Про разных драконов и всяческих королей - Марина Добрынина

Роланд лежал на постели. Одетый и в сапогах, потому что ему очень хотелось сделать гадость хоть кому-нибудь, пусть даже прислуге, которая будет потом отстирывать грязные пятна с дорогого белья.

Он просматривал смету на строительство (в пятый раз уже), силясь понять, что же именно ему в ней не нравится. Помимо завышенных цен. Что-то было в ней такое, подозрительное, где-то на заднем плане.

Король был раздражен, зол, несчастен. Впрочем, это состояние становилось для него уже привычным. Это и бесило монарха.

Дверь медленно открылась. На пороге, растрепанная, в ночной сорочке и шали, стояла Ее величество Лизандра. Глаза у Ее величества были красные, слезились. В левой руке она держала объемную бутыль с какой-то жидкостью. В правой — свечу. Уже потухшую.

— Привет, — сказала королева и икнула.

Роланд поморщился.

— А я к тебе. Можно?

Не дожидаясь приглашения, Лизандра бухнулась на кровать к супругу. Королева отхлебнула из бутыли, еще раз икнула, улыбнулась доброжелательно, но косо.

— Будешь?

Король молчал.

— Не будешь. — Констатировала королева, — Не вопрос. А меня?

Роланд недоуменно поднял левую бровь.

— Ну, ты что-то там хотел, — продолжила его супруга, — давай. Я готова.

Лизандра эффектным движением руки отбросила емкость с алкоголем в сторону. Бутыль глухо звякнула и откатилась. Из нее, тихонько булькая, полилось дорогое сфалийское вино.

Королева потянулась к супругу. Роланд отодвинулся.

Ее это не остановило.

— Поцелуй меня, — мурлыкнула Ее величество, — я, это, вся горю от страсти.

И игриво ткнула короля свечкой в живот. Король неловко дернулся и уронил на пол смету.

— Ты пьяна, — медленно проговорил он.

— Ага! — радостно подтвердила Лизандра, — и я вся твоя!

— Иди спать.

— Не-а!

— Лизандра, иди спать.

— Я пришла!

— Нет. Не надо.

— Но почему? Поцелуй меня!

Она в очередной раз потянулась к мужу, успела-таки приобнять его за плечи, но последний ухитрился скинуть с себя ее руки, каким-то слитным движением спрыгнул с кровати и буквально в ту же секунду очутился метрах так в четырех от "сгорающей от страсти" супруги.

— Ну что же ты? — удивилась Лизандра.

— Я не целую пьяных женщин, — жестко произнес Роланд.

Лизандра задумалась. Думала она минуты две.

— Да? — наконец произнесла она, — ну ладно.

И уснула.

Глава 4

Мудрый Распишах мог бы еще проигнорировать грубое вышвыривание своего любимого племянника из приемной короля, тем более, что племянник этот, действительно, обнаглел. Это надо же сказать такое властителю! Вопросы взяток никогда не обсуждаются с генеральным. Для этого совсем другие люди имеются.

Но вот простить государю наем бригад со стороны — никогда. И дело даже не в престиже. Дело, в общем-то, в том, что, рассчитывая на крупный государственный заказ, гномы приступили уже к работе, и вложили в строительство весьма крупные суммы. И вот король выгоняет их с объекта и платить, конечно же, не собирается. Грустно. И не просто грустно, а прямо-таки неприлично! Прямо-таки на нарушение устоев тянет. Тех, которые складывались веками.

Королю следовало намекнуть, что он поступает неправильно. Распишах подумал и нанял баньши.

С этого момента пятнадцать баньши кружили над замком и дикими воплями предвещали королю скорую погибель. В общем-то, они были безвредными туповатыми существами, и прогнозы их сбывались едва ли на треть, однако слушать безостановочно мерзкие завывания весьма утомительно.

Роланд тоже подумал, и вскоре все пятнадцать сирен были изловлены сетями и заперты в подземелье, где они могли стенать и орать, сколько им вздумается.

Баньши были дальними родственниками эльфов, традиционно им подчинялись, а потому король сделал выводы и, припомнив при этом пьяную выходку супруги, ввел ограничения на продажу спиртного. Эльфы удивились.

Гномы закидывали камнями новых рабочих, обзывая их странно и обидно штрейкбрехерами.

Король вызвал на объект орков, и гномы вынуждены были отступить. А орки всегда служили тому, кто платил им деньги. Вне зависимости от расовых и иных предпочтений.

Отнюдь не в подвале при свечах, а в парадном зале, за накрытым яствами столом, попивая янтарно-желтое вино из серебряных бокалов, сидели представители двух иных разумных рас — гномов и эльфов. Хозяин дома, старейшина эльфов, и по совместительству владелец сети ресторанов "Тихий дом" Тибальд Тихий принимал у себя делегацию строителей.

После обмена приветствиями, произнесения ряда дежурных фраз, после того, как гномы отдали должное отменно приготовленному ужину, Мудрый и Тихий решили-таки поговорить о главном.

— Я слышал, у вас проблемы с новым объектом, — произнес Тибальд, глядя в лицо Распишаху умными синими глазами.

— Небольшие, — ответил Распишах и погладил бороду, — а как Ваша выручка, сильно упала?

Эльф ласково улыбнулся и изящным, женственным движением заправил за острое ухо прядь волос.

— Слегка, — сказал он, — несущественно. Говорят, у короля проблемы в личной жизни?

— С головой у него проблемы, — пробурчал Распишах, угрюмо разглядывая вино в бокале.

— М-да, — задумчиво проговорил Тибальд, — идея с запретом продавать алкоголь после двенадцати ночи была не очень умным решением.

Гном пробормотал нечто неразборчивое и, скорее всего, нецензурное. Эльф усмехнулся и продолжил:

— Наш государь, как мне кажется, несколько злоупотребляет властью. Не находите?

Снова неразборчивое бурчание.

— Что?

— Оборзел мальчишка, — сказал мудрый Распишах, — думаю, надо бы поставить его на место.

И поставил на место бокал. С громким и решительным стуком.

Тибальд кивнул.

Проснувшись утром не в своей постели Лизандра озадачилась. Память упорно отказывалась подсказывать ей, чем закончился вчерашний поход. Лизандра осознавала, что, пытаясь расслабиться перед неизбежным, она слегка злоупотребила вином. Но, в то же время, она не вполне понимала — насколько.

Она огляделась, стараясь не делать резких движений. Похмелье еще не наступило, но, судя по ощущениям, лишь потому, что не весь алкоголь еще выветрился из организма. Однако королеве казалось, что стоит ей дернуть головой, и мир сразу рухнет.

Она была в спальне Роланда. Одна. Удалось или не удалось? Лизандра прислушалась к ощущениям организма. Ощущения подсказывали, что скорее, нет. Она вновь огляделась. Взгляд зацепился за ворох бумаг, мокнущих на полу в красной, остро пахнущей луже. Лужа пахла вином.