Родная кровь. Книга первая. Семейные ценности отдельных личностей - Анжела Кристова

В голову пришло что-то такое, связанное с не умершими, что-то нехорошее и явно дурное. Никак не могу собраться! Ах, да! Вспомнила! Меховой тулуп не умершего! Вот, что было у меня на плече! Я все забыла, выбило из головы. А потом только мысли, что совсем рядом Хано, заняли мою слабую голову.

Вздохнула. Помолчала. Еще два глубоких вздоха. Орк ждал.

– Это я нашла утром возле нашего жилища. – Проблеяла, как овца, я. Голос опять меня подвел. – Валялось… все в крови и… еще вот это. – Я попыталась просунуть замотанную в тряпки руку себе за пазуху. Взгляда не отвела, смотрела как мышь в глаза голодному змею. Орк неожиданно сильно дернул за веревку, что утягивала и держала на моем теле одежду. Веревка разом лопнула, тулуп пополз, открыв взору орка замызганную сорочку и узелок тряпки, привязанный за кожаный шнурок на шею. В тряпочке были спрятаны зеленые медяшки из кошеля чужака.

Хано в молчании рассматривал мое богатство – денег было и правда много, для местности, где я сейчас обреталась – очень много. Корову можно купить и стогов пять сена, на прокорм ее же!

Толкнул меня на шкуры:

– Сиди тут…

И вышел за полог из шкур. Раздались удаляющиеся шаги. Свет в лампадках тут же потух. А я повалилась на шкуры. Уставилась на полог, который вел на общую часть общинного дома.

Ладно. Буду тихо сидеть, сколько вытерплю. Терплю, сколько смогу.

Через минуту я уже спала. Крепко. На мягких шкурах. Думать, что со мной станет дальше, не хотелось. Совсем.

Растолкали меня почти сразу. Казалось, вот только глаза прикрыла и нате! Будят! Кто? Хано. Я очумело захлопала глазами, разглядела орка и начала икать. Орк скривился и тряхнул меня:

– Волки выли? Ночью…

– Да, – ик, – выли. – Я еле справилась с речью.

И проговорив с большим трудом только это, я заткнулась. Мучительно размышляла, а что говорить дальше. Вопросов больше не задавали. Ждали… Чего? Продолжила осторожно:

– Но я не выходила до утра. Ик! Утром вышла и увидела тулуп. Ик!

Из моих глаз брызнули слезы – так я старалась не икнуть снова! Помогло. Я чихнула. Вытерла нос правой культяпкой. Зачастила, пока не напала снова икота:

– Я хотела его продать в поселке и еще руки лекарю показать… – Словесный поток полился из меня, не останавливаясь. А еще я взглядом идиотки уставилась преданно в глаза орку. Чернодер его знает! Умеет ли он определять вранье человеческое или нет? Выхода нет. Раз начала, начала врать, нужно продолжать. Подумав, добавила, – Может за медяшки вылечит? – и заткнулась. Лучше уж помолчу! А то брякну лишнего, придется выворачиваться, придумывать. А я глупая, и ничего в пустую голову не лезет, кроме как мысли, а не съедят ли меня?

Хано молчал недолго. Неожиданно выдал:

– Врешь, я чувствую, врешь. К тебе в жилище уже поехали. Ничего не хочешь дополнить?

Дополнять не хотелось. Я опустила голову. Растрепанные космы закрыли лицо. Мне совсем расхотелось говорить.

– Молчишь… Ну, ладно.

Хано неожиданно вцепился своими лапищами в мое плечо и дернул сорочку. Раздался треск ткани.

– Ты красивая! – Проговорил он. – Староста тебя уже весной отдаст Чернодеру. Следом год за годом пойдут на заклание и твои сестры. Ты это знаешь?

– Не трогай меня! – Начала вырываться. Выходило плохо. Орк уже разорвал сорочку и нащупал холодной лапой то, что у других называлось грудью. Задышал глубоко, заерзал рядом.

– Не хочешь! – неожиданно толкнул, и я повалилась спиной на шкуры. – Почему? Надоело жить?

– Нет. Жить не надоело. Я постараюсь избежать божественной свадьбы. – Губы мои затряслись.

Я на это могла только надеяться. Потому что как недавно выяснила уже точно, больше чистокровных людей, не смесков, в нашей общине не было.

Нас и привезли в эти края только затем, чтобы или смешать кровь или отдать мертвому богу. Не мертвые. Вот откуда я знаю это! Не мертвые – это те, кто не совсем жив или вернее не совсем мертв!

