Когда человек убивает - Рекс Стаут

Я отворил дверь и заговорил через двухдюймовую щель, ширина которой определялась длиной цепочки, которую я не стал скидывать.

— Хелло, это вовсе не я, ей-богу!

— О-кей, комик. — Его глубокий бас звучал, как всегда, немного хрипло. — Раз не вы, в таком случае я вас не трону. Впустите-ка меня.

— Зачем?

— Я все объясню. Или вы воображаете, что я стану разговаривать сквозь эту проклятущую щелку?

— Именно на это я и рассчитываю. Если только я распахну дверь, вы тут же отпихнете меня в сторону и порветесь в кабинет мистера Вулфа, а у него дурное настроение. Да и у меня не лучше. Я могу предоставить вам десять минут, чтобы вы обдумали свою речь. Впрочем, хватит и десяти секунд, одна-два-три-четыре…

Стеббинс прервал меня:

— Вы только что были в отеле «Черчилль». Уехали оттуда на такси полчаса назад вместе с Полем Обри и его женой. Где они? Вы привезли их сюда?

— Могу ли я называть вас просто Пэрли? — спросил я.

— Что за проклятущий паяц!

— Олл-райт, не хотите, не стану. После стольких лет нашего знакомства вам следовало бы быть более сведущим. 87,4% всех людей, включая официальных детективов, которым полицейские задают неделикатные вопросы, отвечают быстро потому, что либо они перепуганы, либо не знают собственных прав, либо жаждут выслужиться. Я не вхож в их число, не так ли? Приведите мне хотя бы один довод, почему я должен сообщить вам что-либо о моих поступках или о моих компаньонах. Только этот довод должен звучать убедительно.

Стеббинс молчал, видимо, обдумывая ответ.

А я, подождав секунду, добавил:

— И не старайтесь деликатничать со мной. Поскольку вы работаете в Отделе по расследованию убийств, я прекрасно понимаю, что кто-то опять убит. Кто же?

— А вы как думаете?

— Я и не собираюсь гадать, потому что могу нечаянно попасть в точку, и тогда окажусь в затруднительном положении.

— Хотелось бы мне быть рядом, когда это с вами случится… Сегодня днем у себя в номере отеля «Черчилль» был убит мистер Сидни Карноу. Ранее было известно, что он погиб в бою в Корее. Совсем недавно он возвратился оттуда живым и невредимым и узнал, что его жена успела выйти замуж за Поля Обри… Можно подумать, что я сказал вам что-то новое?

Он не мог видеть меня через узкую щелочку, поэтому я не беспокоился о выражении своего лица.

Я спросил:

— Карноу был убит?

— Вот именно, ему выстрелили в затылок.

— Так вы говорите, что я знал об этом?

— Не утверждаю, но ситуация-то вам известна, поскольку вы находились в баре «Черчилля» в обществе Обри и женщины. Мне нужны они оба, и нужны сейчас же. Они здесь? Если не здесь, то где же?

— Понятно, — заговорил я рассудительно, — должен признать, что приведенный вами довод мне представляется убедительным… Обождите немного, я схожу и посмотрю.

Я запер дверь, вернулся в кабинет, взял со стола листок бумаги и написал: «Стеббинс. Говорит К. убит. Видели, как мы втроем выходили из отеля. Спрашивает, здесь ли они, а если нет — где?» Встав из-за стола, я протянул записку Вулфу, он прочитал ее и сразу же сунул в верхний ящик письменного стола, потом посмотрел на Кэролайн, затем на Обри.

— Я вам больше не нужен, — сказал он им. — Ваша проблема разрешена. Мистер Карноу мертв.

Они вытаращили глаза.

— Конечно, — совершенно невозмутимо сказал Вулф, — теперь перед вами возникла другая проблема, которая может оказаться даже более сложной, чем первая.

Кэролайн замерла.

— Я этому не верю! — хрипло произнес Обри.

— Тут исключаются всякие сомнения. Арчи?

Наступила моя очередь.

— Да, сэр. В настоящий момент сержант Стеббинс из Отдела по расследованию убийств, ожидает на ступеньках нашего крыльца. Он сообщил, что Карноу убит выстрелом в затылок у себя в номере отеля «Черчилль» сегодня днем. Видели, как мистер Обри и миссис Карноу вместе со мной выходили из бара отеля. Сержант желает узнать, здесь ли они, а если нет, то где. Он заявил, что они оба ему нужны.

— Великий Боже! — пробормотал потрясенный Обри.

Кэролайн ахнула, но ничего не сказала. Я бы сказал, что она впала в оцепенение. Но вот ее губы шевельнулись, я подумал, что она спросит, как он умер, но Кэролайн промолчала.

Вулф продолжал:

— Итак, у вас другая проблема… Полиция устроит вам веселую ночь, а, возможно, целую неделю или даже месяц. Мистер Стеббинс не может войти с мой дом без ордера на арест. Если бы вы были моими клиентами, я бы не возражал против того, чтобы он постоял на ступеньках крыльца, пока мы обсуждаем деловые вопросы. Но поскольку ваше задание теперь уже утратило смысл, я больше не работаю на вас. Иногда я бываю рад представившейся возможности слегка подразнить полицию, но никогда этим не злоупотребляю, так что я должен с вами распрощаться, пожелав всего хорошего.

