Орлик - Вера Васильевна Чаплина

наш питомец сильно вырос и изменился. Мордочка у него заострилась, хвост вытянулся, а шерсть стала ярко-яркорыжая, совсем как у взрослой лисы. Он попрежнему дружил с Дагоном, но прыгать и играть в ящике уже не мог. Лисёнок стал такой большой, что в старом помещении ему было тесно.

— А что, если его выпустить в лес теперь? — предложила я как-то Пете. — Он уже вырос и, пожалуй, сумеет раздобыть себе еду.

Петя сразу согласился. Ему и самому было жаль, что лисёнок сидит в такой тесноте.

Тут же, не откладывая дела, мы пустили к нему последний раз Дагона. Потом посадили собаку на цепь, а ящик вместе с лисёнком вынесли за усадьбу, поближе к лесу. Поставили его там на землю, открыли дверцу и отошли в сторону.

Увидев открытую дверцу, лисёнок подошёл к самому порожку. Мы думали, что он сейчас выскочит и побежит, но лисёнок только высунул голову и начал оглядываться. Потом осторожно ступил на траву, ещё оглянулся и вдруг как-то скачками бросился к лесу. Мы видели, как он раза два мелькнул среди деревьев и скрылся.

Нам даже стало жаль, что лисёнок ушёл. Мы долго смотрели в ту сторону, где он исчез, а потом Петя грустно вздохнул и, проходя мимо Дагона, сказал:

— Ну, вот и ушёл твой дружок в лес!

Не знаю, скучал ли Дагон, оставшись без своего друга, или нам казалось, но только и в этот и на следующий день он почти всё время лежал и плохо ел.

Нам тоже было скучно без лисёнка. Мы с Петей даже специально ходили в лес и всё смотрели, не покажется ли он где случайно. Но сколько мы ни ходили, сколько ни смотрели, лисёнка так и не видели.

Прошла осень, наступила зима. За это время Иван Петрович много раз бывал с Дагоном на охоте. И не было случая, чтобы он возвращался домой пустым: то у него за поясом висели убитые зайцы, то свисала с плеча яркорыжая красавица-лисица.

Увидев убитую лису, Петя первым делом так и бросался к ней, чтобы посмотреть лапу. Он всё боялся, как бы не убили лисёнка.

— Папа, — каждый. раз спрашивал он отца, — а если Дагон встретит нашу лису, тронет он её или нет? Ведь они дружили.

— Мало ли что дружили! — отвечал лесник. — Разве у собаки со зверем может быть дружба? Пока в доме жила, вроде как своя, а ушла в лес — тут уж не попадайся.

— А ты, папа, когда на охоту пойдёшь, всё-таки на след поглядывай, — не унимался Петя. — Если увидишь — на правой лапе пальца нет, значит наша, не стреляй.

Петя был твёрдо уверен, что Дагон своего лисёнка не тронет. Он беспокоился только о том, как бы отец не подстрелил лисёнка.

Однако лиса с приметной лапой не попадалась. Очевидно, она ушла куда-нибудь далеко, в другой лес, и Петя успокоился.

Встреча

Но вот однажды, уже к концу зимы, когда Иван Петрович шёл с Дагоном на охоту, тот вдруг поднял лису. Иван Петрович сразу догадался, что это лиса, а не заяц. Если Дагон гнал зайца, он лаял часто, заливисто, а если лису, то редко и злобно.

Лиса, видно, попалась не очень опытная — это Иван Петрович тоже определил по голосу собаки. Собака шла за лисой почти по ровному кругу, и, примерно определив, где должен пробежать зверь, лесник поспешил ему наперерез.

Но что это? Почему лай у Дагона внезапно смолк? Быть может, собаку перехватил волк — это тоже случается на охоте. И Иван Петрович почти бегом направился в ту сторону, откуда последний раз был слышен лай собаки.

Не прошёл он и двухсот шагов, как наткнулся на след собаки и лисы. Следы шли через овражек и уходили куда-то дальше, в мелкий кустарник, откуда доносился чей-то визг.

«Лиса визжит», — сразу догадался Иван Петрович, перепрыгнул овражек, раздвинул кусты и остолбенел: на небольшой лесной полянке стоял Дагон, а перед ним, визжа и виляя хвостом, ползала лиса и всё старалась лизнуть собаку в морду.

Иван Петрович даже подумал, что ему это кажется. Но нет, перед ним была самая настоящая лиса, и он медленно стал поднимать ружьё.

Лиса насторожилась: очевидно, она почуяла человека. Перестала ласкаться к собаке и медленно, как-то нерешительно, направилась по направлению к лесу. Дагон завилял хвостом и побежал рядом с ней.

Побоявшись подстрелить собаку, Иван Петрович крикнул Дагона. Дагон остановился, а лиса, услышав голос человека, бросилась прыжками через поляну.

Иван Петрович уже готов был спустить курок, но тут, вдруг что-то вспомнив, он опустил ружьё, подошёл к тому месту, где только что стояла лисица, и стал разглядывать оставленные ею следы. След от правой передней лапы был не такой, как все. На ней не хватало одного пальца, и это хорошо было видно на свежем, чистом снегу.

Иван Петрович выпрямился и подозвал Дагона. Виновато виляя хвостом и опустив голову, подошёл к своему хозяину Дагон. Он подошёл и остановился, ожидая заслуженного наказания. Но Иван Петрович не наказал Дагона. Он ласково погладил его по голове, свистнул и пошёл домой.

Это был первый случай, когда Иван Петрович вернулся домой без добычи.

Увидев отца с пустой сумкой, Петя очень удивился. Но когда Иван Петрович рассказал ему, как Дагон встретил знакомую лису, как погнал её, а потом узнал и не тронул, Петя обхватил Дагона за шею и долго его гладил, ласкал.

— Вот видишь, папа, ты был неправ! — сказал он потом отцу. — Значит, собака со зверем тоже дружить может.

И Иван Петрович с этим должен был согласиться.