Я не нарочно - Вера и Марина Воробей

Светлана лениво покачивалась на детских качелях, одиноко стоявших в глубине большого пустынного двора. Вокруг теснились друг к другу обшарпанные кирпичные пятиэтажки, наводящие безотчетную тоску. Девушка забрела сюда случайно, двор был незнакомым, и это вполне ее устраивало. Меньше вероятности нарваться на кого-нибудь нежелательного.

Настроение не было ни плохим, ни хорошим – его просто не было. Тополян страшно устала от бессмысленных блужданий по городу, от вынужденного вранья родителям – ведь она каждый вечер преувеличенно бодро рассказывала им о прошедшем дне, от бессильной злости на себя, на бездушных и жестоких одноклассников и на весь белый свет.

«Сегодня пятница, выходит, я почти неделю в бегах, а никто и ухом не повел: может, я при смерти лежу или под машину попала, – вяло размышляла Тополян, наблюдая за стайкой голубей, копошившихся в опавшей влажной листве. – А-а, ну и пусть. Все по фигу! Что будет, то и будет, чего я парюсь-то, мозги себе выворачиваю наизнанку? Ясный пень, что…»

– Девочка, тебе не нужна собака? – Звонкий детский голос прозвучал за спиной так внезапно, что Тополян вздрогнула.

Зацепившись каблуком ботинка за неровную землю, она резко остановила качели и обернулась. Совсем рядом стояла девчушка лет десяти в красной куртке с капюшоном. Куртка была явно куплена на вырост, рукава почти полностью скрывали маленькие ладошки, а огромный капюшон все время наползал девчушке на глаза. Одной рукой она то и дело сдвигала его повыше, а второй прижимала к себе рыжевато-бежевого щенка, завернутого в старое детское одеяло.

– У тебя есть дома кошка или собака? – с серьезным видом осведомилась девочка, подходя поближе к Тополян и заглядывая ей в лицо.

– Ну-у, нет… У меня нет животных. А что? – лениво поинтересовалась Светлана.

– Вот здорово! Так я и говорю – возьми собаку. Она знаешь какая умная, офигеть! И ласковая. Между прочим, она породистая, помесь таксы и этой… как ее… чихуахуа, вот! – Гордая тем, что ей удалось преодолеть труднопроизносимое слово, девчонка посмотрела на Тополян.

– А что же ты ее отдаешь, если она такая клевая, а? Да еще первому встречному? – задала резонный вопрос Светлана с изрядной долей сарказма.

Печально взглянув, девочка принялась объяснять Тополян ситуацию, время от времени поглаживая щенка по маленькой остренькой мордашке. Из ее торопливого рассказа выходило, что вчера вечером, когда мама послала ее в булочную, Нелли (так девочка представилась Светлане) отбила этого щенка у местной шпаны. Ну, не совсем сама, но, в общем, отбила у сопливой мелкоты от восьми до двенадцати лет с уже четко обозначенными криминальными наклонностями.

В укромном уголке за гаражами мальчишки привязали бедного щенка за все четыре лапы к веткам кустарника и стали разводить костер, очевидно решив поиграть в сожжение Жанны Д’ Арк. Роль орлеанской девы щенку оказалась не по вкусу, он жалобно скулил и изо всех своих щенячьих сил пытался вырваться из веревочных пут.

Нелли, обожавшая животных, естественно, не могла пройти мимо подобного зверства. Но отморозки, увидев такую несолидную защитницу, заржали как ненормальные и посоветовали «валить подальше, пока жива». Девочка не решилась вступать с ними в конфликт. Мальчишек было пятеро, и в руках они сжимали толстые сучья и булыжники.

Надо было срочно что-то предпринимать. И Нелли придумала. Добежав до своего дома, она влетела в соседний подъезд и стала колотить в дверь квартиры на первом этаже. Здесь проживал дядя Витя, большой и сильный, охранник близлежащей автостоянки, хозяин свирепой овчарки Магды и просто добрый приятель местной детворы.

«Только бы он оказался дома!» – как заклинание повторяла про себя Нелли, колотя изо всех сил дяди-Витину дверь маленькими кулачками. Было слышно, как в глубине квартиры злобно лает Магда, но дверь открывать никто не торопился.

Несколько минут неизвестности показались отчаявшейся девочке часами. Но вдруг – о, чудо! – сквозь лай послышались неспешные шаги, и заспанный дядя Витя, немилосердно зевая, распахнул дверь. Совершенно не удивившись – детвора часто обращалась к нему за разнообразной помощью – и лишь взглянув на чересчур взволнованное лицо Нелли, Виктор понял, что случилось нечто серьезное, и протянул руку за курткой. Уже на ходу девочка коротко изложила ему суть дела.

Потом они с дядей Витей и рвущейся с поводка Магдой бежали к гаражам уже почти в полной темноте. Малолетние изуверы были на месте. Мальчишки разожгли довольно приличный костер и, рассевшись на корточках вокруг огня, солидно, как им казалось, покуривали «бычки», которые насобирали у подъездов. Щенок к тому времени, видимо, выбился из сил и только тихонько взвизгивал, смирившись со своей страшной участью.

