Врата Победы - Влад Савин

Так я впервые официально узнал о легенде советского флота. Раньше до нас доходили лишь обрывочные слухи, передаваемые сослуживцами, под большим секретом, и столь невероятные, что в них трудно было поверить. Впрочем, Николай Герасимович, сообщая нам информацию, необходимую для организации взаимодействия, тоже не был многословен:

- Представьте себе "Пионер" из романа Адамова, - сказал он, - подлодку, способную идти на глубине со скоростью эсминца неограниченно долго. Ей не нужно вообще всплывать на поверхность - вот только убойного излучателя у нее нет, обычные торпеды. Потому, возможно, одной из задач вашей эскадры, Николай Ефремович, будет передача на нее в море боекомплекта взамен израсходованного, не хватает еще к этой тайне Советского Союза итальянцев подпускать! Героический корабль - на счету у него за семь десятков потопленных, включая линкор "Тирпиц", крейсера "Эйген" и "Хиппер", ну а "Адмирал Шеер", как вы знаете, сам флаг спустил. Вот в этой папке, опыт североморцев, взаимодействие сверхлодки с кораблями. Поскольку она еще может стрелять торпедами по вражеским лодкам на глубине и слышит их намного дальше, чем они ее, в итоге имеем как истребителя субмарин, так и вашу "длинную руку" против надводного противника, будь там хоть "Ришелье", хоть "Страсбург". Причем это - эскадренная боевая единица, может идти с вами в одном ордере, поддерживая связь. Для нее страшны лишь мелководье, мины и авиация, это корабль для открытого океана, двадцать тысяч тонн водоизмещением. Постройка второго такого "пионера" обойдется советской казне как целый флот - но К-25 и стоит одна целого флота. А потому запомните, погибнуть она не должна - ценность ее для СССР больше, чем всей вашей эскадры.

Я спросил про командира этого замечательного корабля. Казалось невероятным, что его доверят кому попало - ну а я, начинавший службу еще в царском флоте матросом на эсминце "Жаркий", пройдя с советским флотом всю его историю с восемнадцатого года, знал практически всех выдающихся людей, если не был знаком лично, то обязательно слышал бы имя. Лазарев Михаил Петрович, контр-адмирал, дважды Герой - невероятно, но он был мне совершенно неизвестен, уж это бы запомнилось, полный тезка того, кто Антарктиду открыл. Мне говорили даже, по большому секрету, что североморской "моржихой" командует американец - уж больно янки ненавидит, едва ли не сильнее фрицев, наверное они ему наступили на какую-то мозоль, и уж точно он общался с ними плотно и вблизи!

- Он наш, советский человек, родился в Питере, - ответил Николай Герасимович, - но предупреждаю: история постройки этого корабля и биографии членов его экипажа есть государственная тайна СССР, а потому при встрече с товарищем Лазаревым не стоит задавать ему такие вопросы - ему запрещено на них отвечать.

Неужели наш разведчик-нелегал? Советский капитан Немо, внедренный к американцам, или откопавший там открытие сумасшедшего профессора, как в романе фантаста Беляева? И что там сказал Ленин - за деньги капиталисты продадут нам даже веревку, на которой мы их повесим? Удалось тайно построить такой корабль и перегнать в СССР? Точно, его не могли соорудить ни на одном из наших заводов - подводная лодка в двадцать тысяч тонн, я бы и про проект такой обязательно бы знал! Вот только отчего в американском флоте таких лодок нет?

- Товарищи, это сейчас совершенно не важно. Для вас существенно, что такой корабль у нас есть, вот с этими характеристиками, и Родина, и товарищ Сталин ждут, что вы сумеете, совместно с К-25, решить все поставленные задачи. Пройдемся еще раз по нашему плану: пункт первый - вывести эскадру в Средиземное море!

