Причуды наследственности (СИ) - Бегоулова Татьяна

Антэй, не выпуская из рук стакан, посмотрел на студентку. Лима виновато пожала плечами и отвела глаза. Маг чувствовал, что хорошее настроение испаряется вместе с безмятежностью.

Как это возможно?! Он внимательно следил за действиями Лимы и видел, что она действительно точно следует рецепту зелья от бессонницы. А что в результате?

Он шагнул к индетификатору. На одном из столов был установлен магический прибор в виде цилиндра из непрозрачного материала, вокруг которого на подставке были выгравированы символы, которыми зельевары обозначали то или иное зелье. Антэй налил внутрь цилиндра немного полученной жидкости. Через несколько секунд на подставке замигал один из символов. Это было странно, ведь символ этот обозначал приворотное зелье.

Ну да, действительно. Приторно-сладкий запах, насыщенный цвет. На вкус что-то среднее между медом и жидкой карамелью.

— Лима, каждый раз получается что-то новое?

Студентка кивнула и обреченно вздохнула.

— А что говорит по этому поводу руководитель практики?

Лима снова вздохнула:

— Он ничего не говорит. Он страшно ругается и называет меня бестолочью.

В голосе Лимы было отчаяние. Антэю показалось, что даже её игривые кудряшки поникли.

— Я, правда, не понимаю, почему так получается! Моя семья издавна занимается зельеварением. Да я с детства все рецепты знаю. Но еще ни разу не получилось то, что нужно!

Антэй мерил лабораторию шагами и размышлял. Для того чтобы приготовить приворотное зелье нужны совершенно другие компоненты и время приготовления гораздо больше. Что могло одно зелье моментально превратить в другое? Антэй знал только один ответ на этот вопрос: магия.

Он смерил внимательным взглядом Лиму. Та безмолвно ожидала приговор и только иногда вздыхала.

— Лима, в твоей семье есть маги?

Девушка отрешенно мотнула головой:

— Нет.

— А давай проверим одну мою внезапно возникшую теорию?

Лима апатично пожала плечами.

Уже в другом кабинете Антэй подвел Лиму к белоснежной стене, в которой было углубление, полностью повторяющее контуры человеческого тела. При желании, в этом углублении мог бы разместиться двухметровый мужчина с крупными формами. Лима опасливо посмотрела на эту стену.

— Мне нужно встать туда?

— Да, Лима. Это необходимо.

— А что со мной произойдёт?

— Ничего ужасного, поверь мне. Ты вообще ничего не почувствуешь. И вся процедура сканирования займёт около минуты. Но это нужно сделать, если ты все-таки хочешь разобраться в своей проблеме.

Лима кивнула головой и решительно приблизилась к углублению в стене.

— Встань ко мне лицом, и плотно прижмись к стене. Если страшно, можешь закрыть глаза.

Антэй опустил вниз рычаг, который располагался в стене и с интересом уставился на вертикальную панель рядом с рычагом, по которой вверх-вниз начали метаться разноцветные всполохи. Через минуту раздался щелчок — рычаг вернулся в исходное положение. А на панели золотистым светом мерцали две руны. Антэй с выражением глубочайшего изумления смотрел на эти руны, не замечая вопросительного взгляда Лимы. Поняв, что преподаватель на неё не реагирует, девушка отошла от стены и приблизилась к Антэю.

— Господин преподаватель? Так что с вашей теорией?

Антэй медленно, словно заторможено перевёл растерянный взгляд на студентку. Он рассматривал её лицо и фигуру, словно видел впервые. И только спустя несколько мгновений пришел в обычное состояние.

— Лима, скажи, а у твоих близких родственников есть какие-нибудь странные способности?

Студентка неуверенно пожала плечами:

— Нет. Ну если только… Но это, наверное, не считается…

— Говори, как есть.

— Моя мама очень хорошо чувствует эмоции людей. И если человек врет, она тут же это определяет.

Антэй удовлетворенно кивнул.

— А еще?

— Больше ничего. В моей семье все очень талантливые зельевары. И все способности связаны именно с этим занятием.

— А маги? Как много среди твоих родственников магов?

Лима непонимающе мигнула:

— Магов? Я же говорила вам, господин преподаватель, магов у нас в семье нет. Отец всегда считал, что магия может не лучшим образом повлиять на способности к зельеварению.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Антэй прошелся по кабинету и замер возле окна, вполоборота к Лиме.

— Лима, ты действительно четко соблюдаешь рецептуру. Но дело в том, что у тебя имеется одна особенность, которая моментально превращает приготовленное тобою зелье в совершенно другое. И эта особенность — магия.

Лима недоверчиво посмотрела на преподавателя и протестующе закачала головой:

— Нет.

— Да, Лима. Уж не знаю, насколько твои предки блюли чистоту вашей крови, но факт есть факт. Посмотри на эти светящиеся руны. Вот эта руна обозначает ментальную магию. А вот эта — прикладную. То есть ты обладаешь смешанной магией — ментальной и прикладной. Но ты совершенно её не контролируешь, не умеешь ею управлять, и именно поэтому она мешает тебе приготовить нужное зелье.

— Но как?! — Лима была крайне взволнована.

— Если ты имеешь в виду, как среди твоих предков оказались маги, то этот вопрос не ко мне. А если ты по поводу зелья, то объясню. Смешанная магия дарует своему носителю разные способности. В семьях магов эти способности развивают и учат детей управлять своей силой. Ты же оказалась совершенно не готова и тут вина твоих родных. Прикладная магия — эта магия, которой обладают артефакторы. Так вот, ментальная магия считывает твои эмоции, ощущения, мысли. И соединяясь с прикладной магией, преобразует зелье в соответствии с ситуацией. То есть, грубо говоря, если бы у тебя болела голова, то у тебя получилось бы зелье от головной боли. Если бы во время приготовления у тебя прихватило живот, то получилось бы средство от расстройства кишечника. А, судя по тому, что сегодня у тебя получилось приворотное зелье, ты влюблена. Я прав?

Лима сильно покраснела и ответ на вопрос не потребовался. Она растеряно смотрела перед собой и по тому, как кривились её губы, готовилась заплакать.

— Лима, в том, что ты владеешь магией, нет ничего ужасного. Тебе всего лишь надо научиться ею управлять, и она перестанет тебе мешать. Я сегодня же подготовлю письмо в деканат, и в следующем учебном году тебе в расписание включат практику по магии. А пока у нас есть время, я научу тебя азам.

— А как же практика по зельеварению?

— Ну, теперь, когда я знаю причину, все очень просто. Мы будем с тобой заниматься зельеварением в лаборатории, которая блокирует магию. Так что тебе совершенно не о чем переживать.

Но Лима все-таки расплакалась:

— Что я скажу родителям?!

Вот этого Антэй решительно не понимал.

— Если ты боишься, что родители негативно отнесутся к твоим способностям, то твоей вины уж точно нет. Кто там с кем согрешил, тебя не касается. Но я могу и сам объяснить ситуацию, если ты боишься.

Лима согласно кивнула, но заплакала еще сильнее и это были точно не слёзы радости. Антэй растеряно похлопал студентку по плечу, не понимая как реагировать на истерику. А потом, подхватил Лиму под локоть и решительно повел за собой по коридорам и лестницам, направляясь к выходу.

Когда в приемном отделении появилась Ниара, Антэй растерянно указал на продолжающую плакать Лиму.

— Вот, истерика.

Ниара обняла девушку за плечи и повела ту вглубь лечебницы, не забыв бросить на мага осуждающий взгляд. Антэй продолжал топтаться на месте, не понимая, что ему делать. Он же должен убедиться, что со студенткой всё в порядке. Ждать ему пришлось не меньше получаса. Ниара удивилась, заметив высокую фигуру мага в приемном отделении.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Вы что-то хотели? — в карих глазах ни капли сострадания.

— То есть? Я привёл к вам студентку и хочу знать о её состоянии.

— Она спит. Я дала ей успокоительное. Завтра утром она вернется в общежитие, а сегодня я за ней еще понаблюдаю. Чем вы так расстроили девушку?

— Расстроил… Как по мне, так она прыгать должна от радости, а она рыдает. Я всего лишь сообщил, что она обладает магией.