Универсальный солдатик - Андрей Ильин

Папа перечитал интервью еще раз и помрачнел.

Выходит, жив Иванов. Положил кучу народа, хапнул чужие бабки и залег где-нибудь на дно в солнечной Ямайке! Падла!

Успокаивало единственное, что не одного только Папу сделал Иванов, а всех сделал. Всех! И ментов тоже. Видно, сильно он их допек, раз они в газетках жалобы тискают.

Папа поймал себя на том, что на этот раз держит сторону ментов. Может быть, первый раз в жизни! И жалеет, что они упустили этого Иванова.

Хреново работают нынешние следаки. Те, что были раньше, вцеплялись в шкуру, что твои бульдоги, — не оторвешь. Ни хрена не боялись — перли буром на перья и стволы с одним наганом. А эти... Эти чуть что, ОМОН вызывают и, сидя в машинах, ждут, когда братву мордой в асфальт ткнут. Куда им с Ивановым справиться.

Папа повздыхал по романтическому воровскому прошлому и вызвал одного из своих многочисленных “шестерок”.

— Соберешь мне газеты, где писали про мочилу. Все газеты до одной!

Шестерка кивнул.

— И приготовишь к вечеру машину.

— “Шестисотый”?

— Нет, “шестисотый” не надо. “Волгу”.

На “Волге” Папа ездил только на встречи со своими ментовскими приятелями. И что поразительно, это никого не настораживало. Это раньше вора, замеченного в связях с ментами, посчитали бы ссучившимся, собрали по этому поводу сход и осудили. А теперь всякий уважающий себя авторитет имел на прикорме кого-нибудь из ментовских и не считал зазорным сесть с ним за один стол.

— Бросишь в багажник коньяк, водку и что-нибудь из закуски. И телок подготовь.

— Сделаем в лучшем виде, Папа... Вечером Папа сел на заднее сиденье потрепанной черной “Волги” и коротко приказал:

— На ментовский стадион.

Через полчаса “Волга” притормозила перед въездом в спорткомплекс “Динамо”. Охранник проверил прилепленный к лобовому стеклу пропуск. Шлагбаум пошел вверх.

— Куда дальше? — спросил водитель.

Папа кивнул налево.

Возле служебного входа в административный корпус машина остановилась. Но Папа из нее не вышел, Папа ждал. Пока с крыльца не бросился вниз с распростертыми объятиями директор спорткомплекса.

— Рад, очень рад... — тараторил директор, распахивая дверцу и обхаживая Папу. Которого знал не как Папу, а как щедрого спонсора спортобщества “Динамо”. — Вы уже слышали? Ваши на России “бронзу” взяли!

Папа неопределенно кивнул.

— Самохину внеочередное звание присвоили. Майора!

Папа снова кивнул. Что можно было истолковать как радость. Хотя куда больше обрадовался бы, узнав, что субсидируемая им команда ватерполистов в полном составе во главе с новоиспеченным майором утонула в динамовском бассейне.

— Теперь появляется шанс пробиться на Европу...

Достал...

На втором этаже можно было повернуть направо. Или налево.

— Вы к нам по делу или размяться?

— Размяться, пожалуй...

Папа повернул направо в раздевалку. Где открыл свой шкафчик и снял с плечиков спортивную майку с большой прописной буквой “Д” на спине и груди и вытащил белые шорты и кроссовки. Если бы его в кроссовках и динамовской майке увидели его “шестерки”, у них бы зенки из орбит повыскакивали! А если бы они знали, что он вытащит из стоящей в шкафу спортивной сумки!..

Из стоящей в шкафу сумки Папа достал теннисную ракетку. Зажав которую под мышкой, пошел на корт.

Папа не играл в теннис. Негоже авторитетному вору скакать прилюдно в трусах, словно какому-нибудь сопливому пионеру. Но Папа состоял членом теннисного клуба и на этом основании присутствовал на тренировках и играх. Не на всех. Но в обязательном порядке на “генеральских турнирах”. Генеральских — это когда мячиком через сетку перебрасывались высокопоставленные милицейские чиновники. И даже будучи динамовским меценатом учреждал поощрительные призы.

— Физкультпривет.

— Аналогично!..

Папа сел на скамейку и стал наблюдать за игрой.

Сегодня выясняла отношения очень сильная, хотя почти не умеющая играть в теннис пара — начальник ХОЗУ Генеральной прокуратуры с заместителем министра внутренних дел.

Толстые дядьки, тяжело топоча, бегали по корту, пытаясь успеть за ускользающим мячиком. Их подбадривали криками немногочисленные, потому что равные им рангом, зрители.

Уф-ф...

Обессиленные игроки рухнули на скамейки, промакивая пот с лысин махровыми полотенцами.