Проливы были у нас - но за Дарданеллами лежало Эгейское море, мелководное, с многочисленными островками и крайне изрезанной береговой линией, и все эти позиции были очень хорошо укреплены противником, оборудовавшим большое количество баз, аэродромов, береговых и зенитных батарей. В то же время у нас за Проливами была лишь передовая база в болгарском Дедеагаче, бывшем греческом Александруполисе - очень плохо оснащенная, едва обеспевающая действия отряда кораблей. Особенности театра напоминали норвежские фиорды и балтийские шхеры - уже с ноября флот начал получать пополнение в легких силах. Очень удачными, универсальными кораблями оказались малые баржи ленинградской и молотовской постройки - вместо десанта, на них могло быть в условиях базы установлено усиленное вооружение и прочее оборудование, позволяющее использовать корабли как артиллерийские катера, плавбатареи ПВО, тральщики, минные заградители, охотники за подлодками; они не только собирались в Николаеве из готовых секций, но и перебрасывались уже построенными, по внутренним водным путям и железной дороге; из их недостатков отмечу лишь малую скорость и отсутствие брони. Ценным приобретением для флота были и шхерные мониторы, морские бронекатера, отлично показавшие себя при штурме укрепленных береговых позиций. Также мы располагали несколькими десятками "водолетающих" катеров, опыт боевого применения которых после дал путевку в жизнь многочисленному семейству их потомков, ставших "визитной карточкой" советского ВМФ во многих странах - однако те КВП первых образцов имели существенные ограничения и были скорее высадочными средствами с борта десантных кораблей (как и использовали их наши союзники в Гавре, а позже на Тихом океане), чем полноценными мореходными кораблями, дальность их хода была приемлема для Выборгского залива, но не для Эгейского моря. Наконец, удачной оказалась идея переоборудовать часть торпедных катеров, не имеющих здесь целей (поскольку у противника были, в основном, малые суда) в ракетоносцы, под 82-мм и 132-мм снаряды "катюш".

Поначалу наступление на этом фронте вели в основном болгарские войска, при поддержке нашей авиации и некоторых ударных частей. Были освобождены уже упомянутый Дедеагач - вместе с прилегающей территорией возвращенный Болгарии как отторгнутый от нее несправедливым Версальским договором - а также Салоники, к началу января бои шли в центральной Греции у города Лариса. Было решено помочь болгарским товарищам, и в Грецию была переброшена Отдельная Приморская армия под командованием генерал-полковника Ивана Ефимовича Петрова, которого я отлично знал еще с сорок первого года по обороне Одессы, затем Севастополя. Также мне был знаком и генерал-лейтенант Иван Лукич Хижняк, Георгиевский кавалер еще империалистической войны, Кавказского фронта - доброволец РККА и большевик с 1917 года, получивший за все время службы Родине одиннадцать ранений, последнее в битве за Кавказ, и по возвращении из госпиталя принявший пост командира 11-го мотострелкового корпуса. Приходилось мне встречаться и с генерал-лейтенантом Проваловым Константином Ивановичем, организатором и первым командиром с августа 1941 года 383-й Донбасской Добровольческой шахтерской дивизии, также участником битвы за Кавказ и освобождения Крыма, теперь командующим 16-м стрелковым корпусом (не носившим наименования "горный", но все дивизии, входившие в его состав, имели опыт войны в Кавказских горах). Еще в состав Отдельной Приморской в этой битве входил 3-й горнострелковый корпус, под командой генерал-лейтенанта Александра Яковлевича Веденина, а также 318-я гсд и 89-я сд, в качестве армейского резерва. Ввод в бой этих опытных, хорошо оснащенных и вооруженных войск, под умелым командованием, уверенно действующих в условиях горно-приморского театра, сразу переломил обстановку в нашу пользу. К концу января фронт был уже под городом Фивы, у врага оставались в континентальной Греции лишь Аттика и Пелопоннес. В то же время и позиция Турции изменилась после предъявленного ей ультиматума - согласно достигнутому соглашению, СССР с 1 марта получил возможность разместить свои войска, и прежде всего авиабазы, на турецкой территории, на срок до завершения боевых действий. Что резко изменило ситуацию нам во благо, так как все Эгейское море, Додеканесские острова, и даже Крит оказались в радиусе действия нашей авиации. В Греции нам противостояла Десятая немецкая армия включающая два корпуса (прим. - 35й армейский корпус, в составе 45я и 134я фольксгренадерские, 383я райхсгренадерская дивизии; 64й корпус - 148я, 237я, 253я пехотные, 708я фольксгренадерская, 21я авиаполевая дивизии. - В.С.), всего восемь дивизий и отдельные части, как, например, 20-й полицейский полк СС и 2-й полк береговой артиллерии. В ее зону ответственности входил и остров Корфу. Острова Эгейского моря обороняли войска, подчиняющиеся так называемой генеральной комендатуре Левант со штабом на Крите - одна крепостная дивизия там же, и пять бригад, в каждой от четырех до семи батальонов (две на о. Эвбея, одна на Родосе, одна на Хиосе, одна на островах Кикладского архипелага). Итальянские войска были сведены в Четвертую армию, в составе всего трех дивизий (6-я пд о. Самос, 24-я пд на Пелопоннесе, 33-я пд о. Кефалония). Я перечисляю столь подробно сухопутные части противника, поскольку задачей флота здесь были не морские сражения, а занятие островов, обороняемых хорошо укрепившимися гарнизонами, включая тяжелые береговые батареи. Но без этого нечего было и надеяться на выход флота в Средиземное море.