Смертный приговор - Дэвид Моррелл

«Если это так и есть, то я ему, пожалуй, и в подметки не гожусь», – подумал Декер. Когда же он сам в последний раз был в постели не один? Стив не мог этого вспомнить. Поскольку он все время путешествовал, у него было очень мало близких друзей-женщин, и со всеми ними личные отношения возникали на служебной почве. О случайных связях не могло быть и речи даже до того, как по миру распространился СПИД. Декер избегал мимолетных – на одну ночь – романов, так как считал, что близость – это то же самое, что уязвимость, и что неразумно ставить под угрозу свою безопасность, уединяясь с кем-то, о ком он ровным счетом ничего не знает.

Проклятая работа, думал Декер. Она не только превращает тебя в параноика, но и заставляет жить совершенным монахом.

Он обвел взглядом мрачную гостиную. Затхлый пыльный запах раздражал его ноздри. Тяжесть в желудке никак не проходила. «Счастливый сороковой день рождения», – в который раз сказал он себе.

9

К тому времени, как в замочной скважине скрипнул ключ, Декер успел доесть весь хлеб, отыскавшийся на кухне. Было почти девять вечера. МакКиттрик, тяжело дыша, ворвался в квартиру и застыл на месте, увидев Декера.

– Закройте дверь, – бросил Декер.

– Что вы...

– У нас с вами была назначена встреча, вы помните? Закройте дверь.

МакКиттрик повиновался.

– Разве вам не сказали? Разве мой отец...

– Да, мне передали. Но это вовсе не могло послужить причиной для отмены нашей беседы. – Декер совершенно не желал уступать. – Где, черт возьми, вас носило?

– Вы не знаете?

– О чем вы говорите?

– Вы не видели!

– А что нужно было видеть?

МакКиттрик торопливо подошел к телевизору и включил его.

– Туда приехали сразу три различные телевизионные команды. Наверняка кто-то еще должен вести передачу... – Когда он переключал каналы, было заметно, что его рука трясется. – Вот.

В первый момент Декер не понял, что он увидел. Но резкие звуки и нечеткое изображение сразу довели неотрывно терзавшее его предчувствие до степени трагического осознания. Густой черный дым застилал небо. Из окон вырывались мощные языки пламени. Пожарные с брандспойтами суетились на обломках обвалившейся стены, заливая водой большое пылающее здание. Пожарные машины, громко воя сиренами, безуспешно пытались пробиться среди множества тесно сгрудившихся машин других экстренных служб – полицейских, санитарных и ранее прибывших пожарных автомобилей. Потрясение усилилось, когда Декер понял, что вопили не только сирены, но и обожженные жертвы, которых поспешно оттаскивали на носилках, люди с обугленными, искаженными болью, неузнаваемыми лицами. Рядом лежал ряд неподвижных тел, накрытых с головой простынями, полицейские оттесняли от трупов встревоженную толпу.

– Что это? Ради бога, что случилось?

Прежде чем МакКиттрик успел ответить, телевизионный репортер заговорил о террористах, о «Детях Муссолини», о самом страшном из всех актов антиамериканского насилия. Из группы американских туристов двадцать три человека убиты и еще сорок три получили ранения различной степени тяжести при мощном взрыве, случившемся в то время, когда туристическая группа из Солт-Лейк-Сити веселилась на банкете, устроенном в «Тибрском клубе» в знак последней ночи их пребывания в Риме.

– «Тибрский клуб»? – Декер запомнил, что это название попадалось ему в тех бумагах, которые он уничтожил.

– Это то самое место, которое, как мне сказала Рената, любят посещать террористы. – Кожа МакКиттрика приобрела пепельный цвет. – Она сказала мне, что план гарантирован от ошибок. Что его ничто не могло нарушить. Ничего подобного просто не могло произойти! Рената поклялась мне...

– Хватит стенать! – Декер встряхнул МакКиттрика за плечи. – Говорите со мной. Что вы делали?

– Прошлой ночью... – МакКиттрик осекся и несколько раз быстро вдохнул и выдохнул. – После встречи, после того, как мы с вами поспорили. – Грудь МакКиттрика часто вздымалась. – Я знал, что у меня почти не остается времени до того момента, как вы отстраните меня от руководства операцией и проведете ее сами.

– Вы что, действительно верите в ту ахинею, которую наговорили вашему отцу? Вы и впрямь думаете, что я завидую вам?