Дальше было все просто супер! Один злобный рык Магды заставил бы вскочить на ноги даже самых «крутых» пацанов, не говоря о сопливой мелюзге. А уж когда дядя Витя сделал вид, что собирается спустить овчарку с поводка… Через минуту на поле брани остался лишь весело потрескивающий костерок да чья-то оброненная в пылу бегства вязаная черная шапочка.

Пальцы Нелли от пережитого волнения слушались плохо, и дядя Витя сам ловко освободил несчастную собачонку из плена.

– Хочешь, доскажу, как дальше дело было? – перебила Светлана эмоциональный рассказ девочки. – Ты притащила щенка домой, а предки запретили тебе даже думать о собаке, и теперь ты хочешь ее пристроить в хорошие руки, как принято писать в газетных объявлениях. Так, что ли?

– Ну, в общем так… примерно. Понимаешь, мне бы разрешили, только у нас же Фрося. Папа сказал, что Фрося плюс собака – это явный перебор, – огорченно вздохнула Нелли.

– А Фрося – это кто? – поинтересовалась Тополян.

– Наша кошка. Она хорошая, ласковая, и у нее скоро будут котята. Сама понимаешь, собака тут ни к чему. Слушай, возьми щеночка, а? Ну пожалуйста… У тебя глаза добрые, я сразу заметила, – попыталась подольститься девчонка.

– Интересное кино, когда же ты мои глаза успела рассмотреть, я же спиной к тебе сидела? Что-то у тебя, милая моя, не сходится, – лукаво усмехнулась Светлана.

Ей нравилось беседовать с Нелли, ее смелость и прямота вызывали невольное уважение. С ней даже не хотелось напускать на себя снисходительность и легкое презрение, с какими Тополян привыкла общаться с «мелкими».

– Так я тебя из окна увидела, когда ты по двору шла, во-он мои окна. – Нелли ткнула пальцем куда-то вверх, в сторону ближайшего дома. – На третьем этаже, видишь? Поэтому и вышла. Знаешь, ты мне такой грустной показалась, какой-то потерянной, что ли, или одинокой, не знаю, как сказать… Вот я и подумала, если у тебя появится хорошая, умная собака, тебе веселей станет. Она же тебя любить будет, и ты ее тоже. И вас уже будет двое, а когда вдвоем, то уже ничего не страшно. Правда же?

Светлана ошарашенно молчала. Ну вот, докатилась! Первая встречная девчонка, да к тому же младше ее лет на шесть, с одного мимолетного взгляда разглядела в ней все ее проблемы. И грусть, и одиночество, и потерянность. Что же, у нее на лбу все это написано, что ли? Или эта Нелли ясновидящая?

– А откуда тебе известно, что она породистая, а? Вдруг вымахает в здоровенного двортерьера, меня предки тогда загрызут насмерть! – усомнилась Светлана.

Ей всегда хотелось иметь кого-нибудь из «братьев меньших», кошечку или маленькую собачку, но желание было пассивным, никаких решительных шагов Светлана не предпринимала. Родители никогда не заговаривали о том, что вот хорошо бы купить собаку, и Света никогда не настаивала, даже не просила. Нет и не надо, не у всех же обязательно должен кто-то лаять или мяукать в квартире.

Но сейчас ей пришло в голову, что, будь у нее пусть даже четвероногий друг, случилось ли бы с ней то, что случилось? Скорее всего, нет. Даже наверняка нет.

Она внимательно посмотрела на щенка. Так, гладкошерстный, светло-рыжий, даже с каким-то персиковым оттенком, а глаза… глаза определенно человеческие.

В них читалась откровенная виноватость в самом факте его, собачьего, существования и одновременно жгучая надежда на свою необходимость кому-то и полнейшая готовность любить хозяина и одарить его своей слепой любовью и преданностью раз и навсегда.

– Так дядя Витя же и определил. Он в собаках знаешь как разбирается? Супер! Так и сказал – помесь таксы, причем карликовой, с этой…чихуа… ну, в общем, ты помнишь. Так что не парься насчет размеров, собака сильно не вырастет. Еще сказал, что это она, в смысле девочка. Да ты на, возьми подержи! Правда, она славная? – Хитрая Нелли высвободила щенка из одеяла и сунула его в руки Светлане.

Девочка надеялась, что, ощутив на руках теплое беззащитное тельце, Света уже не сможет расстаться с ним. Так оно и вышло. Щенок тоже словно почуял судьбоносную минуту. Он энергично задвигал тонким хвостиком, быстрыми движениями острой мордочки обнюхал лицо Тополян, ее куртку, руки и удовлетворенно лизнул в ухо. И тут же в щеку, и в другую, и еще, и еще, будто праздновал начало их совместной и непременно счастливой жизни.