Дом, который построил Свифт - Григорий Горин

Доктор (равнодушно). Тогда не помню...

Ванесса. Простите, доктор, но, мне кажется, вы не сможете помочь мистеру Свифту... Лечить художника, не зная его творений... Я буду вынуждена обратиться в Опекунский совет с просьбой прислать другого доктора.

Доктор. Это ваше право. Ванесса! Но я боюсь, что Опекунский совет сочтет проще заменить сестру... (Неожиданно.) Подождите! Я вспомнил "Гулливер"?.. Это что-то детское...

Ванесса. Книга написана для взрослых.

Доктор. Странно... Я слышал, как няня это читала малышам... Врач, который побывал в стране лилипутов, потом в стране великанов, потом еще где-то...

Ванесса (обиженно). Не где-то, а в Лапуту. В Бальнибарби. В Лагнег. В Глабдобдриб. И наконец, в стране гуингнмов...

Доктор. Боже, какие названия! И в чем там дело?..

Ванесса (недовольно). Это очень серьезная книга, сэр. Я думаю, нет смысла опошлять ее вульгарным пересказом, тем более в присутствии автора... (Достала книгу с полки.) Гораздо полезней для вас это прочесть.

Кладет перед Доктором книгу, уходит в сопровождении Свифта. Доктор раскрыл книгу, полистал страницы, затем равнодушно захлопнул ее. В окне появилась мисс Эстэр Джонсон.

Эстэр. Доктор, прошу вас: не сердитесь на Ванессу. Она плохо воспитана, но она любит декана...

Доктор. Вас это радует или огорчает?

Эстэр. Неважно. Она помогает мистеру Свифту в его работе... Она ведет его обширную переписку...

Доктор. Странно, что вы... именно вы... за нее заступаетесь!

Эстэр. Приходится быть к ней снисходительной... Ведь она... безумна.

Доктор. Кто? Сестра?

Эстэр. Да, сэр... (Улыбнулась.) Видите ли, много-много лет назад декан был знаком с одной девушкой по имени Ванесса. Он даже посвятил ей поэму... "Ванесса - светоч для сердец, всех женщин лучший образец!" (Засмеялась.) Какие строчки, а?.. Так вот, сестра Ванесса и решила, что она именно та Ванесса. (Засмеялась.) А ведь это имя он придумал... "Ванессой зваться будешь ты, и это имя красоты лишь в небесах богам известно. В земных пределах - неуместно..." (Неожиданно зло.) Бедняжка! Как глупо доверять поэзии... Когда декан был в ударе, он мог рифмой воспеть даже метлу!.. Нет, доктор! Он любил другую женщину... Всю жизнь! Он писал ей письма... О, какие письма писал!.. Каждый день!.. Их сохранилось более тысячи...

Доктор. Надеюсь, ее звали не вашим именем?

Эстэр (словно не замечая иронии). Ее он звал - Стеллой. Это имя он тоже придумал... Ах, вообще, был большой выдумщик наш декан... Стелла! Красиво, не правда ли?.. "Ты знаешь, Стелла, каждый год декан хвалу тебе поет..."

Доктор (нетерпеливо). Так на ком он все-таки был женат, ваш декан?

Эстэр. Он вообще не был женат, доктор. В его жизни были две женщины, и он не смог нанести рану ни одной из них...

Доктор. Они обе умерли?

Эстэр. Да.

Доктор. Одновременно?

Эстэр. Почему?

Доктор. Иначе он мог бы жениться на оставшейся...

Эстэр (внимательно посмотрев на Доктора). Простите, сэр, вы из Ноттингемшира?

Доктор. Да. А что?

Эстэр. Я так и подумала... Прочтите книгу, сэр... Может быть, тогда, вы поймете, что в этом доме со смертью особые счеты - здесь все умирают и не умирает никто...

Появился Патрик, стал сердито задергивать шторы.

Патрик. Не мешайте доктору, мисс Джонсон... Пройдите в сад.

Эстэр отошла от окна. Патрик направился к другому окну, но вдруг споткнулся, перепрыгнул через невидимое препятствие.

(Доктору.) Опять эти лилипуты! Кыш!!

Доктор (неожиданно подошел к Патрику, закричал). Прекратите валять дурака!! Какие лилипуты?! Откуда?! Или они вам приснились в страшном сне?!

Патрик. А вам?..

Доктор. Не имеет значения...

Патрик. Вдвоем? Возле чашки чая, да? Один - пианист, другой- женат... Тот, который со стельками, выше... Так?

Доктор (подумав). Нет. Выше как раз тот, что без стелек...

Патрик (торжествующе). Вот до какого кошмара мы дошли! Здесь всем уже снятся одинаковые сны... А все он - декан Свифт! Его пагубное влияние.

Доктор. Но ведь он не говорит ни слова...

Патрик. Осторожней, сэр! Этот человек проповедует молча... Даже с амвона... (Огляделся, перешел на шепот.) Придет, встанет перед прихожанами... И МОЛЧИТ. И те МОЛЧАТ... И все!! Ирландцам уже почему-то сразу не нравится губернатор и раздражает нищета.

Раздался сильный стук в дверь.

Вот... Пожалуйста... Пример его пагубного влияния... Этот сумасшедший великан снова будет требовать рыцаря Ланцелота!..

Открыл дверь. Стали видны два огромных башмака.

Господин Глюм, я же просил вас не приходить... Что?.. (Задрал голову.) Я вас не слышу... Какого рыцаря?.. Где я вам возьму рыцаря?..

Доктор. Кто этот человек на ходулях?

Патрик. На ходулях? (Он искренне удивлен.) Вы думаете, это не настоящие ноги?.. Ах, мерзавец! Вот мы сейчас проверим... (Пнул ботинок ногой.) Эй! Сэр! Слезайте!.. (Снова пнул.) Надо попробовать кипятком!!!

Доктор. Прекратите, Патрик!

Патрик. Нет, доктор, надо проверить! И у лакеев есть нервы...

Доктор. Проверим иначе... (Подошел к доспехам рыцаря, висевшим на стене, снял меч, шлем.) Поднимитесь наверх, Патрик, и скажите этому великану, что рыцарь Ланцелот приехал... Вы поняли? Приехал и готов с ним сразиться... Если, конечно, этот Глюм спустится вниз и обговорит условия поединка... Вы меня поняли?!

Патрик (радостно). Разумеется, доктор!.. О, я чувствую - вы наведете здесь порядок! (Достал откуда-то трубу.) Разрешите трубить сигнал?

Доктор. Это необязательно...

Патрик. Нет! Все должно быть как на настоящих турнирах!

Радостно трубя, Патрик двинулся к выходу. Через секунду откуда-то издалека и сверху послышался его голос: "Великан Глюм! Доблестный рыцарь, сэр Ланцелот принимает твой вызов!"

В окнах появились ликующие лица горожан.

Доктор испуганно оглядывается. Грянула песня.

ПЕСНЯ ГОРОЖАН

Труба трубит! Сигнал зовет!

Толпа валит гурьбой.

Наш славный рыцарь Ланцелот

Опять выходит в бой.

Огнем играет медный шлем,

И с золотом шитье.

Всегда при нем, на горе всем,

Огромное копье!

Припев:

Да здравствуют наши традиции

Сражаться при всей амуниции!!

Как хорошо, что стали вновь

Турниры воскрешать.

Пускай рекой польется кровь,

Пусть кости затрещат!

Пусть череп лопнет пополам

И полетят мозги!!

Ведь надо же когда-то нам

Их показать другим!!!

Припев:

Да здравствуют наши традиции

Сражаться при всей амуниции!..

4. БОЙ С ВЕЛИКАНОМ

Открылась дверь, вошел невысокий полноватый человек с печальными глазами. Его сопровождает Патрик.

Патрик. Джентльмены, разрешите вас представить друг другу. Мистер Глюм. Великан. (Жест в сторону Доктора.) Сэр Ланцелот.

Глюм. Доблестный рыцарь, я рад, что вы приняли мой вызов! Надеюсь, поединок наш будет честным и бескомпромиссным!

