Бывшие. Я тебя верну - Арина Громова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мы просто друзья.⠀
– А где Миша?
– Там, прыгает на батутах, скоро придет, – повисает немного напряженная пауза. Мы сильно отдалились друг от друга за годы моей жизни отдельно, и как бы я не старалась поддерживать прежний контакт – сделать это сложно.
– Вот, я тебе тут гостинцы привезла, – ставит сумку на стол. – Тут пирожки с картошкой, голубцы. Наготовила побольше, пока не отец не видел.
– Да если бы и увидел? Что такого? Я твоя дочь и это нормально, что ты приезжаешь увидеть внука. Может быть хватит уже прятаться?
– Ты же знаешь папу… – мрачнеет она.
– Бабуль! Привет! – продолжая прыгать, машет рукой Миша. – Я сейчас, скоро приду.
– Привет, дорогой. Иди скорее обниму.
– Ща, пять минут.
Лицо мамы светится, когда она смотрит на Мишу. Она любит его, я знаю, но то, что она "тайная" бабушка меня тоже задевает. Не должно быть так, это неправильно!
– Как же он на отца своего похож… – не отрывая глаз от внука говорит мама, и я мрачнею.
Мы никогда не говорили с ней о прошлом, и уж тем более я не признавалась, что отец Миши Ратмир, но она догадалась обо всем сама.
Миша действительно копия своего отца и это тоже одна из причин, по которой я не вернусь в Исаевск.
Вздрагиваю, когда в кармане жужжит телефон. И едва лишь взглянув на номер, сразу понимаю, что звонок этот не с доброй вестью.
– Здравствуйте, Татьяна Валентиновна.
– Извини, если отвлекаю тебя, но решила позвонить тебе первой. Чтобы ты подготовилась морально…
– Уволил? – внутри все буквально опускается.
– Никакие уговоры не помогли. Прости. Приказ уже лежит на его столе.
Ну вот и все, теперь я осталась без работы. На съемной квартире, в чужом городе совершенно одна…
Часть 5
***
– Ну чего ты в самом деле? Не расстраивайся так сильно, – утешает меня Татьяна Валентиновна.
Я забираю свои вещи из шкафчика: сменную одежду, обувь, какие-то мелочи. А завотделением стоит рядом.
– Ты хоть и молодая, но уже отличный специалист. Вон какую операцию провела в одиночку! Это все бюрократия, сама понимаешь. А Ильич просто трясется за свою драгоценную шкуру.
– Понимаю, конечно. И зла на него не держу. Я сама пошла против правил.
– Не жалеешь?
– Нет!
– Именно поэтому у тебя все получится. Уверена, что ты быстро найдешь место.
– Где, Татьяна Валентиновна? – не хотела жаловаться, но как молчать, когда отчаяние плещет через край. – Эта больница – единственная в городке. Куда мне пойти?
– А Исаевск? Все в силе, я могу позвонить своей знакомой прямо сейчас. Уже завтра сможешь выйти на работу.
– Нет, в Исаевск не поеду.
– Да почему? Ну что ты цепляешься за прошлое, в самом деле!
– А с чего вы взяли, что я цепляюсь?
– Брось, – машет рукой. – Ты знаешь, сколько мне лет? Я в два раза старше тебя и жизнь повидала. Видно же, что что-то у тебя в прошлом там стряслось, от чего ты не хочешь возвращаться в родной город.
– Ой, да мужик ее там бросил, тоже мне интрига, – жуя яблоко, выплывает из дверного проема Алла. – Сын у нее откуда? Не от святого духа же.
– Алла Максимовна, сплетни собирать – низко, – встает на мою зашину старшая. – Вы не можете знать наверняка.
– Тут и знать нечего, – садится в кресло, вытянув ноги и скрестив их в щиколотках. – Все очевидно.
Конечно, она рада, что я ухожу. Даже счастлива. Главный раздражитель в виде соперницы уходит с дороги, все пути открыты. Только вот ей не хватает ума понять, что если бы она была нужна Виталику, он бы давно был с ней.
– Не обращай на нее внимания, – тихо произносит Татьяна Валентиновна, которая более-менее в курсе закулисных игр своих подчиненных. – Ты же знаешь нашу Аллу.
– Ань, ну иди сюда, – входит в ординаторскую Виталик и, распахнув руки, заключает меня в свои медвежьи объятия. – Приехал как только узнал.
– У тебя же выходной. Не надо было…
Алла, выпрямив спину, с недовольством наблюдает за нашим чрезмерно теплым прощанием.
– Я в корне не согласен в Ильичом. Татьян Иван, может быть петицию какую написать? Коллективный протест?
– Да кто его подпишет-то? – влезает в разговор Алла. – Кому нужны проблемы на свою задницу?
– Все в порядке, Виталь, в конце концов я должна понести ответственность за самоуправство.
– За то, что человека от смерти спасла? Ну да, обязана!
Он зол. Он подавлен. Расстроен. Я вижу, как ему не хочется меня отпускать. Да и мне, если честно, жаль прощаться с ним, у нас была отличная команда.
– Виталий Алексеевич, может быть ты переубедишь подругу? Я предлагаю ей хорошее место в Исаевске, там ее сразу на место врача возьмут – совсем некому работать после массового увольнения. Конечно, пока не на полную ставку, но как только закончится интернатура – заработная плата будет очень даже неплохой.
– А ты все еще не хочешь? – спрашивает у меня Виталик. – Хорошее же предложение.
– Не хочу возвращаться туда…
– Так тебе не нужно же там жить. Будешь просто работать! Да, путь не самый близкий, но ничего, электрички исправно ходят, автобусы. К тому же график сутки-трое, время отдохнуть будет. Накопишь – машину купишь, совсем просто станет, права у тебя есть.
– Нет, не хочу…
Я прекрасно понимаю, что ситуация моя патовая, ну негде здесь больше работать. Городок размером с наперсток. И я обязана закончить как минимум интернатуру! Потратить столько лет на учебу, не спать сутками, заучивать лекции с грудным ребенком на руках, получить красный диплом и вот так все бросить? Я не могу отнестись так беспечно к своему будущему, у меня сын, которого я воспитываю одна. С полноценной зарплатой врача материальные возможности станут на порядок выше. Скоро школа, репетиторы…
