Руки вверх! - Эдгар Уоллес

Люк напоминал школьника, получившего неожиданный и вместе с тем долгожданный подарок.

Она не слушала его. Когда он ушел — ей позвонил Данти, она не захотела с ним говорить. Ей нужно было остаться одной, чтобы собраться с мыслями. Люк должен был прийти в семь часов. Около шести она позвонила ему.

— Люк, я хочу тебя просить, — она с трудом могла говорить. — Нет, нет, пожалуйста, не перебивай меня, я прошу очень многого… да, я говорю серьезно… выслушай меня… я… не хотела бы уезжать сегодня вечером… Ни завтра и ни послезавтра… Я хочу побыть одной… Никого не хочу видеть… даже тебя… Мои нервы отказываются…

Она говорила бессвязно, запинаясь, и он слушал ее с нарастающим чувством тревоги. Но о себе он не думал.

— Я был большим эгоистом. Конечно, дорогая… я все понимаю…

Разговор продолжался не более пяти минут. Он даже не смог до конца понять, на что он соглашается…

Люк сидел за письменным столом и пустыми глазами смотрел на неотосланные телеграммы, содержащие столько безмятежного счастья… Данти стоял у барьера и смотрел на пассажиров, спешащих занять места в парижском экспрессе. Когда последние огни поезда скрылись вдали, он медленно пошел домой, насвистывая сквозь зубы песенку.

Мистер и миссис Мэдиссон остались в Лондоне.

Глава 8

Управляющий Мэдиссон-банка принадлежал к числу людей, которых трудно было вывести из равновесия. Колебания биржевых курсов, спекуляции, взлеты и падения не в состоянии были сколько-нибудь заметно поколебать его спокойного достоинства. Но в это утро он в буквальном смысле слова обалдел и потерял дар речи, когда увидел Люка, идущего к двери своего кабинета.

— Все в порядке, Стиль, — улыбнулся тот, — все в порядке, я не призрак.

Мистер Стиль с трудом подыскивал слова.

— Я думал… гм…

— Вы думали, что я отправился в свадебное путешествие, но, как видите, это не так, — сказал Люк, стараясь выглядеть спокойным.

Он открыл дверь, но остановился на пороге, увидев огромную фигуру, удобно развалившуюся в кресле.

— Мистер Байрд пришел сегодня утром, и я подумал, что… вы ничего бы не имели против, если бы я поговорил с ним в вашем кабинете.

Люк пожал руку гостю.

— Я знал, что вы придете, — сказал «Воробей» с довольным видом. — Мне известно, что вы не уехали «медовым» экспрессом.

Люк рассмеялся.

— Вы были на вокзале?

— Я и приблизительно четырнадцать разных мошенников. Но меня интересовал только один. Он, как и я, ждал отхода поезда.

— И кто же этот любопытный? — спросил Люк, но не получил ответа.

— Надеюсь, ничего серьезного, мистер Мэдиссон? Я знаю, что ваша жена плохо себя чувствует.

Впервые о Маргарите Леффер упоминалось как о его жене. Люк счастливо улыбнулся.

— Я хотел поговорить с вами относительно одного маленького воришки, — сказал «Воробей». — Мне было бы любопытно знать, что от вас нужно было Левингу?

Люк колебался. Он не хотел причинять неприятности своему вчерашнему посетителю.

— Он приходил за деньгами для Ганнера? — Сыщик пристально смотрел на Люка. — Да, я так и предполагал. Ганнер подал апелляцию, и я думаю, что ему удастся освободиться. Когда я разговаривал с ним во дворе Брекстонской тюрьмы, Левинг шнырял поблизости… Сколько вы ему дали?

Люк передал содержание разговора с Левингом. «Воробей» засмеялся.

— Ганнер никогда не стал бы даже разговаривать с таким типом, как Левинг. Он принадлежит, как это пишется в газетах, к аристократии преступного мира. Если вы хотите получить деньги обратно, я достану Левинга…

Но Люк не хотел этого.

— Хорошо. Пусть он продолжает грабить детей бедных, но до поры, только до поры… Вам трудно понять все это, мистер Мэдиссон. Посмотрите на улицу: вот идет девушка, машинистка. Два фунта в неделю. В семье шесть человек. На каждом шагу ее подстерегает опасность, поверьте мне! В магазине, в трамвае, в автобусе или просто на улице, у нее могут вытащить кошелек с ее несчастными деньгами. Или какой-нибудь тип познакомится с ней, поведет в кино, потом в ресторан, и… она погибла. Вы знаете, что будет с этим столяром, который идет по противоположной стороне? Его когда-нибудь сшибут с ног в грязном переулке и отнимут инструменты, которые кормят его семью. Вот поэтому я считаю главным долгом полиции охранять детей бедных…

— Но я думал, что мошенники охотятся скорее на богатых людей, — сказал Люк.