Доктор (отложив меч). Я не люблю глупых шуток, мистер Глюм. Я приехал драться с великаном. Вы же - человек среднего роста... Футов шесть, не больше...

Глюм. Пять футов восемь дюймов... И все-таки, сэр, я действительно великан. Самый настоящий! Понимаю, в это трудно поверить, но это так... Я опустился...

Доктор. Каким образом?

Глюм. Если хотите, расскажу.

Доктор. Только коротко...

Глюм (печально). Хорошо...

Доктор. Садитесь к столу... (Дворецкому.) А вы, Патрик, задерните шторы... Нечего на нас глазеть!

Патрик задернул шторы, к явному неудовольствию глазеющих зрителей.

Глюм (заискивающе). И, если можно, рюмку вина...

Патрик вопросительно посмотрел на Доктора, тот кивнул. Патрик ушел за вином, недовольно ворча...

Доктор (рассматривая Глюма). Давно пьете?

Глюм. Давно... Но это не пьянство, это - лечение... Впрочем, разрешите все по порядку... Так вот, сэр Ланцелот, я на самом деле великан, хотя сегодня в это трудно поверить. Другое дело мой отец, Глюм-старший. В нем было двести футов росту, он был выше Дублинского собора. Это казалось святотатством, и местный епископ требовал, чтобы отец ходил согнувшись... Бедняга так и проходил всю жизнь, словно больной радикулитом... Родом он был из Бробдингнега. Это - страна великанов, описанная Свифтом... Вы, конечно, читали о ней?

Доктор. Предположим. Дальше.

Глюм. Отец попал в Англию во время кораблекрушения и прожил здесь недолго, мучительно страдая... Сначала его показывали в цирке как диковину, потом зрелище всем надоело, и отца бросили на произвол судьбы... Он очень тосковал, просился назад в Бробдингнег, но ему никто не мог предоставить нужного корабля... Так он мыкался, перебиваясь случайной работой перетаскивал камни в горах, прочищал трубы в высоких зданиях... Последнее время служил маяком в гавани. Целыми ночами простаивал у причала, держа огонь на вытянутой руке. Здесь и погиб во время сильной грозы. Молнии, сэр, всегда выбирают высокие объекты... Черт возьми, где же Патрик? Можно ли так долго ходить за рюмкой?

Появился Патрик с подносом.

Патрик. Потише, сэр! Здесь не пивная! Пришли на поединок, так ведите себя прилично...

Глюм. Да, да, извините! (Залпом выпил вино и продолжал.) Так вот об отце. Незадолго до смерти он женился на высоченной англичанке... "Высокая Анна" - может, читали в газетах?.. Ну, неважно. Важно, что в результате этого странного брака появился на свет я - Глюм-младший, полувеликан, полуангличанин, несчастнейшее существо. Несчастье мое состояло еще и в том, что, кроме огромного роста, родители наградили меня непомерным мозгом, из-за чего я начал стремительно развиваться... Разговаривать начал пяти дней от роду, причем сразу на нескольких языках. Писать, читать, считать стал в колыбели. Курс гимназии прошел за три дня, колледж - за месяц, через год, занимаясь исключительно самообразованием, достиг уровня знаний члена Британской академии... Сначала это восхищало соотечественников, потом стало раздражать... Непомерно развитый мальчишка оскорблял достоинство седовласых ученых. А я продолжал углубляться в науки, открывал законы и истины и тут же понимал их несостоятельность и необходимость новых законов и новых истин... "Ибо умножая знания, умножаем скорбь..." А тут еще я начал расти не по дням, а по часам, поднимаясь фут за футом над уровнем сограждан. Скоро я уже наблюдал свою землю с высоты птичьего полета... Я видел, как она прекрасна, как живописны ее холмы и горы, но я видел и как ее губят, как жгут леса, как бездумно бороздят наделами без всякого плана и мысли, как люди убивают друг друга из-за куска земли... Сэр, у великанов, к сожалению, все чрезмерно зрение, слух, совесть... Каждый выстрел отзывался в моих ушах, каждая смерть рвала на части мое сердце...