Пиф-паф - Белль Брукс

Ему требуется всего две секунды, чтобы расстегнуть мой лифчик и сбросить трусики на пол.

Я голая, стою перед мужчиной, с которым просто хотела покушать бесплатный торт, борясь с таким страхом, о существовании которого раньше и не подозревала.

Что же я наделала?

— Надень кольцо на левую руку, как я и говорил.

Я отчаянно дрожу, когда сжимаю кольцо, изо всех сил пытаясь стянуть его с костяшек пальца. Освободив, я надеваю его, как было сказано.

Хаггерти прижимает меня к своей большой медвежьей груди. С таким же успехом он мог бы быть сделан из чугуна, настолько сильным, крепким и подтянутым было его тело.

— Я сниму трусы, а потом сяду. Я хочу, чтобы ты залезла ко мне на колени, — говорит он, нежно касаясь моей щеки.

И тут его хватка спадает, как и вся остальная одежда. Он сидит на стуле.

Он голый. Я голая.

Какого хрена?

Губы дрожат. На глаза наворачиваются слезы.

— Не плачь. Ты не можешь плакать.

Хочу. Мне хочется упасть на землю и разрыдаться. Вместо этого я делаю, как он сказал.

Хаггерти проводит большим пальцем у меня под глазом, ловя падающую слезинку:

— Ты сможешь это сделать. У нас все будет хорошо. Просто делай все, что я говорю.

Он берет меня за запястья. Вскоре я широко расставляю ноги, чтобы они были на ширине его коленей. В паху появляется жгучее ощущение.

— Пошевели бедрами. Мне нужно быть твердым, чтобы в это можно было поверить.

Я хмурю брови.

Твердым?

Хаггерти, должно быть, видит мое недоумение, потому что говорит:

— Мне нужна эрекция. Покрути бедрами.

Я так и делаю, изо всех сил стараясь сдержать слезы за закрытыми веками.

— А теперь стони: «Я скучала по тебе, детка».

Я качаю головой.

— Делай.

— Ох, Боже, я так скучала по тебе, малыш, — мой голос дрожит, пока я пытаюсь сдержать слезы. Я продолжаю двигать бедрами навстречу ему.

— Сделай свое желание более правдоподобным. Громко застони.

Я с трудом сглатываю и делаю, как он говорит, используя интонацию, которую я слышала в порно, как руководство.

Он увеличивается. Его твердая выпуклость прижимается к моей промежности. Я останавливаюсь.

— Не прекращай.

Я дрожу.

— Не останавливайся, — кричит он.

Я не могу этого сделать.

Бум. Бум. Бум… Бах!

Я вздрагиваю. Ногти Хаггерти впиваются мне в кожу. Мы стукаемся лбами, когда оба поворачиваем головы в сторону двери.

Дверь распахивается.

И тут я двигаю бедрами, словно оседлала гребаного быка, и издаю крик страха.

Хаггерти сжимает мой подбородок. Поворачивает мое лицо к себе, а затем прижимается мягкими, полными губами к моим.

Я замираю.

Рука Хаггерти сжимает мои волосы. Он запрокидывает мою голову назад, а другой рукой проводит вдоль спины.

— Я люблю тебя, — громко признается он.

Люблю? Что?

Он отпускает мои волосы, прежде чем снова прижаться губами к моим губам. Его язык медленно и ритмично скользит у меня во рту. Хаггерти целует меня с нежностью и страстью, которых я никогда не испытывала.

— Что ты нахуй делаешь, Джо? — спрашивает суровый голос.

Хаггерти отрывается от моих губ с той же заботой, с какой он овладевал ими. Рычит и прижимает мое лицо к своей шее. Инстинктивно я целую его кожу.

— Пытаюсь трахнуть свою невесту, придурок, — в голосе Хаггерти слышатся гнев и враждебность.

— Невесту? — усмехается тот. — Ну, скажи своей шлюхе, чтобы она слезла с твоего члена, потому что нам нужно поговорить.

— Прекрасно, — шипит он, выглядя ошеломленным.

Я открываю глаза. Слезы, которые я пыталась сдержать, текут по моим щекам. Я быстро смахиваю их длинными волосами, которые закрывают лицо.

— Детка, ты не могла бы пойти в спальню и подождать меня? Обещаю, что скоро приду.

Я киваю, слишком напуганная, чтобы говорить.

Хаггерти опускает подбородок. Его язык скользит по моей груди. Я вырываюсь из его объятий и бросаю взгляд на незнакомых мужчин в комнате.

Они меня продадут. Я должна подыграть.

Я быстро возвращаю свое внимание к Хаггерти, как раз в тот момент, когда он резко присасывается к моему соску. Гнев берет верх над прежними нервами, сея хаос у меня внутри.

— Можешь идти. — Хаггерти сбрасывает меня со своих колен, как дешевую проститутку, что никак не согласуется с его поцелуем. Мне хочется плюнуть в его самодовольную физиономию. Но не делаю этого. Вместо этого я поднимаюсь и обхватываю себя руками, чтобы прикрыть наготу, слишком ошеломленная, чтобы схватить одежду. Взглядом бросаю кинжалы в Хаггерти. Я поворачиваюсь и свирепо смотрю на мужчин, прежде чем оглядываюсь по сторонам невидящим взглядом. Коридор. Я устремляюсь в том направлении, куда, как мне кажется, направился Хаггерти за несколько мгновений до того, как раздел меня догола.

— А она вспыльчивая штучка, — говорит мужчина.

— Не. Она была лишена моего члена целый месяц, а ты только что помешал ей получить кусочек своего мужчины. Она злится не на меня. Она злится на тебя, Салли.

Мужчина смеется.

— Справедливо, — говорит другой мужчина. — Мы тебя надолго не задержим. Не хочу, чтобы эта женщина набросилась на моего лучшего сотрудника.

Я не слышу больше ни слова после того, как открываю дверь в конце темного коридора и захлопываю ее за собой, словно бомбу взрываю.

Я опоздала на автобус. Я увидела объявление в витрине магазина. Я схватила человека, которого хотела бы вообще никогда не видеть. Если бы можно было найти машину времени и вернуться в начало сегодняшнего дня, я бы вообще не встала с постели.

Глава третья

Комнату освещают пять маленьких экранов. Камеры наблюдения. На одной из них виден коридор, ведущий в квартиру. Должно быть, именно туда убежал Хаггерти, когда мы услышали стук в дверь. Вот как он понял, что ему нужно делать.

На одном из экранов жирным шрифтом написано «Камера два». На ней изображены трое мужчин, стоящих перед Хаггерти. Они выглядят злыми, богатыми и, похоже, готовы убить человека без малейших угрызений совести. Ну у какого человека на лице вытатуирована змея, а на шее висят золотые цепочки? У секс-торговца, вот у кого.

Во что я вляпалась?

Я внимательно наблюдаю за тем, как Хаггерти продолжает сидеть перед мужчинами в костюмах.

Парень с татуировкой на лице протягивает руку. Хаггерти берет ее в свою, и они обмениваются рукопожатием.

А что, если он не коп под прикрытием, как он говорил? Что, если Хаггерти — один из этих парней? Продаст ли он меня?

Посмотрев налево, затем направо, я ищу окно, дверь — хоть что-нибудь. Там лишь голые стены.

Пожалуйста, пусть здесь будет люк или что-нибудь еще,