– Я должен был что-то сделать. Я не мог быть уверен, что мое обращение к отцу решит проблему. У нас с Ренатой был план, мы его обсуждали. Идеальный план. После того как я расстался с вами, я возвратился в кафе. Рената и все остальные еще оставались там. Мы решили привести наш план в действие.

– Без разрешения. – Декер был потрясен.

– А кто, спрашивается, мог мне его дать? Вы? Вы запретили бы мне действовать. А потом сами использовали бы мой план.

– Я изо всех сил стараюсь сохранить терпение, – сказал Декер. На экране телевизора огонь ударил сразу из нескольких дверных проемов, вынудив пожарных поспешно отступить, и тут же рухнул еще один кусок стены. Вопль сирен сделался громче. В мятущемся дыму санитары грузили тела в машины «Скорой помощи». – Этот план... Расскажите мне об этом идеальном плане.

– Он был простым и великолепным на грани совершенства.

– О, я нисколько в этом не сомневаюсь.

– Рената и ее группа должны были дождаться, пока террористы не соберутся в одном месте – возможно, в квартире или в «Тибрском клубе». И тогда кто-нибудь из группы Ренаты должен был подложить мешок или сумку с пластиковой взрывчаткой поблизости, там, где террористам придется пройти, когда они покинут помещение. Как только они появятся, Рената нажмет кнопку на радиовзрывателе и произойдет взрыв. Со стороны это выглядело бы так, будто террористы несли взрывчатку с собой и случайно подорвались на ней.

Декер слушал, не веря своим ушам. Ему казалось, что комната закачалась. Его лицо вдруг онемело. Он начал сомневаться в своем рассудке. Этого не может быть, говорил он себе. Не может быть, чтобы он слышал все это на самом деле.

– Простой? Великолепный? – Декер с силой потер ноющий лоб. – Неужели вам не приходило в голову, что вы можете взорвать не тех людей?

– Я абсолютно уверен, что группа Ренаты отыскала террористов.

– А то, что вы можете угробить вместе с ними множество ни в чем не повинных людей, вам тоже не приходило в голову?

– Я сказал Ренате, чтобы она не рисковала. Если бы возникло малейшее сомнение насчет того, что в зоне взрыва может оказаться кто-нибудь еще, она должна была выждать.

– Она? – Декеру хотелось изо всех сил встряхнуть МакКиттрика. – Где ваш здравый смысл? Большинство людей ни за что не согласится взрывать что-то или кого-то. Почему она пошла на это?

– Потому что я попросил ее.

– Что?

– Она любит меня.

– Я, наверно, сплю. Сплю и вижу кошмар, – сказал Декер. – Но ничего, скоро я проснусь. И окажется, что ничего этого не было.

– Она сделает для меня все, что угодно.

– Включая массовое убийство?

– Если речь идет о террористах, это не убийство.

– Как же, черт возьми, вы это называете?

– Казнь.

– Вы неподражаемы, – заявил Декер. – Вчера ночью вы назвали это «категорическим отрицанием». Да называйте как вам заблагорассудится. В любом случае убийство остается убийством, и когда кто-либо соглашается произвести его, вы должны спросить себя, что делает этого человека способным на убийство. И в данном случае я не думаю, что причиной является любовь.

– Я не могу поверить, что она делает это только за деньги.

– Где, по вашему мнению, они могли раздобыть пластиковую взрывчатку?

– У меня.

Декеру показалось, будто его ударили по голове.

– Вы снабдили их взрывчаткой?

– Мне дали семтекс в начале операции, чтобы группа Ренаты могла попытаться внедриться в террористическую группировку и предложить им семтекс как доказательство своих честных намерений.

– Вы снабдили?.. – Декер со все нарастающим ужасом смотрел на экран, где визжали сирены, где клубился дым, метался огонь, где таскали изуродованные живые и мертвые тела. – Вы несете ответственность за?..

– Нет! Это была ошибка! Почему-то заряд взорвался не тогда, когда надо! Почему-то клуб оказался полон американцев! Почему-то... Я... Рената, наверно, ошиблась... – Голос МакКиттрика сорвался, и он так и стоял, широко открыв свой большой рот и беззвучно шевеля губами, но не издавая ни звука.

– Того семтекса, который вам дали, не хватило бы, чтобы причинить такие разрушения, – категорически заявил Декер.

МакКиттрик непонимающе смотрел на него и лишь хлопал глазами.

– У вас был лишь образец, – объяснил Декер. – Достаточно, чтобы пробудить аппетит террористов и заставить их надеяться на то, что они смогут получить еще. Чтобы уничтожить такой большой дом, Рената должна была располагать гораздо большим количеством взрывчатки.