Ученица Хозяина Топи, в Академии (СИ) - Александра Каплунова

Собравшиеся внутри все немедля на девиц головы поворотили.

— Весенья, деточка, проходи, — Добромир ее рукой поманил, — мы как раз о тебе говаривали. Как спалось? — вроде и вежливо вопрос прозвучал, а в глазах такие бесы пляшут, точно знает, что не одна она ночевала.

— Хорошо, спасибо, — смущения от нее ждут? Вот уж дудки!

— Славно…славно… После этакой встряски добрый сон очень важен, — покивал старый маг, — присаживайся.

— Еще бы плохо, — едко вторила Любава. Улыбалась еще так паскудно. Но не успела продолжить, как Добромир ее перебил.

— Ох, Любавушка, не сочти за труд, вели к завтраку накрыть, — и рукой повелительно девице махнул. Та фырча на выход двинулась. Не дали ей спелтни пораспускать, да парочку в разврате изобличить.

Весенья уселась за стол, как и вчера рядом с Лесьяром. Тот, впрочем, на нее почему-то не глядел. То почудилось Веше странным. Челюсть еще так сжимает, что желваки выступили. Кажись, ничего хорошего она сейчас не услышит.

— Мы посовещались и решили, что придется отправить тебя в Благовещенскую академию, — сказал старец и губы свои тонкие поджал.

А Веся нахмурилась, припоминая, где та находится.

— Мы можем найти другие варианты, — прорычал Лесьяр.

— Чем же тебе не по нраву Благовещенск? — все не унимался Дубраш, — там ее дар оценят.

— От Топи туда своим ходом с месяц добираться, — магик шипел буквально, — и то если скорыми повозками.

— А по что ей на Топи таскаться? Ты ж ее учить теперь не будешь! — Старик упорно делал вид, что не ведает в том проблемы. Добромир вот на него глядел угрюмо, но все ж не вступался.

— Лесьяр, как бы то ни было, прав Дубраш. Мало куда принять готовы без экзамена, без протекции, да еще и в середине учебного года. Пусть даже конклав поручается, да оплату на себя берет, а все ж… — и замолчал многозначительно.

— Месяц пути? — только теперь Веся в себя пришла да уразумела, что магик ее этак свирепствует. Да, тут и ступа не поможет, почитай, лишь летом увидеться смогут за весь учебный год. Взор свой к нему поворотила отчаянный.

— Ничего, я что-нибудь придумаю, — отозвался Лесьяр с тоской во взгляде.

— Вот и порешили, — Дубраш зато рад-радехонек, — велю контракт подготовить.

Старцы с места поднялись. Дубраш тотчас из кабинета поспешил на выход. Добромир же, минуя Лесьяра, за плечо того сжал, оглядел их обоих сочувственно.

— К полудню портал откроем. Сперва на Топи, пускай вещи заберет, а после — в академию, — сказал и шаркающей своей поступью к выходу направился.

Лесьяр едва сдерживался, чтоб не зарычать, но увидав Веси лик опечаленный, тотчас из головы злобу вытряхнул.

— Ну, что приуныла, — с улыбкой уже подбородок вздернул, — Благовещенская академия хорошая, многому выучишься. Состав преподавательский там отличный, не чета мне.

— Угу, — кивнула Веся, совсем уж кручинясь. Месяц пути! Тут ни ступа, ни перекладные не помогут… Велико их царство, да токмо сейчас гордости то не вызывало.

— Ты мне эту хандру брось! — магик взял ее за плечи, к себе разворачивая, — сказал, что придумаю что-то, значит, придумаю. А то, быть может, в академии помоложе себе кого сыщешь.

Девица едва сама от возмущения не поперхнулась. Распрямилась мигом. Это он ее за кого принимает? От одного сразу к другому побежит?

— Вот, так уже лучше, — рассмеялся он, ладонь ей на голову водружая.

Весенья на то уж улыбкой ответила. Прав Лесьяр, нечего хандрить раньше времени. У ней впереди дорога в академию магии! В настоящую академию!

Казалось, токмо теперича до разуму девичьего то дошло.

— Выучусь и приеду с тобой топи стеречь! — заявила, хорохорясь.

— Пока ты выучишься, у меня самого уж срок подойдет, аккурат пять лет, — волосы ее снова растрепал, отчего Веся поморщилась да из рук его вывернулась, от прядей в лицо совавшихся отфыркиваясь. Зря косу не заплела только. Лесьяру лишь дай волю — сразу ее трепать начнет.

— И летом приезжать стану! Каникулы ж цельных три месяца длятся, я слыхала, — магик ей в ответ кивнул подтверждая.

Позвали к завтраку.

И вот вроде обсудили все, а на душе все ж кошки скреблись.

Веся никак не переставала думать, что Лесьяр сызнова станет у девиц, на болото приходящих, кровь брать. И что один на Топях останется… А ежели что снова случится, кто ему поможет?

«Это ты-то его защищать вознамерилась?» — шепнул голос мысленный насмешливо. Да уж, это он ее извечно из передряг выручал… Даже привыкла как-то, что защитить есть кому. Да и вовсе, что рядом он.

Остаток дня в суете смешался. Как позавтракали, стали бумаги готовить, договоры всяческие. Веша, их читая, едва голову всю себе не сломала, пока Лесьяр ей на выручку не подоспел. Совместно уж все пересматривали, да подписывали. Все честно составлено оказалось, без брехни али утайки какой-нибудь. И что в академию зачисляют, и что уплату за обучение на себя конклав берет, и что стипендию, значится, ежемесячно ей выдавать станут на личные необходимости. Веша, как величину той стипендии увидала, аж крякнула. Да она за все свое добро деревенское сумму меньше выручила, а тут каждый месяц платить будут. Намеревалась уж возразить, неудобственно сделалось, за что ей этакие деньжищи? Но Лесьяр ее смущенное бормотание в мгновение ока прервал.

— Дают — бери, бьют — беги. Запомни это раз и навсегда, — шептал ей у самого уха. Веська за столом сидела, а он к ней со спины склонялся, — для конклава эти деньги — капля в море. А тебе лишними точно не будут. Коли б не ты — разбирались бы сейчас со старухой. И Благовещенск — город. Не столица, конечно, но цены там — не чета деревенским базарам. А если и не потратишь, так на будущее останется. С собой только всю сумму не таскай. Я тебе кошель дам заговоренный…

Магик старался как можно лучше подготовить ее, хотя и понимал, что за столь короткое время эту наивную девицу к городской суете не перестроишь.

Осталось надеяться, что эта доверчивая душа не попадет в неприятности.

— И пергамент дам особый, сможешь мне писать, когда захочешь, — он замялся немного, но все ж добавил, — если захочешь.

Весенья его за то взглядом прожгла.

— Как же я без учителя своего в городе среди господ управлюсь? — фыркнула в ответ.

— Ты с теми господами настороже держись. Нравы у городских иные, — не хотелось Лесьяру, чтоб обидел кто его пичужку. Сам-то хоть и часто в городах бывал, да никогда не нравилось ему в высшем свете крутиться.

— Иные? — эхом отозвалась.

— Разнузданные, — и бровями этак поиграл,