Дуэль - Акиф Пиринчи

— Ну и к чему все эти подробности? Что они нам дают?

— Теперь мы знаем, что этот парень умер не от удушения. С его телом долго возились. Кто-то позаботился о том, чтобы оно предварительно окоченело или замерзло. Зачем кому-то понадобилось хранить труп в холодильнике, а потом вешать его на кран садового фонтана?

— Такое мог сделать только сумасшедший. Как известно, спятившие способны на безумные поступки.

Адриан резко остановился под чашей фонтана, словно его пронзило зарядом электрического тока, а потом вспрыгнул на ее край. Он еще раз тщательно осмотрел шею повешенного и узлы на веревке, а потом с умным видом повернулся ко мне.

— С чего ты взял, Френсис, что это дело рук человека?

— Взгляни на свои лапы, и ты поймешь, почему я так думаю. Или ты считаешь, что смог бы завязать такой узел?

— Это несложный узел, но я должен признать, что, как и другие наши сородичи, не смог бы завязать его. Возможно даже, это не сумело бы сделать ни одно животное. Но ты сам признаешь, что человек с его огромной силой обычно не так затягивает петлю. К тому же, как мы установили, узел слишком прост. Он затянулся под весом жертвы. Любое хорошо натренированное животное могло бы развязать этот узел. Даже я.

В подтверждение своих слов Адриан поднял лапу и одним ударом когтя развязал узел. Труп упал в чашу фонтана. При этом раздался глухой звук, как при ударе очень твердого предмета. Как и предсказывал наш вундеркинд, труп был заморожен.

Постепенно я начал приходить в себя. Мне хотелось вернуть уважение дам, если, конечно, они вообще питали ко мне это чувство.

— Мне кажется, самым важным выводом нашего расследования является то, что смерть наступила не в результате удушения, — заявил я. — И теперь мы должны установить истинную причину смерти. Это будет большим шагом в нашем расследовании.

— Если хотите, занимайтесь этим, но только без меня! — воскликнул Адриан и спрыгнул с чаши фонтана на землю.

Он вновь превратился в хлыща, которого не интересует безобразная реальность. Странное превращение. Ведь только что он разыгрывал из себя опытного, проницательного криминалиста и вдруг, оставив эту роль, превратился в озорного беззаботного юношу, для которого даже вид трупа является своего рода развлечением. При этом он производил впечатление до чрезвычайности хладнокровного существа и походил на врача, сообщающего пациенту о том, что у него неизлечимая болезнь и он обречен на скорую смерть. Мне показалось, что это превращение было вызвано моей решимостью идти до конца в расследовании дела и докопаться до причины гибели нашего собрата. По всей видимости, Адриан никогда не относился серьезно к подобным вещам.

— Он выглядит как настоящий старик, — заметил Адриан и, кивнув, велел дамам следовать за ним. — Вероятно, умер от дряхлости или от какой-нибудь болезни. Возможно, ты прав, Френсис. Кто-то отнес его труп домой, подержал какое-то время в холодильнике, а потом шутки ради повесил на кране. Ты же сам сказал, что спятившие способны на безумные поступки. Пока, Френсис!

И все четверо двинулись к стене. Замыкала шествие Фабулус. Внезапно она остановилась и, повернувшись, затрусила ко мне. Почти дотронувшись до меня кончиком носа, она впилась в меня взглядом своих золотистых глаз. Фабулус в этот миг была просто очаровательна. Кружащиеся снежинки делали всю сцену нереальной. Ее пушистая коричневая мордочка казалась призрачной.

— Когда мы сидели на стене, я заметила в саду мелькнувшую тень, — поспешно прошептала она. У нее, как я и предполагал, был глуховатый соблазнительный голос. — Это была тень человека! Я хорошо разглядела ее!

— Но почему ты раньше не сказала об этом?

Однако Фабулус уже повернулась и, утопая в снегу, последовала за своими друзьями.

ГЛАВА 3

А я остался стоять, запорошенный снегом и незаслуженно униженный. Я боялся попасться в руки призраку, удушающему моих собратьев. Однако страх в моей душе уступил место растерянности. Действительность была не такой, какой казалась на первый взгляд. Моя обычная проницательность на сей раз подвела меня. Подросло новое поколение с более острым взглядом, и оно рвалось в бой. Как ни печально, но пришлось признать это. На глазах у меня выступили слезы, но вместе с тем в душе родилась злость на того Френсиса, который всегда считал себя пупом земли. От моего былого величия ничего не осталось, я забыл даже азы анатомии. Неужели это болезнь Альцгеймера, или, может быть, я просто утратил былую форму?

