Земля двух Лун. Том 1 - Наталия Янкович

Мы строим их корабли, заботимся об их жилищах, кормим, поддерживаем работоспособность всех систем… Вся наша цивилизация – это женщины! А то, что они улетают… Это же просто изумительно! Ну а те три-четыре месяца, которые они проводят дома… Их можно и потерпеть. Ведь впереди нас ждет время, где мы предоставлены сами себе… Глупо, что ты недовольна. Лучшего и не придумать! А если тебе скучно…

Томико звонко хохотнула.

– …Так они же, глупые, долго не живут. И все ради какого-то искусства!.. Вот увидишь, пройдет пару сезонов, и наш дорогой муж падет смертью храбрых! Тогда мы перейдем к следующему мужу… Я знала одну женщину в гареме моей матери, так она за свою жизнь сменила более двадцати мужей! Представляешь?! Вот это жизнь!.. Они умирают, а мы остаемся! Они – временное, а мы – вечны! И то, что они правят нами, – всего лишь удобная иллюзия…

– Значит, он умрет? – прошептала Листок.

– А тебе его жалко?! – переходя на визг, прокричала Томико. – Он же грубый болван, который только и знает, что бегать по отсталым мирам ради своего искусства!

– Но я видела кадры из его работ. Они впечатляют… Хотя… Другой мужчина… Это интересно…

Ирит выключил экран и повернулся к своим женам.

– Я пошлю это вашим отцам… После этого никто не посмеет произнести хоть слово против… любого моего решения. А теперь поднимайтесь! «Грубый болван» желает видеть вас в подвале привязанными к позорному столбу.

Листок побледнев, упала на пол и зашлась в надрывном плаче. Сатико стояла и остановившимся взглядом молча смотрела на младшую жену. Томико с сумасшедшими глазами попыталась бежать к двери.

Но Ирит точным движением метнул в нее тупым концом парализующего жезла и Томико, обмякнув, упала. С пеной у рта несколько минут она билась в судорожных конвульсиях. Жезл, похоже, сломал ей ребра.

Ирит отвернулся и ледяным голосом, обращаясь к Сатико, бросил:

– Позови остальных. Пусть свяжут и отволокут этих тварей в подвал, потом пойди и приобрети грызунов. «Тупой болван» любит развлечения. Завтра вечером я намерен вдоволь повеселиться.

Сатико упала к ногам мужа и, распластавшись на полу, продолжала недвижно лежать.

– Уйди, – сухо бросил Ирит. – Больше не хочу никого видеть.

Сатико обхватила его ноги руками и надрывно зашептала:

– Умоляю, прошу! Только не такая смерть! Лучше побей меня! Но только не обрекай их на такое! Лучше выгони с позором! Выгони меня вместе с ними! Только избавь их от такой муки!

Остальные слова потонули в рыданиях.

Листок слабо шевельнулась и сделала попытку подползти к ногам Ирита. Но Сатико бросилась ей наперерез и, на грани истерики, закричала:

– Он убьет тебя сейчас! Не подходи! Ты даже не представляешь, что натворила, на что посягнула! Глупая девчонка! Не подходи!

– Все вон, – выдавил Ирит с белым, как мел, лицом.

Вечером следующего дня Сатико, вместе с двумя оставшимися женами, сидела перед прозрачной стеной подвала. Справа, в отдельной клетке, мерзко повизгивали грызуны. При каждом их звуке все три женщины нервно вздрагивали.

С противоположной стороны прикованные наручниками к столбам стояли Листок и Томико. Головы обоих были низко опущены. После суток слез, страха, истерик и рыданий, без воды и еды, у них больше не осталось сил. На лицах обоих застыла тупая покорность судьбе.

Ирит-Ри медленно спустился в подвал. До этого он с легкостью вершил судьбы планет и обрекал миллионы на гибель. Его искусство было выше страданий! Но теперь дело касалось его семьи. Он знал, как должен поступить, знал, что иногда подобное происходило и с другими мужьями… Но легче от этого знания не становилось. Он должен был наказать. Иначе нельзя! Выбора нет…

Подойдя к прозрачной стене, отделяющей его от двух обреченных жен, он тяжело опустился на приготовленное для него кресло.

– Закон велит наказать жену, ослушавшуюся мужа, изменницу – убить, а женщину, посмевшую усомниться в величии своего мужчины, – подвергнуть страшным пыткам и смерти…

Ирит замолчал. Никто не проронил ни звука. Только в углу продолжали мерзко повизгивать грызуны. Он посмотрел в их сторону и поспешно отвернулся. Много раз он применял эту казнь и никогда не задумывался о мыслях жертвы… А теперь… Листок… Ирит опустил голову и продолжил:

– Вы совершили все возможные преступления. Вы осмеяли мужчин нашей цивилизации, усомнились в их великом подвиге и возжелали другого… Я приговариваю вас к пыткам и последующей смерти… Все будет заснято и отправлено вашим родственникам, а также отдано интересующимся мужьям в назидание их женам… Таков закон…

Томико подняла голову, слабо улыбнулась и прошептала:

– Ты тоже раб… Ты раб законов, раб этой цивилизации… Вы ничего не создаете, только разрушаете… Ты…

Томико на секунду запнулась и с усилием попыталась вздохнуть.

