Дороги, которые... - Ольга Войлошникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ставь!
Странный предмет оказался просто красным пластмассовым подносом, накрытым белым полотенцем. Пацан поставил поднос на чурбак и убежал.
Прохор свирепо глянул на Тони:
— Ешь! Через час оправка и отбой.
И ушёл.
На двери снова щёлкнул шпингалет. Комнатка погрузилась в полумрак.
Тони осторожно поднял полотенце.
Ну что, Антошка, мечтал о ресторане?
На подносе стояла еда. Тарелка гречневой каши, кусок курицы, несколько краснобоких редисок, пучок зелёного лука, два куска тёмного хлеба, большая кружка чая. К еде прилагалась вилка. Ни фига себе. А как же хлеб и вода? В кино про средневековье всегда были сырые подземелья, хлеб и вода (обязательно протухшая). С другой стороны, его сарай тоже не тянул на сырое подземелье. Желудок предательски заурчал.
Новая Земля, баронство Белый Ворон, замок Серый камень, 16.01 (мая).0055
Весь следующий день Антон просидел в своей крохотной камере. Три раза его покормили, несколько раз вывели до специального строения эМ и Жо.
Из интересных событий.
Утром в сарай напротив пришли несколько парней, там сразу начали страшно орать какие-то звери. Слышно было, как парни гремели вёдрами и громко перекликались. Из-за визга и грохота слов было не разобрать. Вечером их приход повторился. Было почти всё то же самое, только в конце они вывезли несколько тачек, видимо… хм, видимо, с навозом.
Больше ничего не происходило.
Весь день он гонял по кругу одни и те же мысли: ну почему же вот так, и как было бы, если бы всё вышло иначе…
Ужасно не хватало смартфона.
ОТПРАВКА
Новая Земля, баронство Белый Ворон, замок Серый камень, 17.01 (мая).0055, утро
Антон
Дверь в каморку грохнула, отворяясь. Антон испуганно открыл глаза. Было свежо. Сколько времени-то? Рань какая, кошмар.
— Вставай, хорош валяться, — надсмотрщик сегодня был другой. Совсем молодой парень, в рабочем комбинезоне и футболке. — Бегом на оправку, а то поесть не успеешь, будешь голодом весь день.
Сегодня его, оказывается, повели в столовую.
— Это чтоб с посудой не таскаться, — доверительно сказал его сопровождающий, представившийся Валеркой.
Антона так и подмывало спросить: как становятся тюремщиками, и он не удержался. Парень так хохотал, что им пришлось остановиться.
— Ну ты даёшь! Тюремщик! Я такое слово только в книжках видел…
— А ты тогда кто?
— Конюх я, балда! И батя у меня конюх, и брат. Можно сказать, семейное. Очень мы лошадей любим. А у барона знаешь какие кони! Во!
— А Прохор? — растерянно спросил Антон.
— Дядь Прохор — один из старших дружинников. Ты только ему про тюремщиков не ляпни — живо по шее отхватишь. А рука у него тяжёлая!
Антон переваривал информацию, а Валерка всё ещё посмеивался.
— У нас и тюрьмы-то нет. Зачем она? Если кто обкосячится — разбирают на месте. Старосты или дежурные. Кто сильно дров наломает — типа как ты — баронский суд. А дальше — работать на пользу общества. Чё сидеть-то просто так?
Валера быстро загрузил два подноса едой. Столовая была ещё пустая, только в дальнем углу сидели несколько парней в камуфляжных брюках и футболках.
— А почему людей так мало?
— Большинство на зарядке.
Яичница была вкусная — обалдеть, с обжаренным луком, перцем, помидорами и специями. Почти по-итальянски.
— Вообще народ ближе к восьми подтягивается, — конюх отставил тарелку и принялся за чай с пирогом.
— А мы зачем так рано?
— Так у тебя через сорок минут выезд.
У Антона в животе похолодело, еда сделалась безвкусной и перестала пролезать в горло. Валерка посмотрел на его ковыряния:
— Ты давай, не колупайся…
Антон почувствовал, что сзади кто-то стоит. Покосился, увидел армейский камуфляж и высокие ботинки на шнуровке. Одна нога перешагнула через лавку, мужик уселся на ней верхом, как на лошади. Антон осторожно глянул выше. Мужик как мужик. Чёрные волосы, аккуратная чёрная бородка, неожиданно синие на этом лице глаза, смотрит устало.
