Соотношение частных и публичных интересов в правовом регулировании рекламы - Бэлла Дзгоева

Пункт 2 статьи 38 Закона о рекламе предоставляет лицам, права и интересы которых нарушены в результате распространения ненадлежащей рекламы, право обращаться в установленном порядке в суд или арбитражный суд, в том числе с исками о возмещении убытков, включая упущенную выгоду, о возмещении вреда, причиненного здоровью физических лиц и (или) имуществу физических или юридических лиц, о компенсации морального вреда, о публичном опровержении недостоверной рекламы (контррекламе).

Упоминание о законных интересах содержится также в иных нормативных правовых актах63. Однако, в то время как наличие права у субъекта правоотношения, как правило, следует из текста конкретной правовой нормы, упоминание о законных интересах в нормативных правовых актах не позволяет однозначно определить их сущность и правовую природу.

Не содержат понятия интереса и акты Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ, тем не менее активно обращающиеся к данного термину64.

Как справедливо подметил Н. И. Матузов, закон берет их (законные интересы) за одну скобку и ставит рядом с субъективными правами, соединяя, как правило, союзом «и». Отдельно от прав они, за редким исключением, не употребляются65.

Использование законодателем термина «законные интересы» в связи с термином «права» обусловило научные дискуссии о соотношении указанных понятий. «Поскольку законные интересы охраняются наряду с правом соответствующих субъектов, правовая наука исследует их в сопоставлении»66.

Данное исследование тем более актуально, что законодатель, так широко оперируя термином «законный интерес», не закрепил его легальное определение.

Рассматривая вопрос о соотношении понятий «право» и «законный интерес», нельзя не обратиться к работам крупнейшего российского ученого дореволюционного периода – Н. М. Коркунова.

Исследуя интересы и права во взаимосвязи, он приходит к выводу, что интерес в отличие от права есть дозволенность без корреспондирующей ей обязанности.

«Из того, что закон чего-либо не запрещает кому, вовсе не следует, чтобы он этим самым возлагал на других обязанность не мешать ему в осуществлении незапрещенных действий. Закон никому не запрещает любоваться на солнечный закат. Но это не значит еще, чтобы я обязан был поэтому не загораживать своими постройками открытого вида на запад. Никому не запрещено любоваться на закат, но права на это закон не устанавливает…Дозволить одному не значит обязать другого. Дозволенное действие может стать правом только когда будет запрещено совершение всего мешающего дозволенным действием, потому что только при этом условии будет установлена соответствующая обязанность»67.

«Конечно, все, на что лицо имеет право, – полагает ученый, – дозволено; но не на все дозволенное оно имеет право, а лишь на то, возможность чего обеспечена установлением соответствующей обязанности»68.

В свою очередь другой видный ученый того периода – Г. Ф. Шершеневич – сравнил право и интерес не только по степени предоставляемых их носителю дозволений, но и по предоставляемым законодателем способам их защиты: «Если правонарушение есть действие противоправное, то правонарушения нет там, где действие человека остается в пределах дозволенного объективным правом, хотя бы при этом были нарушены законные интересы другого человека, обеспеченные предоставленным ему субъективным правом»69.

На несовпадение категорий «право» и «законный интерес» обращали внимание и ученые советского периода.

Так, П. И. Стучка писал: «Я подчеркиваю слова "право" и "интерес", чтобы обратить внимание на их противопоставления, а не смещение»70.

В современной российской юридической доктрине проблема соотношения понятий права и интереса также стала объектом пристального внимания ученых.

А. В. Малько полагает, что, говоря о законных интересах как таковых, следует все же видеть в них то, что подразумевает под ними законодатель: самостоятельный объект правовой охраны71.

Так, И. В. Михайловский в своей работе философия права отмечает, что «сплошь и рядом у людей существуют самые насущные интересы, но нет соответствующего права, и, наоборот, – есть права, даже нарушающие интересы управомоченных»72.

