Тень Камбера - Кэтрин Куртц

Тирцель пожал плечами.

— Конечно, есть. Но они включали не только тебя, но и твоего нежелающего сотрудничать кузена Келсона. И мало того, что он отказался от места в Совете, он еще рекомендовал вместо себя Моргана или Дункана. Или Дугала…

— Дугала! — хмыкнул Конал. — Что этот незаконнорожденный выскочка может знать?

Тирцель криво усмехнулся сидящему с недовольным видом принцу.

— Предполагаю, ты знаешь: святые отцы, возможно, именно в эти минуты, рассматривают вопрос о признании Дугала законным.

— Но он все равно остается мерзавцем. И незаконнорожденным.

— Возможно — потому что его родители не были обручены в соответствии с обычным церковным ритуалом. Но некая форма брака тем не менее была соблюдена. И оба его родителя были в тот момент свободны. Этого для короля достаточно. А по его просьбе епископы почти точно примут необходимое решение, к которому приходят лишь в исключительных случаях.

— Будет лист пергамента, — пробормотал Конал. — Он ничего не меняет.

— Эй, можно подумать, ты ревнуешь, — спокойно заметил Тирцель.

— Ревную? Дугала?

— Ну, он ведь относится к роду истинных Дерини, в конце концов, и названный брат короля, — заметил Тирцель. — Это дает ему некоторые привилегии, что не дает двоюродное родство и некоторые узурпированные силы Халдейнов, не так ли? Не беспокойся, я не стану раскрывать твой секрет.

— Я предпочел бы это не обсуждать, — сказал Конал, виновато отворачиваясь.

— Предполагаю, нет, — Тирцель встал. — Ну, мне пора. Ты в самом деле не хочешь, чтобы я снял твою головную боли?

— Уверен. Она уже почти прошла, — Конал сглотнул, чувствуя себя неловко от того, что открыто показал свои эмоции, — Тирцель, я…

Дерини уже снимал со стула плащ.

— Да? — обернулся он на Конала.

— Я… Пожалуйста, не обращай внимания на то, что я так отозвался о Дугале. Наверное, я на самом деле ревную, — Он опустил голову, — Наверное, я немного завидую и Келсону.

— Я знаю, — мягко сказал Тирцель. Пытаясь успокоить, он положил руку на плечо Конала и дождался, пока тот не поднял голову и не попытался улыбнуться. Улыбка получилась не очень веселой. Тирцель снял руку. — У тебя много таких качеств, Конал, за которые тебя можно рекомендовать в Совет. Не позволяй ревности глодать себя изнутри.

— Я постараюсь. А у нас.., у нас будет время на уроки до моего отъезда?

— Может, один разок, — ответил Тирцель, — хотя наверное только после того, как ты станешь рыцарем. Ты будешь очень занят до этого. И лучше, если я приеду к тебе. За тобой будут наблюдать — но не потому, что кто-то что-то заподозрил, — добавил он, заметив беспокойство в глазах Конала. — Просто потому, что акколада означает совершеннолетие для принца, и люди будут интересоваться тем, что ты делаешь и как выполняешь обязанности рыцаря.

— Наверное, это имеет смысл, — согласился Конал. — Тогда ты дашь мне знать обычным способом?

Тирцель кивнул.

— Давай ориентировочно договоримся на вечер перед твоим отъездом. Практически все будут заняты, улаживая какие-то дела, поэтому маловероятно, что тебя кто-то хватится.

— Ты прав.

Конал встал, когда Тирцель взял шляпу.

— Удачи тебе, и чтобы все прошло успешно, — пожелал Тирцель, сжимая руку Конала. — Когда меня посвящали в рыцари, все происходило гораздо менее пышно, чем запланировано для тебя, но тем не менее я никогда не забуду церемонию. Ты сейчас поедешь назад в Ремут или останешься на какое-то время со своей девушкой?

Конал слегка улыбнулся, когда Тирцель освободил его руку и, надевая шляпу, двинулся к двери.

— У меня тут остались незаконченные дела, — сказал он, засунув большие пальцы за пояс. Тирцель остановился, держа ручку двери. — И на этот раз я приму необходимые меры предосторожности, чтобы меня не прервали.

Тирцель только улыбнулся перед тем, как нырнуть в дождь.

Глава первая

И я сделаю его первенцем

Какое облегчение: мой названный брат наконец официально признан законнорожденным! — воскликнул король Гвиннеда Келсон.

Он игриво обнял Дугала Макардри, когда они на пару проследовали за отцом Дугала и герцогом Алариком Морганом в покои Келсона в Ремутском замке. Шествие замыкал епископ Денис Арилан. Они все промокли до нитки, и с их одежды на пол стекала вода. Была суббота перед началом Великого Поста, первое марта 1125 года от Рождества Христова. Келсон Халдейн являлся королем Гвиннеда чуть более четырех лет. В ноябре прошлого года ему исполнилось восемнадцать.

— Конечно, я никогда не верил, что он незаконнорожденный, — продолжал Келсон шутливо, — да если бы это и было так, для меня это не играло бы никакой роли. Однако, я рад, что мне не придется нарушать закон, посвящая его в рыцари во вторник.

Громкие слова заставили Моргана усмехнуться, а Арилан неодобрительно фыркнул, когда все снимали плащи и собирались вокруг огня, поскольку понимали: король при необходимости сделал бы именно это, чтобы не лишать заслуженной чести своего любимого названного брата. Келсон уже нарушил необходимые возрастные ограничения для акколады — ведь Дугалу было только семнадцать. Но это нарушение являлось королевской прерогативой, и в данном случае оно не вызовет удивления: все знали о выдающихся успехах Дугала во время прошлогодней кампании. В рыцари посвящалось еще несколько человек, не достигших совершеннолетия, и по той же причине.

Но возраст — одно дело. Если имелось достаточно оснований, это препятствие отодвигалось в сторону. Да, даже если и не нашлось веского повода, посвятить в рыцари досрочно можно было просто по королевской прихоти. Вопрос рождения — совсем другое дело. Даже при покровительстве короля незаконное рождение обычно являлось серьезным, а то и непреодолимым препятствием для посвящения в рыцари.

К счастью сегодня епископ Дункан Маклайн доказал, к удовлетворению трибунала архиепископов, что задолго до посвящения в сан они с матерью Дугала обменялись клятвами и вступили в действительный, хотя и несколько необычный брак. Доказать это было нелегко. При обмене клятвами не присутствовали обычные свидетели, обряд не совершал никто из священников. Таинство было совершено перед лампадой с вечно горящим огнем в часовне отца Дункана в Кулди.

— Я не спорю, что брак законен, если наличествует свидетель, — объявил старый епископ Вольфрам де Бланет, вместе с Ариланом представлявший дело архиепископу Кардиелю на закрытом заседании. — Гражданское право в границах наших владений давно признало правомерность брака, заключенного в присутствии свидетелей, если в пределах досягаемости не нашлось ни одного священника — хотя Церковь всегда настаивала, чтобы в дальнейшем брак был утвержден клириком.