Ирит застыл, не в силах прервать её последних слов. Перед лицом смерти, а он её видел предостаточно, все были равны. Но мало кто отваживался на такое…

– …И ты… – повторила девушка с трудом. – Ты жалок, потому что даже не видишь своих оков… А твои фильмы… они… ответ на… – она закашлялась, и на ее губах появилась кровавая пена.

Ирит молча подошел к стойке и взял хлыст с шипами…

Несколько следующих минут подвал наполняли крики и вой. Он в основном бил по ногам. Для грызунов этого было вполне достаточно. Свежая кровь делала их очень прожорливыми.

Тогда под хлыст вдруг бросилась Сатико и прокричала:

– Если отпустишь их, они умрут гораздо более страшной смертью. Их нигде ни примут. Все от них отвернуться. Это куда страшнее. Они будут умирать долго и мучительно. Опозоренные, без еды, воды, друзей… Отпусти их…

Ирит не успел отдернуть руки, и шипы вонзились в Сатико.

– Глупая! – прорычал он и с силой отшвырнул молодую женщину в сторону. Та, ударившись головой о стену, начала медленно сползать на пол. Две другие жены тихо выли, сидя на своих стульях.

Дом Ирита рушился, и он не знал что предпринять. По закону он обязан был наказать. И тут он понял, что Сатико права. Он может их выгнать и не видеть позорную смерть бывших жен. Пожалуй, так лучше. Так спокойнее для всех остальных.

– Твое предложение принято, Сатико. Через три минуты они должны исчезнуть. Сведения об их преступлении уже разослано по всем пунктам информации, – бросил он и размашистыми шагами вышел прочь.

Сны Сатико

Листок была так красива: нежная кожа, губы, округлые плечи и огромные доверчивые карие глаза! Сатико её целовала. Очень осторожно, боясь спугнуть или обидеть. Ее кожа пахла цветами. Сатико никогда не вдыхала аромат настоящих цветов – они давно уже нигде, в Созвездии Гончего Пса, не росли. Но она точно знала, что её подруга пахнет настоящими цветами!

Она осторожно тронула ее губы, потом добралась до языка и сладострастно закрыла глаза. По всему телу пробежала опьяняющая волна экстаза. Листок отчего-то осторожно отстранилась и боязливо пробормотала:

– А ты уверена, что Ирит не рассердится?

Сатико смутилась. Конечно, никто официально такого не позволял. Но внутри гаремов, когда мужчин не было долгие месяцы, подобное разрешалось. В конце концов, они были одной семьей!

Но как было сказать о таких тонкостях?

– А разве в гареме матери тебе ничего не рассказывали? – осторожно поинтересовалась Сатико.

Листок звонко расхохоталась.

– Конечно, рассказывали, и даже показывали… – девочка состроила серьезную рожицу. – Я не так уж невинна, как ты думаешь… Но я спрашивала вовсе не об этом. Я хотела знать, как именно к этому относится Ирит. Женщины говорят, молодые мужчины весьма ревнивы и только ближе к старости приветствуют подобные отношения.

Сатико звонко шлепнула девчонку по голой попке.

– Ты меня почти провела, плутовка! А я-то поверила, что в свои шестнадцать ты не знаешь прелестей женской любви!

Но Листок уже не слушала старшую подругу. Она склонилась к её бутону и жадно ласкала его языком.

Задыхаясь, Сатико вскочила с постели. И поняла, что находится в своей комнате. Только никого не было рядом. Сейчас Листок, должно быть, израненная, голодная…

Сатико беззвучно заплакала.

Она сделала для своей возлюбленной все, что смогла.

Их последнее прощание… Вернее, это нельзя было назвать прощанием. Все, что удалось Сатико, это… толкая к выходу своих бывших подруг, сунуть в руки подруги две маленькие горошины.

Две маленькие горошины, когда жить станет слишком невыносимо.

Слезы катились по липу молодой женщины, но она их даже не замечала. Её мысли были сейчас далеко, слишком далеко, почти за пределами жизни… Её утешало только одно… Когда-нибудь… где-то там… они встретятся…

Листок обнимет её, а она прижмет её к груди…

Листок…

Глава V

По полу шел едва различимый тихий гул. Космический корабль – разведчик выходил из гипер-прыжка. Ирит-Ри открыл глаза. Пора было подниматься на капитанский мостик.