Инстинкт марионетки - Кельпи-Marrikka

площади под визг выигравших пари доволокла слабо перебирающее ногами тело до первого фонаря. Большая часть пути была пройдена, дальше дорога, где можно поймать машину, вызвать скорую помощь… Подавальщица вдруг остановилась, прислонила раненого к металлической опоре и растерянно огляделась, словно забыв, что здесь делает. С минуту она озиралась, иногда бессильно всхлипывая и сжимая виски тоненькими подрагивающими пальчиками. Кровавая маска шевельнулась, губы разомкнулись. Парламентариям этого слышно не было, но, видимо, солдат застонал. Девчушка тряхнула головой, подвернула мешающийся под руками передник и потащила бойца дальше.

— И что?… Это всё? Всё, что получилось сделать? — оторопело уставился на волшебника Стеван.

— На данном этапе — да, — бесстрастно кивнул мистер Джарка, сморгнув тьму в глазах и становясь вновь похожим на добродушного дедушку.

— А как же работа с мыслями? — всё ещё не веря в отсутствие результата, уточнил Толдон. — И страх… Неужели нельзя усилить его настолько, чтобы девочка отказалась от этой самоубийственной затеи?

— Какие там мысли, — легко улыбнулся магистр, разводя руками. — Блондинка… И ей уже страшно. Очень страшно, что она не сможет его дотащить.

До дороги оставалось чуть больше ста метров. Отсутствующий взгляд, медленные, однообразные движения, казалось, кухарка машинально переставляет ноги, плохо соображая и выпадая из реальности. Но шансы всё-таки возросли. Солдата волокли уже двое. Пожилая женщина, хрипло дыша, что-то успокоительно бормотала и до судорог в пальцах сжимала расползающийся мундир.

— Ещё одна, — генерал в сердцах припечатал рукою подоконник, — из самой песок скоро посыплется, а туда же… Начитались романов… курицы…

— Это мать, — уточнил мистер Джарка, с любопытством разглядывая помощницу.

— В каком смысле? — сердито дёрнул плечами депутат, пригладив лысину. — У него есть мать?

— Ну, скорее всего, есть, — снисходительно пояснил магистр. — Так же как и у любого другого.

Пожилая женщина, с трудом отцепившись от сына, торопливо заковыляла к проезжей части, на ходу вытряхивая из карманов звенящую мелочь вперемешку с мятыми купюрами. Дружинники перестали смеяться. Один из них схватил оставшуюся возле раненого кухарку за волосы и отшвырнул прочь, двое других потащили обратно недобитый трофей. Девчушка судорожно вскочила и побежала следом. Она мешалась под ногами и кидалась на мужчин как прилипчивая собачонка. Поначалу от дурочки просто отмахивались, но терпение народной охраны быстро закончилось. Удар прикладом в лицо, и хрупко тельце упало навзничь, свернувшись калачиком под отборной руганью и профилактическими пинками.

Толдон, хмурясь, ещё не успел высказать свои опасения по этому поводу, а маг уже знал наверняка.

Что-то сломалось пару секунд назад, и это была не просто переносица девчонки. Вот из толпы выскочил один недовольный и сцепился с дружиной, вот в потасовку встрял второй, третий… восьмой… Конвоиры дрогнули, рявкнула автоматная очередь, на сей раз предупреждающе, в воздух. Отряд бросил пленного и стал организованно отступать. Провоцировать взбрыкнувшую толпу героям не хотелось. Через минуту подъехало такси, сочувствующие помогли уложить бойца на сиденье. Мать села рядом, придерживая голову парня и, склонившись к самому уху, мелодично шепча нараспев. Подавальщицу привели под руки двое мужчин и помогли забраться в машину. Нос девчушки съехал набок и превратился в гигантскую картошку, под глазами стремительно наливались синяки. Но она как ненормальная улыбалась и без конца благодарила за помощь, за машину, за воду…

Когда такси скрылось из виду, посол повернулся спиной к окну, устало потирая глаза. Генерал, кряхтя, убрал бинокль. Ничего интересного на площади больше не предвиделось.

— Давайте не будем унывать раньше времени, — привычно вступил господин Толдон, оглядывая хмурую публику. — Конечно, мы обязаны сводить все риски к минимуму, а угрозы, пусть даже маловероятные, устранять на корню… Но форс-мажоры всё же случаются, вот как сегодня.

— По мне, всё не так страшно, — вытряхивая из кармана таблетку от изжоги, поморщился Линчик. — Кухарка, бабка и калека, который, скорее всего, вообще нежилец. Да они забьются в самый дальний угол, тише мышей будут сидеть, им не до журналистов и не до арбитражного суда. А высунутся — поминай, как звали.

— Дело уже не в этих троих… — глубоко вздохнув, покачала головой леди Элаиза. — Вы видели реакцию народа? Это слом шаблона, почти треть митингующих действовала самостоятельно. Если мы не управляем толпой, то чем мы тогда управляем?

— Поправите вы свой шаблон, — не видя проблемы, пожал плечами генерал. — Выступите на телевидении, по радио пару трансляций… А мистер Джарка в это время поработает, так сказать, в широком диапазоне вещания. Господин магистр, так же можно? Через передающие устройства?

Маг одобрительно кивнул.

— Думаю, это будет нелишним, — согласился Толдон. — Я свяжусь с руководством по вопросу дополнительного финансирования.

— Чтобы мы без вас делали… — расплылся в благодарной улыбке Стеван. — Свободная республика никогда не забудет своих союзников, да и в долгу не останется.

— Как раз на это мы и надеемся, — тактично подметила госпожа министр.

— Друзья мои, если новых государственных переворотов до вечера не ожидается, я хотел бы откланяться, — напомнил о себе мистер Джарка. — Возраст и энергозатраты… мне нужно прилечь.

— Конечно, магистр, не смеем вас задерживать, — леди Элаиза самолично проводила уставшего старика в выделенную комнату. — Совет окончен, пора расходиться.

— М-да, день был очень неоднозначный, — заново перебирая упакованные в портфель документы, подтвердил господин Толдон, — но главное сделано — монарх отрёкся от престола, настала пора официальных выступлений. Свободную республику надо подать в выгодном свете…

— Я думаю, мы вполне можем обговорить это завтра, — покивал депутат. — И лучше в большом зале, без окон.

— И без меня, — забирая с вешалки фуражку, распрощался генерал. — Порядок надо наводить! — Его мобильный телефон, и правда, последние двадцать минут трезвонил без передыху, Линчик угрожающе сопел, рычал в трубку и изредка матерился, обещая кому-то то трибунал, то служебный перевод на урановые шахты.

Кабинет опустел, Стеван устало тряхнул головой и с сожалением повертел в руках пустую бутыль. Никогда в жизни он больше не согласится находиться в одной комнате с работающим магом — препаршивейшие ощущения в процессе и чувство лёгкого отупения потом. Казалось, что бессловесный ментальный шепоток залился в уши и до сих пор, ища лазейку, омывает черепную коробку. Народный избранник подавил детское желание попрыгать на одной ноге, вытрясая лишнюю жидкость, и пошёл будить безмятежно дрыхнущего коллегу.

— Я проспал? — жалобно потёр глаза Драган. — Все уже ушли…

— Не расстраивайтесь, — усмехнулся мужчина, — думаю, и нам пора. Кстати, у вас кровь под носом запеклась — наш друг магистр сегодня был в ударе.

Молодой человек наскоро привёл в надлежащий вид себя и помятый костюм, старший товарищ уже ожидал его на лестнице. Стевану хотелось воздуха и обычного уличного шума, дворцовая