Папа выставил приз — пол-ящика марочного, по полутысяче долларов бутылка, коньяка.

— О-о! — радостно загалдели члены теннисного клуба. И всей толпой завалились в сауну. К щедро накрытым столам.

За чей счет банкет, никто не спрашивал. Все давно привыкли, что не за их. Всегда не за их. И везде не за их.

— За высокие спортивные достижения! — провозгласил кто-то первый, традиционный в клубе тост. А дальше все покатило обычным порядком — как на охоте, на рыбалке или слете любителей игры в стоклеточные шашки. По универсальной схеме — наливай да пей. Причем в этом случае — во взятом с самого старта хорошем спортивном темпе.

Через час все были тепленькими. И были готовы к разговору. Потому что коньячок под икорку, балычок, камчатского краба да девочек располагает...

Поговорили про то.

Поговорили про се.

А между тем и сем про главное.

Про Иванова!

— Слышал я, у вас там опять неприятности — маньяк объявился, который чуть не две дюжины народа положил.

— Может, и положил... У меня этих маньяков каждый божий день...

— Да, расплодилось их нынче...

— И не говори! Раньше вся эта мразь по щелям таилась, а теперь повылазила. А все демократия — то можно, это можно. Все можно! Народ страх забыл! А и то верно — чего им бояться: что одного потерпевшего прибил, что сотню — наказание одно — пожизненное заключение. Вот они и лютуют.

— А сил не хватает, — подсказал Папа.

— Точно! Ни денег, ни техники. На второй комплект обмундирования средств нет! Вот я был в командировке в Канаде, там такая техника!.. У них любой самый задрипанный полицейский на иномарке ездит. Да кабы у нас столько всего было, да мы бы всех тех маньяков...

— На всех не дам. А на того, про которого слышал — пожалуй. Можешь закупать свою технику. Пора кончать с этим беспределом.

И все все поняли, потому что не дураки. Теннисист из Министерства внутренних дел — что учредителя призов интересует раскрутка какого-то конкретного дела и что он готов подтвердить свой интерес деньгами. А Папа понял, что одноклубник его понял.

Ведь умные люди всегда столкуются. Тем более состоящие в одной теннисной команде...

Глава 6

Не долго думая, Иван Иванович двинул фишки на номер тридцать два. И тяжело, если не сказать безнадежно, вздохнул. Он хоть и числился миллионером, вернее, даже миллиардером, но наличных денег имел лишь две тысячи долларов. И те подотчетные.

За столом, несмотря на то что на дворе было Монте-Карло, две трети игроков были новорусские нувориши. Узнавались они легко — по выстроеным из разноцветных фишек небоскребам. Очень многие столы издалека напоминали уменьшенные модели города Нью-Йорка. Да и не настолько уж уменьшенные.

— Слышь ты, дядя, чего у тебя фишки такие неустойчивые? — недовольно ворчали игроки, поправляя покосившиеся башни.

— Мосье что-то желает? — интересовался по-французски крупье.

— Давай, давай крути свой барабан! — отвечал по-русски игрок. — Пока я тебе все слово не назвал! Ну, шевелись!..

И игрок тянулся к рулетке.

Крупье бросал взгляд куда-то назад, и к столу подходили секьюрити. Видели возведенную на столе модель небоскреба Эмпайр Стэйт Билдинг и молча, с полупоклоном, уходили.

Таким клиентам были позволительны вольности за столом.

— Господа, ставки сделаны.

Шарик начал свой короткий бег по кругу и замер возле цифры тридцать два.

Крупье двинул в сторону Иванова гору разноцветных фишек.

— Я выиграл? — удивленно спросил Иван Иванович.

— Везет же дуракам, — недовольно пробормотал кто-то рядом.

Иван Иванович придвинул к себе выигрышные фишки и быстро разбросал их по столу. В нем пробуждался нездоровый азарт.

— Ставки сделаны.

На этот раз большая часть поставленных фишек проиграла. Но одна все же выиграла. И крупье вновь пододвинул к игроку фишки...

— Он еще и выигрывает, — доложил невзрачного, потому что, как все, в смокинге, вида молодой человек другому, чуть менее молодому человеку.

— Много?

— Пока тысяч двадцать.

— Не оставляйте его без присмотра.

— Есть.

Молодой человек прошел к столу, за которым играл Иван Иванович, и, сев рядом, сделал ставку. На то же поле, что “объект”.

“Объект” вновь выиграл. И наблюдатель тоже.

Наверное, действительно дуракам везет. И тем, кто на них ставит.

Потом Иван Иванович выиграл чуть не миллион.

И тут же, не сходя с места, спустил почти миллион. Ему то страшно везло, то жутко не везло, то опять везло... Но в целом все-таки, наверное, везло, потому что фишки прибывали.