Дожить до 120 - Исаак Розовский

уже собиралась представить предкам. «Эх, хорошо!» – крякнул от полноты чувств Федор Степаныч, охлопывая свое грузное, но еще крепкое тело пятидесятилетнего мужчины, не чурающегося физического труда. «И со здоровьем, тьфу-тьфу, никаких проблем. И прибор работает, как часы…» Федор Степаныч задумался, что он, собственно говоря, имел в виду под прибором – сердце или?.. И это несмотря на многолетнее курение и симпатию к горячительным напиткам. Федор Степаныч вспомнил о запотевшей бутылочке, таившейся до поры-до времени в сумке-холодильнике, предмете особой гордости жены. «Незаменимая вещь, скажу я вам. Особенно, ежели дача…» – хвалилась она соседкам. И решил было купание отложить на после обеда. Но тут как раз около самой калитки остановилась новенькая светло-вишневая «Лада», которая несколько раз уже проезжала туда-сюда. Он решил, что, наверное, новые соседи или просто дачники. Из машины высунулся водитель, симпатичный парень: «Папаша, не подскажешь, как на речку лучше проехать?». Отчего же не подсказать. «Прямиком ты не проедешь. А во-о-н видишь там проселочная, метров двести… – стал объяснять Федор Степаныч, указывая вправо. Там сворачивай и езжай до развилки, а там налево и…» – «Что-то ты меня, отец, совсем запутал. Может, сам покажешь? А мы приятеля там подхватим, и сразу назад. А тебя обратно закинем». А что – это дело. На машине можно было быстро обернуться туда-обратно, а не тащиться по жаре. Так что предобеденное омовение можно таки совершить. А по дороге расспросить парня про машину – да как она на ходу? а сколько жрет, собака? А как с запчастями? Ну и другие профессиональные вопросы, поскольку давно уже Федор Степаныч подумывал сменить своего старенького «жигуленка» именно что на «Ладу». «А чего, давай покажу. Заодно и окунусь. Ты не против?» – «Какие проблемы, отец. Садись», – сказал парень, гостеприимно распахивая дверцу. «Эй, Любка, матери скажи, что я на речку съезжу. Полчаса максимум», – крикнул Федор Степаныч, снимая со штакетины махровое полотенце. Наталья Тихоновна выглянула с веранды, где уже накрывала на стол. «Ты куда это? Времени скоро четыре. Обед уже на столе. Люська с минуты на минуту приедет. Ты што?» – «Да ладно, людям дорогу надо показать. Заодно и скупнусь…» – примирительно замахал руками Федор Степаныч. «Да вы не беспокойтесь, хозяйка. Мы мигом. И вашего благоверного назад доставим» – «Знаем-знаем это ваше мигом. Еще и бутылочку по дороге раздавят. К обеду, пить-дать, опоздает. Голову даю на отсечение», –заворчала Наталья Тихоновна и, неожиданно улыбнувшись, добавила: «Знаю тебя, шалопай…» А Федор Степаныч уже в машине. Сидит себе вальяжно, на спинку откинулся. Рядом с водителем в ковбойке. А на заднем сиденье еще один мужчина, постарше. Лет сорок. В костюме с иголочки и в темных очках. «Хороший костюм, элегантный…» –подумал Федор Степаныч, пожимая протянутую руку. «Добрый день, земляк» – «Здравствуйте, Федор Степанович»… Интересно, откуда он моё имя знает?

И точно, права оказалась Наталья Тихоновна, к обеду муженек не обернулся. Уже и Люська приехала со своим кавалером, уже познакомились, поговорили, мол, что да как, уже все за столом, и от вида селедочки с лучком да дымящейся картошечки аппетит у всех разыгрался. Начнем? Чего его ждать? Нет, еще пять минут подождем, Ну, начнем, что ли? Со свиданьицем. Да нет, он вот сейчас подойдет. А время-то уже полпятого. А потом – пять. Все настроение испортил. «Ну, погоди, получишь у меня!..» – уже кипела Наталья Тихоновна. А его все не было. Пойти поискать разве? Куда он мог подеваться, ума не приложу. Пошли искать. Сначала прямиком до речки. И в помине нет. «А Федора не видели?» – спросила у прохлаждавшихся там соседей напротив. Вроде нет, не видели. Пошли через проселочную. А-а, да вот же он! Где? Да во-он та-ам. Видишь – сквозь кусты майка белеет. Неужто заснул, окаянный? Подходим. Да вроде как заснул. Лежит себе безмятежно так, раскинулся. Только во лбу аккуратное темное пятнышко, как у индианок. Тут Наталья Тихоновна прямо рухнула, как подкосили. А кто-то к дому бросился: «Милиция! Помогите!» И как раз навстречу им вишневая «Лада» выскочила. Газанули да и скрылись с глаз. Потом Наталью Тихоновну валокордином отпаивали. Ну, обычная процедура – милиция, понятые. Соседи толпятся, ахают. Детей всех домой загнали – подальше от греха. Может, маньяк какой. Потом сидели в отупении. А тут как назло – лампочка перегорела. И когда Люська зашла в сарай, чтобы поискать запасную, тут же увидела сверток помятый. А в нем доллары. 10 тысяч.

***

История эта началась четыре года назад с телефонного звонка.

– Константин? Здравствуйте. Меня зовут Хаскин, – послышался в трубке глухой и не слишком разборчивый голос. – Мне вас рекомендовали как программиста. Я хотел бы с вами встретиться. Вы свободны сегодня вечером? Если да, дайте ваш адрес.

Я начал было объяснять, как лучше до меня добраться, но голос меня перебил:

– Не беспокойтесь, я найду. Вас устроит часов в восемь?

– Да, конечно…

– Тогда до встречи, – я услышал в трубке короткие гудки отбоя…

Гость пришел ровно минута в минуту. Я провел его на кухню, объяснив, что в комнатах царит невероятный бардак. Чистая правда – мама уже третью неделю была в отъезде. Кухню я кое-как привел в относительный порядок, для чего пришлось помыть гору грязной посуды и смахнуть пыль с кухонных табуреток. Я поставил чайник, и начался наш первый разговор, затянувшийся далеко за полночь. Кроме нас свидетелями его были только рыжие тараканы, порой пробегавшие по стене или осторожно высовывающие усы из-за кухонного шкафа.

***

Первое впечатление, конечно, обманчиво. Но, полагаю, мы оба не испытали особой симпатии, взглянув на своего визави. Что касается меня, то я давно привык к выражению брезгливой жалости, возникающей на лицах незнакомых мне людей во время первого со мной контакта, и иного не жду. Мне 25 лет, и я калека. Или, как принято говорить в наш политкорректный век, испытываю проблемы с передвижением – последствия детского полиомиелита.

Нет, я вовсе не скрюченный монстр, прикованный к коляске. По сравнению с тем же Стивеном Хокингом я просто Усэйн Болт. Не только способен передвигаться самостоятельно, а ковыляю достаточно быстро, особенно по собственной квартире. Правда, при ходьбе моя левая нога загибается внутрь, и, чтобы сохранить равновесие, приходится балансировать руками. Вообще, с координацией движений дела обстоят не слишком хорошо. То же относится и к мимике. Каждая часть лица живет как бы своей независимой жизнью. В результате создается впечатление, что по нему вечно блуждает некое подобие бессмысленной улыбки. Но, пожалуй, самое пугающее в моей внешности – это глаза. Они разъезжаются в разные стороны (из-за того же полиомиелита, а не из-за косоглазия). При любой попытке сконцентрировать взор на каком-нибудь объекте, мой левый