В. М. Хвостов обращает внимание, что «во многих случаях право может оказать свою помощь в удовлетворении интересов. Эта помощь состоит в том, что оно – своими запретами или приказами – заставляет других людей не мешать заинтересованному субъекту удовлетворять своему интересу или даже прямо содействовать этому»73.

Проанализировав все изложенные позиции, в целом считаем возможным согласиться с мнением, что «…права и законные интересы являются различной формой признания и защиты интересов индивидуумов со стороны государства и общества»74.

И, действительно, введение законодателем в тексты нормативных правовых актов термина «законные интересы» наряду с «правами» отнюдь не означает, что им предоставляется равнозначная защита. В том случае если интересу предоставлена защита в силу прямого указания нормы права, он автоматически приобретает статус субъективного права. Таким образом, право – есть юридически защищенный интерес.

При этом из всего многообразия реально существующих интересов личности законодатель признает и наделяет государственной защитой лишь те, которые согласуются, находятся в гармонии с интересами общественными. «Охраняемыми законом могут быть любые по своему содержанию интересы, если государство с помощью правовых средств гарантирует их реализацию»75.

В этой связи нельзя согласиться с авторами, предлагающими рассматривать законные интересы в широком и узком смысле слова. В узком смысле слова – это законные интересы как таковые. Законные интересы в широком смысле включают в себя также интересы, нашедшие отражение в субъективных правах и юридических обязанностях. Следует признать, что «. поскольку законодатель понимает под законными интересами самостоятельный объект правовой охраны…понимание законных интересов в широком смысле ведет к потере законными интересами свойств независимости»76.

Таким образом, законный интерес есть юридическая конструкция, которая может иметь своим содержанием самые разнообразные фактически существующие интересы индивидов (имущественные, духовные, в получении информации и т. д.). Такие интересы признаются законодателем, являются «охраняемыми законом», однако в силу тех или иных причин пределы их правовой защиты ограничены. Вместе с тем следует иметь в виду, что не всякий фактически существующий интерес может получить статус «законного интереса».

Наиболее развернутое определение законного интереса предложил А. В. Малько. «Законный интерес – это отраженное в объективном праве либо вытекающее из его общего смысла и в определенной степени гарантированное государством простое юридическое дозволение, выражающееся в стремлениях субъекта пользоваться конкретным социальным благом, а также в некоторых случаях обращаться за защитой к компетентным органам – в целях удовлетворения своих потребностей, не противоречащих общественным»77.

Н. В. Витруком предложено следующее определение законных интересов: «Законными интересами являются интересы личности, которые непосредственно не охватываются содержанием установленных законом прав и свобод, но подлежат защите со стороны государства»78.

Обращает на себя внимание узкий подход ученого к определению законных интересов. Как уже было сказано в настоящей работе носителями интересов, в том числе, разумеется, законных, могут быть как отдельная личность, так и коллективное образование (юридическое лицо, объединения физических и юридических лиц, государство). Таким образом, определять законные интересы через интересы личности представляется некорректным.

Что касается содержания законных интересов, то с точки зрения юридической науки законные интересы не сводятся к тем реально существующим в обществе интересам, которые лежат в их основе. Следует согласиться с мнением Н. А. Шайкенова, который считает, что за термином «законные интересы» скрываются две реальности – средства юридической защиты интересов личности и непосредственно сами эти интересы»79.

Таким образом, законные интересы и субъективные права являются средствами юридической защиты объективно существующих социальных интересов. При этом между указанными правовыми явлениями существуют принципиальные различия.

Отметим, что в литературе выделяют экономический, количественный и качественный критерии разграничения прав и законных интересов80.

Экономический критерий выражается в объективной невозможности государства обеспечить те или иные существующие интересы наравне с правами. Таким образом, статус субъективного права приобретает тот фактически существующий интерес индивида, в отношении которого государство готово взять на себя обязанность его материального обеспечения.