Возраст – преимущество - Виктор Сергеевич Мишин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Куда направились бандеровцы, я и так видел, но предстояло догонять их кружным путем. Они по единственной тропинке ушли, та через лес выведет их на дорогу, километрах в шести отсюда, ну а я вкруголя.
Тетя Капа права, нога мне еще не дает нормально бегать, хожу-то вроде нормально, но побаливает, так что это приключение еще и тест на выносливость.
«Так, вроде нормально отбежал, попробую пойти к тропинке». По лесу идти, это не по дороге гулять. Все время что-то мешает идти в нужном направлении, то завал в лесу, то болотце, то просто деревья растут так, что хрен пройдешь. Наконец, спустя, как мне казалось, очень долгое время, я вышел к тропинке. М-да, тишина стоит, странно это, обычно в лесу шумно от птиц и зверей, а тут тишина. Прилег на всякий случай, прислушиваюсь. Ничего.
«И вот куда мне идти?»
Права была Капитолина Георгиевна, не догоню я их. Эх, а так хотелось! Все же, пересилив желание повернуть обратно, потопал вдоль тропинки вперед, к дороге.
«Вот всегда знал, терпение – добродетель!»
Я успел пройти с полкилометра, когда услышал голоса. Прислушиваясь, понял, что говорившие впереди, похоже, остановились.
– Дмитро, ну дай пожрать-то! – блажил кто-то невидимый для меня пока.
– Вам бы только жрать, командира на вас нет, останавливаетесь на полдороги! Ладно, давайте встанем здесь, но только минут на тридцать! – голос был мне знаком, это старший из бандеровцев. Значит, бойцы у него устали или жрать захотели и попросили о привале. Командир их поскрипел от злости, но согласился.
Шумели бандиты изрядно, мне не составило труда подобраться ближе и даже разглядеть их, сидящих на земле. Оружие было у каждого под рукой, но вот руки заняты консервными банками. Жрут, гады, ну-ну. Выбрав местечко, чтобы удобно было кинуть гранату, осмотрелся на предмет укрытия, нормально, за поваленным деревом меня достать будет тяжело. Мне все это напомнило бой на болоте с немцами, тогда я вышел победителем, по большей части за счет укрытия. Тогда немцы так же оказались отсечены от меня деревом. Приготовив автомат, запасной магазин и обе гранаты, выдохнул.
«Понеслось дерьмо по трубам!»
С этой мыслью дергаю на гранатах шнурки и по очереди закидываю их навесом в центр круга бандитов. Удобно они расположились, мне ничего тут не мешает, а сидят они кучно.
Суета началась сразу, еще до разрыва первой гранаты. Кто-то что-то крикнул, его подхватил второй голос, затем был хлопок гранаты, а вот второго не последовало. Осечка, мать их… Возгласы бандитов перешли в крики, шум поднялся неслабый, суета. И во всей этой суете медленно захлопал немецкий пистолет-пулемет МП-40.
«Один, два, вру, три, смена магазина! Еще один… Ух ты, черт, чуть не попали!» – мысли проносятся в голове лихорадочно, заставляя думать быстро и точно. Смещаюсь, постоянно двигаюсь, очередь, вторая, короткие, каждая на три-четыре патрона и на землю. Ор, мат, вопли звучали в лесу громко и инородно. Вновь стреляю, стараясь при этом целиться. Неожиданно я вдруг осознал, что один из автоматов, по звуку выстрелов, находится дальше основной группы стрелков.
«Кто-то там сбежать мечтает, не вовремя!»
Отползаю чуть в сторону, стреляют по мне два или три ствола, неужели гранатой никого не задело? Всегда знал, что немецкие гранаты – дерьмо. Скрываясь за кочками с кустами черники, ползу по кругу, пытаясь обойти привал бандитов. Но главное, надо догонять убегающего, наверняка это командир, который со мной и болтал. Наконец, замечаю движение среди деревьев и, понимаю, что не попаду, слишком в лесу сложно стрелять, препятствий, хоть отбавляй.
«Ближе, нужно еще ближе!» – стоп. Заставляю себя упасть на том месте, где находился. Впереди слева маячил силуэт мужчины. Метрах в ста виднелся просвет, значит, там возможна полянка, или просто деревья реже растут. Точно, полянка оказалась еще и кочкой, а выбежали мы к небольшому болотцу, каких здесь много. До моего врага метров пятьдесят всего, он сейчас как на ладони. Остановился, оглядывается и прислушивается, но дальше пока не идет. Ну и хорошо.
Нажав на спусковой крючок автомата, выдал короткую очередь в сторону врага. Кажется, я даже увидел, как одна или две пули рванули форму на спине. Противник вздрогнул, застыл и тут же повалился на землю. Со стороны привала бандитов стрельба стихла, когда это произошло, даже не заметил. Приближаюсь к бандиту и не подходя вплотную, просто стреляю короткой очередью в спину оуновца. Мужик дергается и замирает навсегда. Экий я кровожадный стал, вон в Сталинграде сколько времени ползал, и до последнего дня никого не убивал, а тут разошелся.
Но это еще не конец. Оставшиеся враги поняли, видимо, что их командира убили, значит, и направление для удара знают, потому как открыли огонь из двух автоматов и трех винтовок. Считая стволы, стреляющие сейчас в сторону убитого командира, пришел к выводу, что гранатой зацепил всего одного. Ну и ладно. Перемещаться мне было проще, я один и знаю, где враги, а вот бандиты паникуют и просто стреляют почти без перерыва. Зайдя сбоку, поймал в прицел одного из них, стоявшего на колене. Он куда-то целится, интересно, куда? Короткая очередь на три патрона, бандит не вскрикнув валится, а я уже ловлю на мушку второго, уж больно хорошо его отсюда видно. Есть, еще один бандит отправился к своему кумиру. А вот дальше оставшиеся на ногах враги плотненько так начали стрелять в мою сторону. Убил я одного автоматчика и одного с винтовкой, значит, осталось двое с винтарями и всего один автоматчик. Но как-то уж больно метко бьют, вон осинка в полуметре от меня упала, срезанная пулей. Видят, что ли? А я лежу и боюсь голову поднять. Так, надо включать режим рака. Осторожно, по сантиметру пячусь, при этом отмечаю машинально, что стреляют только винтовки. Чуть приподнимаю голову, лихорадочно кручу ей в разные стороны, заподозрив неладное. Вижу справа от себя небольшую ямку и перекатом скатываюсь в нее. Вовремя! Пули из МП-40 вздыбливают мох в том месте, где я только что лежал. Взгляд влево, высунувшись из-за дерева, стоя в полный рост, на меня смотрит бандит, до него метров десять всего, рукой дотянуться можно. Автомат в его руках начинает изрыгать из себя пули и огонь, мне же деваться
