Счастливое число Кошкиной - Лана Муар

настоящая любовь к кумиру. Закрепила свой комментарий, что подробную информацию распишу вечером, и дописала:

"Всем откликнувшимся поцелуйчики! Девчонки, вы лучшие!"

3. Разделяй и властвуй

Сидя на полу перед диваном, откидываюсь лопатками на его край и скрещиваю ноги по-турецки, медленно массируя трещащие виски. Голова снова гудит, но уже не от выпитого шампанского - отпустило ещё неделю назад, а от осознания того на что мы с Корюшкиными подписались. Прикольная идея Клейстера так грамотно упала на озвученное перед дверями клуба предложение устроить флешмоб, что три идиотки согласились раньше, чем дослушали до конца. Ещё и в группе растрещали до того, как обсудили все на трезвую голову. Сидим вот теперь на коврике и чешем тыковки, ощущая великолепие свалившейся на наши плечи ответственности. Порознь и одновременно с этим вместе.

- Ляль? - спрашиваю Ульку и вздыхаю ее взметнувшимся вверх плечам. - Люль? - Юлька под копирку повторяет движение сестры. - За-ши-бись…

Выдохнув и без того понятное описание нашего состояния, со стоном запрокидываю голову назад и, ни к кому конкретно не обращаясь, тяну:

- И как мы всех проконтролируем, а? Там же не все адекватные будут.

- Не все. И никак.

Лялька, вздохнув, пристраивается справа, Люлька слева. Обе роняют макушки на диван и ещё раз синхронно вздыхают. Вот закрой глаза на то, что они не похожи от слова совсем, и ведут они себя как самые близнецовые близнецы. Такие вот внутренние сестры-близняшки. Только у Люли мама не тетя Лена, а у Ляли папа не дядя Игорь. И лишь Сморчок может похвастаться тем, что в нем есть гены обоих старших Корюшкиных, а не по половинке.

- Может, обратно отыграем как-нибудь?

Ляля и сама прекрасно понимает, что ничего уже не отыграется и машина фанатского движения раскрутилась на полную катушку гораздо быстрее, чем можно было открутить все назад, но не озвучить вопрос не смогла. Как и я, удержать пальцы, когда печатала пост в группе. К вечеру от количества комментариев под ним рябило в глазах, и все как один захлебывались от счастья оказаться внутри такой движухи. На следующий день их стало ещё больше, а потом случился эпикфейл - особо настырные принялись написывать нам в личные сообщения. У меня телефон глюкнул от количества уведомлений о непрочитанных. Набрали, блин, одной записью такую армию, что можно войну ближайшему торговому центру объявлять, а как ею управлять не знаем. Вот только и войны никак не надо. Надо все наоборот. Очень мирно и культурно. Хорошо хоть догадались посмотреть скинутые Клейстером записи. Правда на три раза пересматривать пришлось. Сперва, потому что фыркали на пафосность и блеск ювелирки на шее и пальцах какой-то жалкой пародии Фила. Потом на свиту этой пародии, и лишь в конце допенькали, что смотрим не туда. Чернокожий рэппер мог из кожи лезть, но в подметки не годился нашему кумиру! Фил, если его и видели на улице, не пыжил и не увешивался золотом и платиной, как новогодняя ёлка. Не прятался за толпой охраны и ездил на "Патрике". Сам, а не с водителем на длиннющем лимузине. А этот его плащ? А ботинки? А взгляд из-под капюшона, скрывающего лицо? У-у-у-у! Ванлавочка наша скромняшная. И мы, три дуры, его подставим? Не! Не бывать этому!

- Думаем, девчонки.

- Ага.

И ведь честно полчаса думали. До того, как не заурчали желудки, а на часах не пикнуло одиннадцать вечера.

- К нам? - предложила Ляля, и я кивнула.

Все честно. Мы уже совершили налет на наш с мамой холодильник - с обеда голову ломали. Теперь вот пришла очередь проредить похожий, но уже у Корюшкиных. Всегда так делали. Поэтому перебежали по площадке из одной квартиры в другую и оккупировали кухню, выгнав из нее булькающего своей протеиновой болтанкой Сморчка и сопроводив его строенным:

- Брысь, глиста!

Дверь за ним прихлопнули и дружненько настрогали бутербродов. Разлили чай по кружкам и уселись думать снова, посматривая друг на друга каждые десять секунд и пожимая в ответ на вопросительные взгляды плечами. Тупняковый пердимонокль какой-то.

- О, привет нашествию саранчи, - хохотнул на наше заседание дядя Игорь. Утянул один бутерброд с блюда и, откусив от него половину, поинтересовался. - Чего кислые такие? В клуб больше не пускают или парня делите?

- Хуже, пап, - вздохнула Лялька, тряхнув рваной челкой с розовой прядью.

- Девчонку что ли? - не моргнув глазом, спросил Корюшкин-старший и захохотал, когда мы дружно скривили лица. - Уже плюс, - уселся во главе стола, проглотил остатки бутера и нахмурился. - Совет нужен или сами?

- Нужен, пап, - кивнула Люля и подскочила наливать отцу чай, параллельно с этим вываливая ему наше проблему вселенского масштаба. Все от и до. Даже про шампанское не умолчала, будто оно имело какое-то значение.

Дядя Игорь лишь крякнул и почесал подбородок. Потом долго ржал над новогодней ёлкой в кольце охраны - мы ж видео показали, - и пару минут хмыкал себе под нос, задумчиво потягивая чай с пятью ложками сахара в нем и шоколадной конфетой вприкуску. А мы втроём сидели мышками, не мешая его мыслительному процессу.

- Армия фанатов, значит, уже собралась? - спросил дядя Игорь, отставляя кружку.

- Ага, - кивнули мы.

- Плакатики и культурная встреча?

- Ага.

- Ох, узнаю, что вы там отчудили что-нибудь, всех троих выпорю, - Корюшкин погрозил всем пальцем, не оставив и меня без внимания, и когда мы снова закивали, соглашаясь, продолжил. - Если у вас армия, то и иерархию оттуда берите, - обвел нас, продолжающих смотреть с просьбой продолжать и не томить, вопросительным взглядом и вздохнул. - Ой, блин, молодежь… Как же с вами туго. Эх. Если вы не можете всех контролировать, сделайте так, чтобы эта ваша армия сама себя контролировала. Юлька на себя пятерых возьмёт, Улька пятерку и ты, Гелька. Разделяйте и властвуйте, - развел руками, словно очевидное сказал, и заулыбался.

- Пап, так это всего восемнадцать человек, - быстро посчитала Ляля. И