Кэролайн вскочила с кресла и пошла к Обри с протянутыми руками, он схватил их и притянул ее к себе. Очевидно, преграда была сломлена.

Однако, — продолжал Вулф, — я решительно против того, чтобы полиция хватала в моем доме людей, которые явились сюда посоветоваться со мной и которым не было предъявлено формальное обвинение. У нас имеется запасной выход на Тридцать четвертую улицу, так что мистер Гудвин проводит вас через ту дверь, если вам требуется какое-то время, чтобы обсудить свои дела.

— Нет, — твердо заявил Обри, — у нас нет никаких оснований спасаться от полиции бегством. Скажите этому сержанту, что мы здесь и впустите его в дом.

Вулф покачал головой.

— Ну, нет, в моем доме он вас не заберет! Так вы уверены, что не хотите повременить с этим делом?

— Уверен.

— В таком случае, Арчи, будь добр, организуй все, как надо.

Я поднялся, сказал им: «Сюда, пожалуйста» и пошел к выходу. Но тут Вулф остановился и обернулся, услышав за собой голос Кэролайн.

— Одну минуточку, — произнесла она твердо, но шепотом. Она стояла лицом к Обри, схватив его обеими руками за лацканы пиджака.

— Поль, как ты считаешь, не должны ли мы попросить мистера Вулфа…

— Нам не о чем его просить. — Обри опустил ей руку на плечо. — Я сыт по горло твоим Вулфом. Успокойся, моя Кэро. Нам не надо никого ни о чем просить. Все теперь будет хорошо.

Они вышли следом за мной в холл. Пока Обри надевал шляпу, я открыл дверь опять на длину цепочки и заговорил с Пэрли:

— Ну, кто бы мог подумать, как вам сильно повезло. Они сидели у него в кабинете Теперь, если…

— Откройте дверь!

— Минуточку. Зачем такая спешка? Мистер Вулф человек сварливый и раздражительный, он с легкостью кого угодно выведет из себя, а вас тем более. Так что если вы отойдете на боковую дорожку, я их выпущу, и они — ваши.

— Я войду в дом!

— Нет. Забудьте об этом даже думать.

— Вы мне тоже нужны.

— Да? Впрочем, я так и думал. Я скоро приеду. Двадцатая улица?

— Вы поедете сейчас же. Со мной.

— Нет, нет. Мне нужно спросить мистера Вулфа, есть ли смысл вас беспокоить Ну, если есть, так я подъеду. Куда? На Двадцатую улицу?

— Да. И сегодня.

— Понятно. Всегда рад услужить. Объекты здесь, у меня за спиной, так что если вы спуститесь со ступенек — только осторожно, не поскользнитесь!

Стеббинс пробормотал что-то несуразное и начал спускаться. Когда он оказался на последней ступеньке, седьмой по счету, я снял цепочку, распахнул дверь и обратился к нашим бывшим клиентам.

— О-кей, в благодарность за сэндвичи и кофе вот мой совет: не отвечайте ни на один вопрос, пока не посоветуетесь со своим адвокатом. Даже если…

Я замолчал, потому что моей аудитории уже не было. Обри подал руку Кэролайн, как только они оказались на ступеньках. Не желая доставлять Пэрли удовольствие задержать их в моем присутствии, я закрыл дверь, набросил цепочку и вернулся в кабинет.

Вулф сидел с закрытыми глазами, откинувшись на спинку кресла.

— Меня вызывают в полицию, — сказал я, — ехать?

— Разумеется.

— Мы кое-что спрячем?

— Нет. Нам нечего прятать.

— Письма мистера Карноу к его жене находятся у меня в столе. Следует ли мне их захватить с собой?

— С какой стати? Они принадлежат ей, она их обязательно позднее потребует.

— Я обнаружил труп?

— Нет, конечно. Чего ради?

— Ясно. Не беспокойтесь, если я вернусь поздно.

И я отправился в холл за шляпой.

Глава 3

Я вовсе не собирался доставлять удовольствие Отделу по расследованию убийств, тем более что вечер был хорош, как будто специально предназначен для пеших прогулок. И я решил пройтись полтора квартала до Двадцатой улицы с тем, чтоб по дороге выполнить одно пустяковое дельце. Если бы я это сделал в кабинете Вулфа, он непременно завопил бы об ущемлении собственного достоинства и притворился бы разъяренным, хотя понимал не хуже меня, что всегда полезно увидеть в газетах свое имя (при условии, разумеется, что оно не фигурирует в скандальной хронике).

Поэтому я зашел в будку телефона автомата на Десятой авеню, набрал номер редакции «Газетт» и попросил соединить меня с Лоном Коэном. Вскоре в трубке послышался его голос.