Эльф из Преисподней (СИ) - "Lt Colonel"

— Как вы, мешки рыбьих отбросов, забытые своими блудливыми мамашами на пирсе под полуденным солнцем, меня назвали?

— Ч-что?! — в унисон завопили оба гнома, мгновенно протрезвев.

А трезвели гномы только в одном случае — когда предстоял мордобой.

Глава 3

Лучшее, что можно сделать с гномами, которые бегут на тебя — это увернуться от них. В этом смысле гномы удивительно похожи на валуны, мчащиеся с горы под откос: никто в здравом уме не встанет на пути ни тех, ни других.

А вот что касается поощрительного пинка на удачу…

Эльфийское тело повиновалось с удивительной прытью. Видимо, тоже не хотело, чтобы его отметелили разъярённые карлики. Я отпрыгнул в сторону, позволив воинственной парочке промчаться мимо, — а затем приказал воздуху ускорить ногу, которой и пнул ближайшего коротышку. Кажется, это был Абб.

Результат превзошёл ожидания — не во всём в положительном ключе, к сожалению.

Во-первых, я сломал ногу.

Во всяком случае, я думаю, что сломал её. Она определённо издала хруст, который здоровые ноги издавать не должны. Воля на живые объекты не действует, укрепить с её помощью кости нельзя. Ну, по крайней мере, нельзя, если я хотел остаться при этом эльфом. А посему моя конечность попала между иносказательными молотом и наковальней — то бишь очутилась между спиной гнома и отвердевшим воздухом, придавшим ей импульс.

Боль была дикая, и я быстро передал ощущения Атананиэлю-младшему (прозвище временное). Если уж вознамерился провести столетия, похныкивая в моей голове, отныне у него хотя бы найдётся для этого причина.

Так вот, вернёмся к нашим подгорным баранам. Счастливчик, что получил пинка, так им воодушевился, что буквально окрылел. Гномам редко выпадает возможность полетать, и конкретно этот воспользовался предоставленным случаем сполна. Он преодолел добрых двадцать метров, прежде чем его лоб встретился с подвернувшимся деревом с громким БУМ!

Абб (ли? Всё же Эбб?) сполз к переплетенью корней очень тихим и очень сосредоточенным кулём. Я оценил его старания, немного похлопав в ладоши, а затем шагнул к его ещё хранящему вертикальное положение сородичу.

Это была ошибка. Не стоило наступать на сломанную ногу. Ступня подвернулась, и я чуть не вспахал носом землю, по чистой случайности устояв.

К счастью, пусть-будет-Эбб оказался так напуган, что ничего не заметил. Для него моё приближение выглядело так, будто сама смерть маршировала по его душу.

И не то чтобы он сильно ошибался.

Я решил постоять на месте. Нога одобрила решение и послала новый ослепительный укол боли, намекая, чтобы я убрал с неё вес. До меня он, впрочем, не дошёл, а значит, всё было в порядке.

— Извинись, и останешься жив, — сказал я беззлобно. Пусть я не смог бы догнать гнома, если бы тому вздумалось бежать, с помощью воли можно убить коротышку десятком способов, прежде чем он успел бы повернуться ко мне спиной.

Зачем я выбрал пинок? Признаюсь, во мне взыграла тяга к артистизму. Приятно почувствовать себя эдаким крушителем, хорошим парнем, который сгибает злодеев в бараний рог во славу самоопределённой справедливости. Ну и кроме того, у меня при себе не было вещи, а я уже почти постановил для себя, что до поры до времени не хочу убивать здешних. Без вещи сдержаться на паре мертвецов, когда вокруг пахнет кровью, трудновато даже для меня, высшего демона.

Пусть-будет-Эбб разжал кулаки и заплакал. В перерывах между всхлипами он причитал:

— Юный мастер, вы не так п-поняли наши намерения!.. Мы п-просто переборщили с выпивкой!.. Никто не хотел оскорбить вас, мы подумали… перепутали, знаете, тут ходит один идиот, вот его, про него мы говорили, а вовсе не про вас, светозарный мастер… опора Дома эт'Мениуа, великий господин!.. Мы глубоко уважаем вас и вашу семью и ни за что не стали бы!..

