Белоснежная кожа - Олеся Сид

– Ну, если бы мне приходилось день и ночь сниматься с голыми мужиками, изображая, что я их люблю, и их нелепые ласки меня заводят, я бы тоже уставала, – ответила Ким, стараясь поднять подруге настроение своими комментариями. Вместе с тем, Шанель даже не обратила внимания на колкие фразочки подруги, что слегка уязвило Ким. – Подожди минутку, сейчас покажу, как получилась вчерашняя сцена.

– Можешь не спешить, я только в твоем кабинете и отдыхаю от собственной жизни, – Шанель тяжело вздохнула и подошла к Ким чуть ближе. – Как твои отношения с художницей?

Ким задумалась. Подобные откровения могли привести к непредсказуемым последствиям, ведь Шанель привыкла использовать чужие слабости и страхи в собственную пользу. Если бы Ким пустилась в рассуждения обо всех минусах отношений, актриса поспешила бы отметить все спорность этого союза, посеяв в душе девушки зерно сомнения. И все же, откинув привычные страхи, Ким решила изложить все волновавшие ее аспекты новых отношений.

– Честно говоря, не очень, мы в последнее время совершенно разучились понимать друг друга. Она слишком молода, неопытна, и честно говоря, глупа. Но с ней никогда не бывает скучно, ведь ее разум рождает столько оригинальных идей, что я в них утопаю. Сегодня она грезит о солнечном побережье, завтра о хижине в лесу, а посередине всего этого рассуждает об одиночестве космического мусора, который даже на нашей орбите оказывается нелюбим и ненавидим всеми.

Некоторые взгляды Кьяры действительно поражали и удивляли Ким, и все же, ее видение мира казалось таким ярким, что девушке хотелось остаться в этой пене, погрузиться с головой в нестандартные желания Кьяры и утонуть в ее красках и поэзии легких мазков на холсте.

– Ты любишь ее? – Шанель же, в свою очередь, не понимала, что Ким отыскала в этой своей художнице.

Конечно, художница была удивительно хороша собой, несмотря даже на немного длинный носик, но все же, в ее характере чувствовалась червоточина. Богатые девочки, привыкшие к роскоши и заботе родителей, всегда оказываются гнилыми и опустошенными изнутри. Шанель чувствовала таких людей за версту, но все же, иногда соглашалась на секс с ними. Однако о большем, о серьезных отношениях и о продолжительной связи не могло идти даже речи.

Пожалуй, единственным человеком, который смог бы дополнить внутренний мир Шанель была Ким. В этой девушке, работающей в маленькой каморке, и живущей такой же маленькой по объему жизнью, была глубокая сила, о которой сама Ким даже не догадывалась. Однако сейчас их отношения были бы обречены на очередной провал, ведь Шанель нужно было удерживать от измен, а Ким была слишком труслива и скромна для борьбы.

– Я не уверена даже в этом, – прошептала Ким чуть слышно.

– Зачем же ты живешь с человеком, которого ты не любишь? – Шанель положила руки на плечи сидящей перед ней Ким. Это был ее коронный ход. Все дело в том, что Шанель обожала покрывать запястья разнообразными сладкими ароматами, например, запахом кокоса или ванили. Чувствуя этот, аромат ни мужчины, ни женщины буквально не могли перед ней устоять.

– Она близка мне, между нами есть какая-то странная связь с первой минуты знакомства. Мне кажется, что и сама Кьяра эту связь чувствует. Но я думаю, что она мне изменяет, причем с мужчиной, – Ким старалась не отвлекаться на манящий ее запах, а Шанель между тем, начала поглаживать ее волосы. Ким никогда не могла устоять перед женщинами, которые трогают ее волосы. Для нее это была какая-то своя, чарующая магия, и Шанель об этом знала. Актрисе нравилось, что Ким начала отращивать волосы, и сейчас ее короткие рыжие прядки сильно электризовались и торчали в разные стороны. Поглаживая эти локоны, Шанель снова и снова думала о том, как ненавидит эту длинноногую художницу.

– А у меня такая связь была только с тобой, – нагнувшись к самому уху Ким, произнесла Шанель. – Быть может, если ты сомневаешься в верности своей девочки, следует отплатить ей той же монетой?

В следующую секунду Шанель уже целовала Ким, а та даже не смела противиться столь внезапному и сексуальному порыву. Губы у Шанель как всегда были горячими. Будто на минуту побывав на Марсе и забрав оттуда свой обжигающий сувенир, Ким вернулась на Землю. В глазах Шанель, зеленых как тропическая листва, было столько глубокого смысла, столько эмоций, что Ким едва сдержала себя от повторных ласк. Меж тем рука порно королевы уже скользнула ей под блузку.