Менее тщеславные, чем я, на моем месте поступили бы так, как я предполагал сделать до встречи с Адрианом. То есть вышли бы в отставку. Однако я не собирался сдаваться. Хотя в слове «отставка» нет ничего предосудительного. Наоборот, жизнь на пенсии — это пора заслуженного отдыха, сбора урожая с того, что ты посеял в своей жизни и чем теперь можешь вдоволь пользоваться. Да, все было бы хорошо, если бы это слово не было связано с понятием «старость», «закат жизни». А что следует после заката? Правильно, ночь. Вечное небытие смерти, которая поглотит меня.

Такая перспектива порождала во мне чувства протеста и жажды жизни. Инстинкт подсказывал мне, что в этом деле не все чисто. Я не мог забыть последние слова Фабулус и наблюдательные замечания Адриана при осмотре трупа. Сопоставляя одно с другим, я чувствовал, как в душе моей растут смутные подозрения.

Разве не было странным то, что Адриан с его сверхчутьем и проницательностью в отличие от Фабулус не заметил убегающего человека? Ведь он, обладая зорким зрением, мог с большого расстояния сосчитать количество волосков в носу. Подозрительным было также то, что он, сделав беглый осмотр трупа, подметил столько значительных деталей и молниеносно вывел гениальное заключение. Сумел даже установить возраст жертвы, хотя из-за снежного покрова ее было трудно разглядеть.

Внезапно мне в голову пришла сумасшедшая идея. Я даже согласился отложить ужин! В героическом порыве, охваченный стремлением к самопожертвованию, я решил не возвращаться сейчас домой, а хладнокровно взглянуть в лицо опасности. Необходимо проследить за мистером Совершенство и собрать информацию о нем.

Прочитав про себя молитву за упокой, я взобрался на стену. Адриан и его спутницы уже едва виднелись вдали, за пеленой снега они были похожи на черные точки. Я пошел следом, стараясь не приближаться и не терять их из виду. Покров снега становился все толще, и я уже с трудом передвигался по нему. Тем не менее я упорно шел вперед. Меня вдохновляли любопытство и жажда реванша за пережитый позор.

У ворот одного из садиков три точки отделились от четвертой и исчезли в темноте. Короткошерстный постоял немного, провожая Фабулус и ее подруг взглядом, а потом спрыгнул со стены и пропал из виду. Я бросился следом. Напрягая все свои силы, я торил себе дорогу в глубоком снегу и наконец добрался до того места, где в последний раз видел его.

Передо мной простирался лесопарк, размеры которого поражали воображение. Хвойные деревья стояли здесь так тесно, что их ветки переплелись. Дикорастущий густой кустарник образовывал здесь настоящий труднопроходимый подлесок. Припорошенные снегом деревья очаровывали и казались романтической декорацией рождественской сказки, от которой захватывало дух. Владелец этого земельного участка, должно быть, был или полным банкротом, не способным нанять несколько чернорабочих для расчистки своего запущенного парка, или любителем дикой девственной природы, не желавшим облагораживать ее.

Я попытался вспомнить, как это место выглядело летом, ведь я, несомненно, бывал здесь раньше. Однако в памяти всплыли лишь какие-то смутные картины зеленого моря. Что делает здесь такой хлыщ, как Адриан? Может быть, играет роль охотничьей собаки у сумасшедшего хозяина, возомнившего себя лесничим в большом городе? Или просто пришел сюда, чтобы прогуляться перед ужином?

Я осторожно углубился в подлесок. Деревья и вездесущий кустарник служили мне теперь крышей, оберегавшей от снегопада. Я как будто попал в темный мрачный лабиринт. В конце концов мне стало жутковато среди этого хаоса из стволов, сучьев, хвойных лап и колючих веток, хотя я различал в темноте их очертания, которые для глаза человека слились бы в одно черное пятно.

В душу закрались сомнения. А может быть, Адриан намеренно заманил меня в это гиблое место? Почему бы и нет… Хотя я не мог найти разумного объяснения такому коварству, моя паника усилилась. Этому способствовали свежие воспоминания о призраке, монстре, прятавшемся у стены. Я как будто чувствовал на себе острый словно бритва взгляд его горящих белых глаз и видел проворные ловкие движения. Он казался настоящим исчадием тьмы. Что будет со мной, если я вдруг столкнусь с ним здесь? То, что я преследую Адриана, вовсе не означает, что сам я избавлен от преследования.