Красивая пара - Фристоун Фристоун

Джанкарло не кривил душой, делая ей комплимент. Он достаточно часто делал женщинам дорогие подарки и оплачивал их счета, чтобы оценить и старинный бриллиантовый крестик на точеной шейке, и платье от известного кутюрье. Разумеется, он не мог знать, что Джилли безоглядно ухнула на это роскошное платье все наследство, оставшееся ей от отца.

Знала бы она, какие мысли вызовет у Джанкарло ее новый наряд! Весьма неожиданные и неприятные мысли, заставившие его нахмуриться. Может быть, она разузнала, кто он на самом деле? Кто кого дурачит? Сегодня Джилли выглядела настоящей леди. Что ж, тем лучше. Если она ведет игру, то наверняка знает и счет.

Джилли поежилась. Странный холодок скользнул по спине. Чем-то она его расстроила или насторожила. Неужели все влюбленные обречены вечно балансировать между надеждой и отчаянием, радостью и испугом?

Мрачная улыбка Джанкарло скорее походила на гримасу.

— Джилли, сага mia, поедем. Пора ужинать. Через минуту девушка с восхищением рассматривала темно-синий «вольво».

— Шикарная машина. Неужели твоя?

— Наша. Не волнуйся, я ее не угнал.

Короткий жадный поцелуй в губы — и машина почти бесшумно сорвалась с места.

— Даже не представляла, что будет так здорово!

— Ну еще бы.

Сардоническая усмешка тронула его лицо, затем они переглянулись и расхохотались, вспомнив обстоятельства своей первой встречи.

Все страхи Джилли улетели, растворились в теплом воздухе. Спустя полчаса Джанни церемонно подал ей руку, помогая выйти из машины, и они прошли по песчаной дорожке к большому серому каменному дому, окруженному высокими деревьями.

— Где это мы?

На ресторан это никак не походило. Света в окнах не было, лишь на большой каменной террасе мерцали свечи, а вокруг не было ни души.

— Я хотел отвезти тебя в самый дорогой ресторан на побережье, но потом подумал, что больше подойдет нечто особенное и уединенное.

Его голос обволакивал, в теплом воздухе разливалась чувственность, но в пустом желудке Джилли бабочки плясали фламенко, и она доверчиво взглянула на Джанкарло.

— Что ж, это просто здорово. Сейчас мы влезем в заброшенный дом в лесу, что может быть романтичнее и уединеннее!

— Когда-нибудь твое воображение сыграет с тобой злую шутку, сладкая моя. Нам не нужно никуда влезать, у меня есть ключ. Дом принадлежит компании, на которую я вкалываю, так что могу себе позволить.

— Фу, какая проза!

Джилли старалась говорить весело, но на самом деле все внутри у нее похолодело. Судя по всему, сегодняшняя утренняя сцена будет иметь продолжение. Голос Джанкарло вывел ее из оцепенения.

— Я не хочу лгать тебе, Джилли. Я хочу тебя, хочу очень сильно, но обещаю, что не сделаю ничего против твоей воли. В любом случае, ужин нас ждет. Я все приготовил.

— Ты умеешь готовить?!

— Я все умею. — Прежде чем она смогла понять странную интонацию его фразы, он резко развернул ее к себе и поцеловал так жадно и откровенно, что сомнений в его намерениях не осталось. — Пойдем поедим. Пока еще можем.

Она прекрасно понимала, что он хочет сказать. Ее собственное желание росло с каждой минутой. Кожа плавилась, словно на ней был не невесомый шифон, а роскошные меха. Джилли не узнавала себя. Эта страстная женщина была ей совершенно незнакома.

Ужинали на террасе при свете старинных канделябров, Джилли не могла удержаться от смеха при виде великолепных закусок, расставленных по всему столу.

— Ты обманщик? Что же здесь приготовлено тобой лично? Держу пари, что все это куплено в деликатесной лавке.

— Ну пусть так, но ведь своего-то я добился: ты здесь, со мной наедине.

Когда он подливал ей вина в бокал, в глазах плясали дьявольские огоньки. В голосе тоже появились вкрадчивые, новые для нее нотки, и это волновало…

— Джилли… У нас мало времени. Твои хозяева возвращаются завтра, а я уезжаю в Штаты…

— Ты уезжаешь!

Отчаяние затопило ее душу темной волной. Конец безмятежному счастью последних дней! Неужели они больше не увидятся?

— Мы сможем увидеться не раньше, чем через неделю, но до этого… Пойдем в дом?

Сердце подпрыгнуло и ухнуло куда-то вниз. Она ведь с самого начала знала, что весь этот вечер посвящен только одному. Тому самому, зачем Джанни сейчас зовет ее в дом, почему же ей так страшно? Они смеялись и дурачились, загорали и купались, а тем временем влечение между ними становилось все сильнее, и вот теперь она должна дать ему руку и позволить увести себя в дом… Почему ей так страшно? Не оттого ли, что, если она даст ему руку, обратной дороги уже не будет?.

Джилли аккуратно поставила бокал на стол и вложила чуть дрожащие пальцы в его ладонь. Джанни медленно поднес ее руку к губам и поцеловал.

Он чувствовал ее дрожь и крепче прижимал к себе. Она была такой теплой, мягкой, податливой, и сейчас она будет принадлежать ему!

— Джанни!

— Да, моя сладкая Джилли!

Он на руках нес ее в спальню, по дороге покрывая поцелуями ее лицо и нежные губы, чувствуя как наливается горячей страстью ее тело, прислушиваясь к зарождающейся в его руках буре.

— Как же я хочу тебя, Джилли! Я не могу больше ждать.

Они лежали на постели, и тяжесть его тела казалась ей самым желанным грузом на свете. Его пальцы быстро и бережно освобождали ее от платья.

— Я хочу видеть твою наготу, cara mia!

Страсть изменила его лицо, теперь оно казалось чужим, исступленным и страшноватым. Он медленно раздевал ее, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не сорвать тонкое кружевное белье, видя, чувствуя и ее страх, и ее страсть.

Нежная светлая кожа словно светилась в темноте, и Джанкарло с глухим стоном прикасался к полной, упругой груди, к розовым твердым соскам. Волна острого, животного желания пронзила все его тело.

— Ни одна женщина в мире не возбуждала меня до такой степени, Джилли! Я умираю от желания, но если ты хочешь, чтобы я остановился…

— Не хочу. Не надо, останавливаться. Никогда!

Тонкие пальчики коснулись пуговицы на брюках. В висках Джанкарло все громче били тяжелые молотки, кровь бросилась в голову, и он впился в розовые губы страшным, жестоким поцелуем, больше похожим на укус. Она ответила, удивляясь собственной смелости и мгновенно позабыв о ней. В мире существовал только Джанни, только его запах, только вкус его губ. Только темная, мощная сила его рук, жестоких и нежных.

Он отпустил ее всего на мгновение, чтобы освободиться от одежды.

Его нагота ослепила ее. Джанкарло напоминал античного бога, на иные сравнения невинное воображение Джилли было не готово. Впервые перед ней стоял обнаженный мужчина, и при виде напряженной мужской плоти девушка едва не лишилась чувств. Краска залила ее щеки, она не могла отвести глаз от этого дикого великолепия, но и смотреть дольше не было сил, и заметив это, Джанни спросил: