Последняя (СИ) - Гусейнова Ольга Вадимовна

Ведь каждый житель двадцати миров Колыбели Жизни понимает, что значат изначальные. Они обеспечивают само существование миров, пусть и не распространяются о себе, оставляя напоказ самую малость. Не выносят за пределы своих кланов или семейств ни ссор, ни дрязг, ни намерений, как и нет их среди этого столь малочисленного, но могущественного племени. Ну а сплетни и россказни? Где их не хватает?

Жаль, что о сердце Колыбели Жизни ото Уршак рассказывал мало, поверхностно, в основном уделял внимание нашему Шаграю. Зато подробно рассказывал о соседях, которых, не скрывая, считал будущими врагами. А о Ранивире всегда упоминал расплывчато, как о таинственном и загадочном мире, сродни сказочному, вот таким образом завершая образовательный курс по изучению миров и рас. Конечно, записывать драконов во враги стал бы лишь сумасшедший. В итоге, о других мирах я узнала гораздо больше, чем о том, куда призвали. Да почти ничего. Сплошная подстава!

Я впала в непривычное, вялое состояние, равнодушия что ли, до сих пор не верилось, что моя жизнь настолько стремительно изменилась. Может, поэтому без боязни шагнула в марево портала, ощутив только горечь и легкий озноб. Давление и холод межмирового перехода отступили так же внезапно, как и сковали. Распахнула глаза – и резко зажмурилась от непривычно яркого света. Утреннего света, когда давно рассвело, но до полудня еще час-два. Или местное светило ярче, или местность, куда привел портал, жарче, чем на Шаграе. К этому придется приспосабливаться, особенно глазам, привыкшим к частенько туманной и более прохладной серости Шаграя, меньше других миров получающего света и тепла Великого Ранивира.

Щуря глаза, сквозь выступившие слезы я посмотрела на бирюзовое небо чужого мира. Казалось, большую часть небосвода занял Великий Огненный Ра – звезда, согревающая Колыбель Жизни. Хотя в Шаграе ее по старинке звали Солнцем.

В моем мире наступала осень, а здесь во всю сияет лето. Не по погоде оказалось мое дорожное шаграйское платье с длинными рукавами. Глухое, черное, мягко облегающее мою тоненькую фигурку, украшенное белой вышивкой, от талии оно спускалось широкой юбкой до удобных коротких ботиночек из овечьей кожи. Была бы полноценным барсом, зверь выправил бы температуру моего тела, но я пустышка. Поэтому мне быстро стало жарко, а тяжелые золотые цепи от Марты только усугубили положение. Хорошо, что мои длинные снежно-черные волосы бабушка заплела в две косы и закрепила шпильками с драгоценными камешками вокруг макушки, иначе совсем бы взопрела.

Драконы, надо отдать им должное, были вежливы, не торопили, не выказывали недовольства моей медлительностью, позволили оглядеться, прийти в себя. Лишь отвели в сторону от рамки портала, видимо, чтобы не была помехой другим путешественникам.

По мере знакомства с окружающим миром драконов, я поймала себя на том, что таращилась вокруг как ребенок на ярмарке, даже рот приоткрыла. И жадно втягивала носом новые, незнакомые ароматы. Я же оборотень, хоть и недоделанный, и наделена острым обонянием. Спасительный ветерок принес умопомрачительно свежий и вкусный запах. Море! Я лишь разочек была на море, когда ездила с мамой по торговым делам, она тогда многое показывала и рассказывала.

Сдается, мы вышли из портала посреди моря-океана, на острове конической формы – верхушке огромной горы, поднявшейся из воды. С портальной площадки открывался прекрасный вид на площадь внизу, мощеную, как и в Мурлаке, каменными плитами. С трех сторон от площади расположено множество невысоких зданий, с четвертой стороны, вдоль берега, тянулся длинный пирс, где качались корабли с белыми парусами и сновали мужчины, таскавшие грузы и снасти. В стороне от пристани виднелись желтые полоски песчаных пляжей с множеством лодочек, среди которых бегали дети и сушились сети.

С вершины острова к воде спускались зеленые террасы с разными полями и садами, похожие на яркое лоскутное покрывало, и жилые кварталы, разделенные узкими улочками. Присмотревшись, я поняла, что часть зданий не жилая, а, видимо, городская управа или тому подобного назначения. Одни дома были почти черного цвета, словно углем испачканные, другие – из светло-серого камня, поблескивающего в ярком свете. И все очень разные: и в высоту, и ширину, даже крыши различались, словно порталом перенеслись сюда из разных миров, остроконечные, низкие двускатные, плоские, покрытые дранкой, зеленым мхом и даже увитые цветами.

Полюбовавшись всей этой цветущей благостью, обратила внимание на высоченный забор, окружающий приличную часть острова, будто отделяющий и защищающий ее от чего-то. За ним виднелось множество зданий, утопающих в зелени.

Высокая и мощная фигура даки Мальтара заслонила мне солнце. Зато я воспользовалась моментом, чтобы рассмотреть его тщательнее. Пришлось задрать голову и с досадой ощутить себя, по сравнению с ним, щуплым подростком. Дракон впервые обратился лично ко мне:

– Аттара Кашерок, – голос его был более мягким, чем с моими родными, – по независящим от нас и вас обстоятельствам, на отбор вы прибыли последней. Остальные невесты, прибыв раньше, получили возможность осмотреться и отдохнуть после межмирового перехода. К сожалению, у вас осталось совсем немного времени до встречи с женихами. Поэтому, пока будете приходить в себя, позвольте мне коротко рассказать о самом необходимом.

– Буду вам премного благодарна, – кивнула я, отметив, что и на своей земле посланец изначальных драконов продолжал обращаться ко мне, княжне, как на Шаграе.

– Ранивир принадлежит только драконам. Законом Великого запрещено передавать, продавать или покупать наши земли как иномирянам, так и представителям других рас. Пребывание иномирян на Ранивире так же ограничено временными рамками. Исключение составляют только избранницы драконов, поскольку в смешанных браках дети всегда рождаются драконами.

– Это только в союзе с драконами? – смущенно спросила я, полагая, что пригодится на будущее, если мне повезет обрести семью.

– Есть и несколько других рас, в союзе с которыми дети наследуют расу отца, – внимательно глядя на меня сверху вниз, любезно пояснил даки Мальтар.

Его спутники тоже, на мой взгляд, чересчур внимательно смотрели на меня.

– Ясно, – тихо выдохнула я.

Дракон, сделав отступление, продолжил по делу:

– Наша раса предпочитает вести обособленный образ жизни, поэтому учебное заведение, где разрешено учиться представителям других рас, всего одно. Это Академия драконов на острове Первой зари. Отбор решено проводить тоже здесь, ведь до прохождения завершающего испытания и непосредственно выбора невесты будут несколько лет обучаться. Поэтому для безопасного и комфортного проживания участниц отбора выделена достаточно большая часть острова, включая несколько зданий академии. На этот защищенный участок можно попасть только по приглашению изначальных или с разрешения ректора. Там вам нечего опасаться!

– То есть, мы на острове Первой зари и вон там, – я указала глазами на территорию за забором, – Академия драконов?

– Да, аттара Кашерок, – кивнул даки Мальтар.

Прародитель Барс, а ведь в случае чего с острова даже не сбежать…

Даки Мальтар, пару мгновений посверлив меня взглядом, кивнул, наверное, своим мыслям и жестом предложил опереться на его руку. Хвала Прародителю Барсу, это лишь дань этикету, а не крепкая хватка, с которой он заводил меня в портал. Коротко кивнув, я положила ладонь на его предплечье, очень мужское и твердое даже сквозь красную ткань сюртука, приятную на ощупь. И в сопровождении драконов начала спускаться по широким каменным ступеням, отшлифованным до зеркального блеска, к площади на берегу, слушая даки:

– Сейчас на площади соберутся все участницы будущего отбора. Ровно в полдень прибудут изначальные, чтобы поприветствовать будущих невест.

Ага, значит со временем я не ошиблась. Хвала наследию барсов, зверь всегда знает, ощущает или чует время, ведь от этого зависит отдых и охота, значит – и жизнь.

Тем временем на площадь, по периметру которой выстроились сурового вида стражи, дружно стекались сотни, не меньше, девушек разных рас, цветов и внешности. И вопреки спокойствию дракона, размеренно шагавшего и говорившего, я еще пуще напряглась, глядя на невест. Кого там только не было: хвостатые, крылатые, рогатые и клыкастые девушки в невообразимых, более легких и открытых нарядах, чем мой, некоторые я бы назвала совсем уж откровенными.