– Ты знаешь, я не поощряю измену, даже как ответный ход на чужие поступки, – Ким слегка отклонилась, а расстроенная и разозленная Шанель, фыркнув, отошла обратно к двери.

Ей хотелось завладеть Ким, она чувствовала, как сердце подруги учащенно забилось от поцелуя и страстных прикосновений. Однако Ким была как всегда замкнута и труслива. Если бы Шанель была чуть более напориста, ей бы удалось добиться своего, но сейчас обворожительной красавице хотелось большего, но сердце подруги уже было занято. Пусть, она сама еще и не осознавала этого.

– Я все еще жду свой материал, – девушка цедила слова между зубами, стараясь даже не смотреть в сторону Ким. Казалось, ей было неприятно само нахождение здесь, а уголек страсти, недавно горевший в их лоне, окончательно опостылел девушке.

Ким же в ответ протянула кассету с записью. Шанель сверкнула своими изумрудными глазами, переполненными одновременно горечью и злостью, и поспешила удалиться.

Такой холод был хорошо знаком Ким, ведь ее бывшая подружка не могла вынести даже тени соперничества и малой толики проигрыша. Возможно, сейчас Шанель покинула кабинет нашей героини, но ее поцелуй продолжал гореть на губах Ким, как беспощадное напоминание того, что неверность и соблазн уже стучатся в ее двери.

Когда Кьяра работала, она любила открывать настежь окна и «впускать» вдохновение, как она сама об этом говорила. Склонность к качественной музыке также побуждала девушку включать ее на полную громкость, чтобы не только она, но и соседи имели возможность наслаждаться нетленными произведениями искусства.

Сами соседи от этого были не в восторге, ведь часто вдохновение могло найти Кьяру поздней ночью, вследствие чего она открывала все окна в доме и включала свою излюбленную музыку творца.

Выслушивая возмущения жителей соседних домой, Кьяра удовлетворенно кивала и включала проигрыватель еще громче. Она ценила именно музыку на пластинках, раз за разом скупая новый и старый винил. В доме Ким как будто навсегда поселились новые эмоции, мелодии и вещи.

Собственно, когда Ким подъезжала на своем Hyundai к дому и слышала громкую музыку, она прекрасно знала, что в квартире ее ждет настоящее представление. Как истинный гений, Кьяра не умела работать просто сидя за мольбертом. Иногда она лежала на полу, разрисовывая карандашом до боли собственные руки, стараясь отыскать крупицы вдохновения, которые Бог раскидал по ее голове. Когда же нужный порыв проскальзывал, девушка, боясь упустить его, хватала краски и начинала рисовать на всем, что попадалось ей под руку. Именно по этой причине были разрисованы стены в доме Ким, часть ее пола и практически вся домашняя одежда самой Кьяры. Иногда она не щадила себя в поисках вдохновения и работала часами не отвлекаясь ни на что вокруг. В это время Ким было положено заниматься чем угодно, лишь бы этот процесс не создавал шума, и не сбивал бы вспыльчивого творца с мысли. Блуждая по проторенным дорожкам собственного сознания, Кьяра должна была рано или поздно в них заблудиться.

Ким такой творческий процесс порою вдохновлял, а зачастую просто раздражал. Кьяра была младше подруги на 4 года, и эта разница в возрасте сильно ощущалась и мешала девушкам строить отношения. Ким была взрослее своей партнерши, и некоторые ее закидоны воспринимала без юмора и с толикой раздражения. Тогда Кьяра замыкалась в себе, переставала разговаривать с владелицей дома и, рано или поздно, Ким не выдерживала молчаливого бойкота. Постепенно Ким выработала привычку не обращать внимания на позерство подруги, но ее странные выходки порой действительно вдохновляли. Кьяра мыслила нестандартно, и за это ей стоило отдать должное!

Сегодня в квартире Ким царила совершенно иная атмосфера, и девушка почувствовала это сразу, как только вошла. По всей комнате были разбросаны небольшие листы бумаги, исчерченные карандашами, а на полу распластался обнаженный мужчина. Он извивался из стороны в сторону, меняя позы и движения, создавая странный театр теней на потолке.

Сбоку от него стояла Кьяра, облаченная лишь в простыню. Она удерживала простыню одной рукой, а другой наносила мазки на свое очередное полотно. Мазки были сероватого и голубоватого цвета, будто девушка пыталась поймать дымку костра.

Наблюдая за происходящим в течение нескольких минут, Ким не придумала ничего лучше, чем постучать в собственную межкомнатную дверь. Мужчина на полу на миг замер на животе со слегка согнутыми в коленях ногами. Он выглядел удивленным и смущенным в отличие от Кьяры, которая даже не взглянула в сторону Ким.