— Ты ешь-ешь, а то так косяка давить — глаза сломаются, — Антон поперхнулся и уткнулся в свою тарелку. Подошедший, продолжая его разглядывать, спросил явно у Валеры: — Это, что ль, наш клиент?
— Он самый.
— Что-то для убийцы хлипковат… Слышь, паря, ты часом не психический?
Антон хотел было возмутиться, но тут же вспомнил, что этот человек, возможно, будет теперь управлять его жизнью — и только отрицательно помотал головой. Мужик как будто сомневался.
— М-гм… Доел?.. Тогда пошли.
На внешнем дворе уже ожидал отряд. Всего было двадцать человек, включая одного, управляющего повозкой с какими-то коробками и тюками. Антон успел подумать, что больно шикарный эскорт для одной особы, как из тени вдоль стены поднялось с десяток персонажей совершенно киношно-бандитской наружности. Грязные, угрюмые, какие-то потрёпанные. Одеты они были чрезвычайно разнообразно. Встречалось и разномастное милитари, и закос под дикий Запад, и даже пара полосатых стёганных халатов в комплекте с тюбетейками.
Мужик в кольчуге и странной шапке, наверное, главный из за́мковой охраны, подошёл к дядьке из столовой:
— Здорово, Глеб Сергеич! Что-то клиенты у тебя сегодня того… ледащие… — они пожали друг другу руки.
— Знал бы ты, Василий Иваныч, сколько они народу по северам положили! В одном Междуречье почти два десятка хуторов пожгли, да пока через ведьмаков шли с пяток деревень разорили. Это не считая того, что в Серых землях творилось, кто их там, родимых, упомнит. Три года по степям народ резали.
— Душегубцы, значицца?
— Ага. Они от ведьмаков севернее ушли. Вокруг Якутского портала места глухие, посёлков, считай, почти нет. Через три недели около Рыбки выскочили, а там, знаешь же, народ серьёзный. Пятерых местные сразу положили, остальных отмудохали как следует. Вон те трое ковбоев свинтить успели, неделю потом ребята их по лесам гоняли.
— Да, давно такой банды не было.
— Да лет восемь уж…
— Ну, бывай, Глеб Сергеич.
— И вам не хворать.
Глеб окинул взглядом своих подопечных, не нашёл Антона, оглянулся и обнаружил его, остолбенело замершего посреди двора.
— Осу́жденный Денисов, встать в строй! Давай-давай, не тормози! — командир красиво взлетел в седло. — Повторяю ещё раз, для глухих и новеньких. Медик остаётся в замке. Все желающие сбежать будут справляться с болевым шоком самостоятельно, я с вами возиться не буду. Поняли?
Нестройный хор бандитов откликнулся:
— Поняли, гражданин начальник…
— В колонну по два за повозкой, шагом марш!
Это что, пешком? Реально, пешком?..
Антон уже выходил в ворота, когда услыхал сзади:
— Петруха!
— Да, Василь Иваныч?
— Сбегай к свинарям, попроси: не в службу, а в дружбу — пусть они нам тут дезинфекцию сделают…
Боже, какой кошмар…
НА КАМЕНОЛОМНЮ
Антон
Они шли, и шли, и шли…
Сперва Антон думал, что умрёт от жажды. Потом им встретился ручей, и он постарался напиться впрок. Кто-то из сопровождающих спросил:
— У тебя что — фляжки нет? — и выдал ему пластиковую бутылку.
Оказывается, такой кайф можно почувствовать, когда просто хочется пить — и пьёшь! Охренеть!
Поначалу он удивлялся огромному, невиданному лесу. Некоторые деревья были настолько исполинскими, что могли поспорить с американскими секвойями, о которых он когда-то в школе делал доклад. Местность постепенно повышалась, образуя холмы, вернее, как их здесь называли — сопки.
Три раза для лошадей устраивали привал — именно для лошадей! — и арестанты как могли притыкались в тени, чтобы посидеть пятнадцать-двадцать минут. Дорога забирала вверх, и сопки становились всё выше. Когда же уже придём? Охрана не очень была расположена разговаривать, а этих он, откровенно говоря, боялся. Да и брезговал. Так что спросить было не у кого.
Антон вспомнил учебник математики за третий класс, там скорость человека всегда была шесть километров в час. Если предположить, что отдых лошадям дают раз в час, это сколько получается они прошли? Если три раза по шесть — это уже восемнадцать!!! Спустя пять минут его посетила мысль, что если отдых не через шестьдесят минут, а через сорок пять, то четверть часа мы же сидим, тогда это получается…
Математика —
