель обратился к народу с повелением, в котором, в частности, говорилось: «…случилось так, что в прошлом… не было спокойствия в княжестве у нас… три цзиньских дома напали на нас и отняли земли к западу от Хуанхэ, принадлежавшие нашим прежним правителям. Владетельные князья презирали Цинь, а большего позора не может быть! …я постоянно чувствую боль в сердце. Если среди пришельцев и моих чиновников найдется такой, кто сможет предложить нам искусный план усиления Цинь, я дам ему высокую должность и пожалую землей»[19].

Тем временем в царстве Вэй пытался ввести разработанные им государственные реформы некий Гунсунь Ян. Был он принцем, побочным сыном князя Вэнь-хоу – первого правителя царства Вэй. Служил он доверенным секретарем первого министра царства Гун-Шу-цзо. Когда министр тяжко заболел и уже лежал на смертном одре, к нему пришел сам вэйский правитель Хуэй-ван и спросил, кого старик посоветует назначить на его место. Тогда Гун-Шу-цзо сказал: «Мой доверенный секретарь, которого зовут Гунсунь Ян, хотя и молод, но имеет поразительные способности. Я хотел бы, чтобы вы, ван, поручили ему ведение дел царства и прислушивались к его мнению. – Правитель промолчал, и тогда министр добавил: – Если вы, ван, не намерены использовать Яна, нужно его убить, [но] ни в коем случае не позволяйте ему выехать за пределы княжества»[20].

Хуэй-ван не придал значения словам старика, поскольку полагал, что говорил он в бреду. Сам же Гун-Шу-цзо рассказал о разговоре с правителем самому Гунсунь Яну и посоветовал молодому человеку бежать из царства. Но тот отказался, сославшись на то, что вряд ли правитель исполнит совет министра. И оказался прав..

Уже после кончины министра Гун-Шу-цзо Гунсунь Ян узнал о повелении Сяо-гуна и решил попробовать удачу в царстве Цинь. Он улизнул из царства Вэй и явился ко двору циньского владыки. Там он долго добивался аудиенции у правителя, пока не заручился поддержкой любимца Сяо-гуна – придворного сановника Цзинь Цзяня. Тот себе на голову представил его Сяо-гуну. На аудиенции Гунсунь Ян долго и много говорил, а правитель со скуки дремал. Когда вэец ушел, правитель выбранил Цзинь Цзяня за то, что тот водит к нему дураков. Но о чудо! Уже через три дня правитель сам пожелал увидеть болтуна, но и новой встречей он остался недоволен. Потом была третья встреча, после которой Сяо-гун сказал Цзинь Цзяню: «Твой гость хорош, с ним есть о чем поговорить». С этого времени они виделись каждый день, правитель мог беседовать с Гунсунь Яном дни напролет. Наконец правитель взял вэйца к себе на службу. С 359 г. до н.э. мудрец приступил к осуществлению предложенных им преобразований.

У реформы было много направлений. Но главная – введение в стране жестокой диктатуры. Вот несколько цитат из книги Гунсунь Яна под названием «Книга правителя области Шан»[21].

«Если управлять людьми, как добродетельными, то неизбежна смута, и страна погибнет; если управлять людьми, как порочными, то всегда утверждается [образцовый] порядок, и страна достигает могущества». «…там, где людей сурово карают за мелкие [проступки], проступки исчезают, а тяжким [преступлениям] просто неоткуда взяться. Это и называется управлять людьми, когда в стране уже есть порядок». «В государстве бывают: ли, музыка, Ши цзин, Шу цзин[22], добродетель, почитание старых порядков, почтительность к родителям, братский долг, бескорыстие, красноречие. Если в государстве есть эти десять [паразитов], то правитель не сможет заставить [народ] воевать, государство будет непременно расчленено и в конце концов погибнет. Если же в стране нет этих десяти [паразитов], правитель может заставить [народ] воевать, а [государство] непременно будет процветать и добьется владычества [в Поднебесной]»… «Когда [к границам] государства, которое добивается хорошего управления, используя Ши цзин, Шу цзин, ли, музыку, почтительность к родителям, братский долг, добродетель, почитание старых порядков, приблизится враг, оно непременно будет расчленено; если же противник и не приблизится, оно непременно останется бедным. [К границам] государства, которое добивается хорошего управления, не используя эти восемь [паразитов], противник не посмеет приблизиться, а если он даже и приблизится, то будет непременно отброшен. [Если такое государство] поднимает войска и выступает в поход, то непременно занимает [чужую территорию], а овладев, может долго удерживать ее; если [же оно] удерживает войска и не нападает, то непременно станет богатым. О государстве, почитающем силу, говорят, что на него трудно напасть; о государстве же, почитающем [пустые] речи, говорят, что на него легко напасть. Если государство, на которое трудно напасть, поднимет войска [в поход] один раз, оно получит десятикратную выгоду; когда же в поход выступает страна, на которую легко напасть, ее потери будут стократны».