Коротышка даже упал на колени и пополз ко мне, намереваясь поцеловать ботинки, но я это пресёк. Сломанной конечности только лицемерных лобызаний и не хватало! Вообще, исходящие от пусть-будет-Эбба страх и ненависть в иной ситуации сошли бы за изысканный букет. К несчастью, эмоции гномов с детства отравляли алкогольные пары, а потому на вкус они были весьма посредственны. Словно уха, сваренная из одних лишь рыбьих глаз.

В общем, я потерял к ним интерес. Немного хотелось свернуть им шеи, но я никогда не выступал за убийства ради убийств, а в качестве жертв ради их чувств гномы подходили откровенно плохо.

— Ладно, так и быть, можешь уже заткнуться. Теперь его очередь, — сказал я, ткнув в лежащего без сознания пусть-будет-Абба.

— Но он ведь…

— Так приведи его в себя, — пожал плечами я, — А затем приведи ко мне. Нечего мне за вами бегать.

Опасливо оглядываясь на меня, пусть-будет-Эбб на карачках подполз к брату и стал расталкивать его. Шло время, но все попытки разбудить его пусть-будет-Абб сбрасывал с себя элегантным храпом и сладким причмокиванием губ. Не то в полёте, не то после поцелуя с деревом этот засранец умудрился заснуть! Под конец его небрежное отношение к собственной жизни вывело пусть-будет-Эбба из себя, и тот зарядил ему серию пощёчин. Их хлёсткий свист доносился даже до меня: братец не постеснялся прибегнуть к отчаянным мерам ради спасения родича.

Тот соизволил наконец распахнуть глаза, чтобы зарядить в нос надрывавшемуся ради него пусть-будет-Эббу. Некоторое время гномы ожесточённо лупили друг друга, пока я не напомнил о себе вежливым покашливанием. Тогда пусть-будет-Эбб объяснил брату, в каком положении тот очутился.

Пусть-будет-Абб прополз от своего дерева путь ко мне на коленях, и я осознал, что гномы окончательно мне надоели.

— Всё, проваливайте, — бросил я, и они убежали, сверкая голыми пятками. Я остался наедине с нытиком-эльфом и ногой, которой с каждым мгновением становилось всё хуже.

Я доковылял до крошечного пруда и с облегчением улёгся на его берегу. Надо было двигаться обратно к особняку, чтобы разыскать там необходимые инструменты для излечения. Но, по правде говоря, нога не так сильно меня беспокоила. Я всё равно поправлю её магией, когда достану всё нужное. Боль исправно поглощал Атананиэль-младший (прозвище временное). Можно и понежиться под ласковыми солнечными лучами…

Так я и валялся, ни о чём не думая, пока меня не накрыла тень. Я недовольно пошевелился, и тень подала голос:

— Ты в курсе, что скоро обед? Хотя нет, откуда тебе-то знать.

Рядом со мной плюхнулась Лютиэна, с наслаждением вытянула ступни к воде.

— Меня послали разыскать тебя, потому что ты, о чудо, выбрался из своего кабинета. Мама с папой надеются, что ты согласишься поесть с нами. Явление отшельника из пещеры — масштабное событие!

Я что-то неразборчиво проворчал. Может быть, у сестрицы найдутся магические инструменты, чтобы излечить меня?

— Что ты тут забыл, собственно?

— Убиваю время.

— Напрасно, — серьёзно сказала Лютиэна, — Время может обидеться и оставить тебя.

— Вот и славно, — ответил я, — лёгкий способ обрести бессмертие.

— Скорее, безвременье. Мгновение, растянутое на вечность. Один волшебник, по слухам, как-то добился чего-то похожего. В тот миг он пил чай вместе со странной компанией. В течение следующих столетий он рассказывал всем посетителям, как его тошнит от чаепитий.

— И чем всё кончилось?

— К нему перестали приходить, — сказала Лютиэна, — Он всех достал нытьём про чай.

Безвременье. Одна секунда, что никак не отличима от следующей. Идеальное описание Эфирия, где постоянна лишь одна сущность — непостоянство. И в этом своём непостоянстве Эфирий бывает удивительно утомителен. Недаром же демоны так любят смертный план. А вот смертные к нам в гости не заглядывают совсем.

Устав от праздных размышлений, я положил ладонь на колено Лютиэны и прошёлся пальцами по её бедру. Едва ощутимые прикосновения, но как ни крути, я лапал свою сестру — уж это-то должно выжать из неё вкусные эмоции.