Я склонялась к варианту смешать кровь. Сыну старосты я приглянулась. Не раба. Лет правда мало, но староста согласен был подождать и постеречь меня для своего парня. Желательно было еще получить мое согласие, которого пока я не давала. Согласие нужно было дать до дня весеннего равноденствия. Последний срок – неделя до торжества. Иначе только бог в мужья и точка, жирная. Но я упорно молчала. Меня спросили еще раз. Отправили на работы. Я работала, терпела и молчала. Время еще было. Вся зима и пол весны впереди. Куда я тороплюсь? Разумно подумала, что в моем случае всегда лучше иметь выбор, пускай и не такой уж большой, но выбор по своей воле: сынок старосты свен или же мертвый бог Чернодер – свенский вариант божества.

Кому поклонялись орки, я не знала.

Орков в поселении свенов было не так уж много. Но их все боялись и как это… уважали, вот!

Мне семья старосты советовала не тупить, а выбирать сынка старосты. Тем более, что выбор в пользу мертвого бога обычно добровольно не делали. Но я раздумывала. Что-то мне подсказывало, что в моем случае выбор в пользу сынка старосты мне много годков семейного счастья не добавит по причине скорой моей кончины.

Но вмешался случай в лице, вернее в морде, орка. Я ему чем-то приглянулась. Чем? Может он полакомиться моим мясом хочет? Вот прямо сейчас…

То, что орки едят людей, мне дед рассказал. Испугал. До икоты. Вот и сейчас, сидя под пристальным взглядом орка на вонючих шкурах, я то и дело вздрагивала, и икота все никак не проходила.

Орки ели людей? Ну да! А тогда зачем люди им? Свены им родня по крови, а люди точно нет. Чистокровные, такие как мы. Я вспоминала, что рассказывал мне дед.

Кости людей орки скармливали своим собакам. Сами ели – мясо. Вкусное мясо, особенно детское. Вот только не похоже что-то, что Хано собирался покормиться мной или же покормить своих собак моими костями. Костей конечно много. В основном я из себя и представляю набор мелких костей. Но… Достаточно было не мешать псам рвать меня на дороге. Думать, зачем я ему понадобилась, было до того жутко, что мысли только зародившись и еще не оформившись во что-то ясное, сразу вылетали из моей головы и все сразу. Залетать обратно тоже не спешили. Если не съесть, то зачем?

Ой! Только не это!

Нетрудно было догадаться, что свены были потомками живших здесь в давние времена людей. Потомками людей и…. орков.

Вот я и сидела на шкурах в лапах орка и думать боялась, что последует дальше. Смогла только вымолвить:

– Не надо… я не согласна.

Откуда в моей больной голове взялась эта мысль, что без согласия он меня не тронет? Вот не знаю… я не грамотная. Я вообще не умная. Я тупая. Мне бы поесть и уснуть в тепле! А я выбираю, чьей наложницей мне быть. Тоже слово странное и недавно мной заученное – спасибо деду! То, что меня примут на равных в семью старосты, я не питала на этот счет никаких иллюзий. Моих детей, если родятся, их может и примут. Я же буду …. Все! Не хочу об этом думать! Тем более сейчас.

А между тем время шло… Я тут сижу и не одна сижу. Правда и свидетелей что-то не видно. Орки они такие, они при свидетелях людей едят, ну, а что еще орки с людьми делают при свидетелях или без них, моя не в меру развитая фантазия пасовала. Больным воображением предлагались на выбор варианты: съесть живьем в сыром виде, мертвую съесть в вареном виде…. Что еще со мной можно сделать, тут я дальше совсем терялась в догадках. Мысли приходили с опозданием и все – одна другой страшнее.

Между тем орк, между прочим, не самый последний орк в их стаде – орде, вот это моя голова точно знала, продолжал меня разглядывать. С минуту рассматривал мои пупырышки, потом тощие руки и, наконец, перевел взгляд на живот. Понять, что ему там приглянулось, не получалось. Я подумала, что ребра и требуха не совсем вкусно в смысле обеда. Да и до обеда еще далеко. Меня ведь откормить надо сначала.

Попытки то ли раздеть меня, то ли одеть продолжились. Разорванную сорочку он, наконец, стянул с моих тощих плеч.

– Перестань трястись, как осиновый лист! Не трону. И старосте прикажу тебя не трогать. Весной привезу невесту Чернодеру.

Пошарил своими лапищами у себя за спиной, сунул мне рубашку.

Я в полном непонимании уставилась на Хано. Какую невесту? Бедная моя больная голова! Про пораненные руки я совсем забыла. Мне в этом помогли сами руки – они уже ничего не чувствовали. Даже дергаться перестали.

– Одевай рубашку, и таскай не снимая. Никто не тронет.

Сказав это, орк рывком поднял меня на ноги и, посмотрев немного, как я пытаюсь одеть хотя бы на голову рубашку своими замотанными культяпками, сам натянул на меня одежку.

Ух! Пронесло. Сама не знаю что, но пронеслось это что-то мимо и со свистом.

Орк вытолкнул меня в пустое помещение общинного дома, и уже таща, как козу за веревку, меня за напяленную рубашку, на ходу надел еще и мою разодранную собаками шубку на плечи. Выволок на яркий свет.