— Богатые? У них деньги в банках. У них прислуга и телефон, на их стороне закон, а справедливость дорого стоит. Я мог бы провести вас по трущобам Лондона, где вы бы увидели целые шайки воров, живущих за счет бедняков.

— Это кажется невероятным, — содрогнулся молодой банкир.

— Надеюсь, вам никогда не придется убедиться в этом на деле, — печально улыбнулся сыщик. — Так что будем делать с Левингом?

Люк покачал головой. «Воробей» рассердился.

— Этот негодяй из самых худших… Взломщик, он говорил? Да у него столько же храбрости совершить взлом, сколько у дождевого червя! Он принадлежит к «речным ворам» — когда-нибудь я расскажу вам об этом.

Во время этого разговора Стиль дважды появлялся на пороге, выказывая явные признаки беспокойства. Едва только сыщик ушел, как управляющий сел на его место.

— Вы дали мне вчера чек на семьдесят девять тысяч фунтов.

— Да.

— Директор банка настоятельно хочет вас видеть — я сообщил ему, что вы еще не уехали.

— Но ведь это мое личное состояние. — Люк нахмурился.

— Я сказал ему то же самое, но он хотел бы поговорить лично с вами.

Банк находился неподалеку, и через десять минут Люк входил в кабинет директора. В первые минуты он принимал поздравления и объяснял причины отложенного свадебного путешествия.

— А теперь относительно чека, мистер Мэдиссон…

Директор перешел на деловой тон.

— Я… не могу его оплатить.

— Что-что?

— Смешно, не правда ли? Ведь я разговариваю с главой Мэдиссон-банка, и тем не менее… Конечно, это пустая формальность, но, как вы знаете не хуже меня, все наше дело — сплошные формальности…

— Объясните мне, пожалуйста, в чем дело, — нетерпеливо прервал его Люк. — На текущем счету в вашем банке у меня шестьсот тысяч…

— У вас было шестьсот тысяч, — улыбнулся директор, — но вы, очевидно, забыли, что все ваши деньги и бумаги, все ваше состояние вы переписали на имя вашей жены…

Люк разразился громким хохотом, к которому присоединился и директор.

— Мне давно не приходилось так смеяться, — сказал Люк, вытирая слезы, — разумеется, я сейчас же отправлюсь к миссис Мэдиссон и попрошу ее выдать мне чек на эту сумму.

— Поторопитесь, — предупредил директор, — если я не получу сегодня согласия вашей жены, я вынужден буду отослать чек.

Люк снисходительно улыбнулся.

Вернувшись в контору, он позвонил Маргарите.

— Мне нужно поговорить с тобой, милая.

— По какому поводу? — ей трудно было скрыть раздражение.

— Мне нужна твоя подпись под одним маленьким документом, — ответил он.

Вот оно что! Все происходит так, как предупреждал Данти. Но она не думала, что так скоро…

— Документ?

— Я хочу просить тебя перевести немного денег на мой счет. Это просто формальность… Оказалось, что у меня меньше денег, чем я думал…

— Хорошо, приходи ко мне в три часа.

Он только потом подумал о том, что банк закрывается в половине четвертого. В конце концов отосланный чек можно будет переписать…

Его провели в маленькую гостиную.

Маргарита не была так бледна, как при венчании, но когда он попытался обнять ее, она отшатнулась.

— Прошу, не целуй меня!

Это была не просьба, а приказание.

— Почему? Что с тобой?

— Скажи мне, чего ты хочешь.

Ее голос звучал резко и враждебно. Люк едва верил своим ушам.

Запинаясь, как школьник, он изложил ей суть дела. Она не перебивала его.

— Семьдесят девять тысяч фунтов, — произнесла она медленно. — Десятая часть этих денег спасла бы Рекса.

Он ничего не понимал.

— Отвратительно. Отвратительно. Люк, если человек делает деньги своим кумиром и жертвует ради них молодой жизнью. Чужой.

Голос Маргариты звучал в его ушах, как колокол, и ей самой казалось невероятным то, что она произносила.

— А обвинять бедного мальчика в подлоге — это не подлость?

— Я… ты говоришь обо мне? — спросил он еле слышно.

Она кивнула.

— О тебе! Я знала, что ты придешь за своими деньгами — поэтому я не уехала во Францию. Я хотела, чтобы это произошло здесь, где у меня есть знакомые, есть друзья, где я могу бороться с тобой…

Пауза.

— Люк… Я не дам тебе денег. Ты отдал их мне — они мои. Ты не получишь от меня ни шиллинга!

Она ждала бурной реакции. Ей хотелось, чтобы он вышел из себя, грозил, проклинал… По крайней мере, так она себе это представляла. Он не сказал ни слова. Он даже не взглянул на нее, пристально изучая рисунок ковра.