Как видим, идеи у Гунсунь Яна были изуверские, но именно на их основе и удалось впоследствии создать великую империю. Более того, по признанию самих китайцев, государственная политика, внедренная Гунсунь Яном в умы китайского общества еще в IV в. до н.э., с малыми изменениями прошла через века и продолжает осуществляться и в наши дни. Философия Гунсуня получила название легизм, т.е. «школа законников». Учение утверждает, что общество обязано беспрекословно жить по законам, установленным единственно непогрешимым и всевластным правителем. Центральная заповедь этого учения такова: необходимо заставить народ не думать, не учиться и не рассуждать, а заниматься сельскохозяйственным трудом и помышлять о войне

Важнейшей задачей реформ Гунсуня становилось «система взаимной ответственности». Вся страна была поделена по пять или десять семей. Члены каждой группы заботились друг о друге, но и каждый нес ответственность за других членов его ячейки. По закону, «тот, кто не доносил на преступника, должен был быть разрублен надвое, доносчик же награждался так же, как тот, кто в бою обезглавил врага. Скрывавший преступника наказывался так же, как сдавшийся в плен врагам» и т.д.

Ближайшие сановники правителя аристократ-конфуцианец Гань Лун и полководец Ду Чжи безуспешно пытались отговорить Сяо-гуна от проведения реформ Гунсунь Яна в жизнь. Однако правитель поддержал мудреца.

И не ошибся. В первые же годы преобразований циньцы стали побеждать в войнах. И чем активнее внедрялись идеи Гунсунь Яна в жизнь, тем больше было у царства Цинь блистательных побед. «Так законы действовали десять лет, и все жители Цинь весьма радовались этому; на дорогах никто не подбирал забытого [другими], в горах не было разбойников, в семьях всего было в достатке. Воины смело сражались, прекратились мелкие междоусобицы, волости и поселки хорошо управлялись»[23].

Зато родичи Сяо-гуна пришли в замешательство – их полностью лишили какой-либо власти и сделали равными обычным аристократам. В самом начале реформ наследник престола княжич Цянь нарушил новый закон. Гунсунь Ян поначалу требовал судить нарушителя, но натолкнулся на недовольство правителя и вынужден был посоветовать Сяо-гуну: «[Пример] неисполнения законов подают ваши родственники. Если вы непременно хотите, чтобы законы осуществлялись, то начните прежде всего с наследника. Коль скоро наследника нельзя наказывать клеймением, клеймите его наставника». Совет был исполнен немедля, и на лбу безвинного учителя Гунсунь Цзя выжгли клеймо преступника. С этого времени вся правящая династия и аристократия беспрекословно исполняли установления реформатора. А когда через четыре года Цянь вновь нарушил закон, его уже не пощадили и отрезали бедолаге нос – он перестал быть наследником. После этого княжич закрылся в своем дворце и не показывался на люди все годы правления Сяо-гуна.

В 341 г. до н.э. вэйцам довелось первый раз поплатиться за самоуверенность своего правителя, когда-то не пожелавшего казнить Гунсунь Яна. У небольшого городка Малина циньцы устроили засаду и неожиданно напали на армию царства Вэй. В пылу сражения был убит вэйский главнокомандующий Пан Цзюань, после гибели которого его войско разбежалось. Но это были еще цветочки.

По совету Гунсунь Яна, уже в 340 г. до н.э. Сяо-гун отправил против царства Вэй новую армию, поставив во главе ее самого фаворита. Он должен был отвоевать для Цинь коридор Хэси. Навстречу врагу вышла армия во главе с вэйским принцем Анем. Когда-то Гунсунь Ян дружил с принцем. Воспользовавшись этим, он написал Аню слезливое письмо следующего содержания: «Мы когда-то с княжичем были в дружеских отношениях. Ныне мы командуем армиями двух государств, и нам трудно решиться напасть друг на друга. Я бы мог встретиться с княжичем лицом к лицу, заключить союз, посидеть за радостной трапезой, а потом отвести войска и тем самым принести покой и Цинь и Вэй». Принц расчувствовался и поспешил в объятия друга. В его честь был дан великолепный пир, во время которого Аня схватили и увезли в плен. Лишенная командующего армия вэйцев потерпела тяжкое поражение. Дальнейшая судьба принца Аня историкам не известна.