Когда умрут газеты - Андрей Мирошниченко

Вообще-то эта власть — никакая не четвертая. Это все демократические метафоры. Журналистика управляет общественным интересом, подстраиваясь под общественный интерес — это особая функция, которая к жреческой ближе, чем к властной. На самом деле миф о власти СМИ — это способ обособить жреческие права журналиста. Миф этот сидит отнюдь не только в голове журналиста, но и в совокупной голове общества, которое воспринимает жреческие функции журналистов благожелательно и даже платит за них, ненавидя при этом журналистов.

Жреческая функция не связана ни с оперативностью новостей, ни с качеством аналитики, ни с эксклюзивностью комментариев. Вообще, по большому счету, она никак не связана с форматами или качеством журналистики. Это не внутреннее свойство журналистики.

А внешнее. Жреческая функция связана с ожиданиями общества, она есть проекция этих ожиданий в сознании журналиста и читателя.

Журналист набрался наглости взять на себя смелость быть жрецом читабельности. Ну или модератором общественной дискуссии — кому как. И при чем здесь новости или аналитика? То есть, конечно, они нужны, но примерно как гончару глина.

Жрецом не может быть каждый, это очевидно. Жрецы противостоят пастве ровно так же, как авторы — публике. В офлайне граница эта очевидна. А как провести ее в интернете? Он к этому не приспособлен просто геометрически.

Жрец всегда медиум, он говорит как бы не от себя, даже когда манипулирует этим правом. А тут вот какая штука: всё, опубликованное в интернете, принципиально можно подправить. Даже если редактор сайта упрется, всё равно: принципиально, технически — можно. И все это подсознательно чувствуют. То есть получается, что жрец может забрать обратно слово? Которое, вообще-то, не его, а как бы свыше. Это же святотатство и профанация.

Печатное же слово выпущено в публику безвозвратно. Опять же — чисто по техническим причинам. Отсюда — подсознательно — и отношение другое, и спрос другой. Над этим различием печатного и электронного слова еще предстоит думать.

Пожалуй, технически средства массовой информации могут перейти в интернет целиком. Новости, аналитика, мнения — все это вполне хорошо чувствует себя на просторах интернета. Правда, в Сети редакциям придется конкурировать с блогами, но это уже следующий вопрос. Принципиально ключевые современные (послеяковлевские[3]) форматы российской журналистики — новость, факт, комментарий, аналитика, мнение — вполне в интернет переползают.

Не переползают дояковлевские форматы (трибуна, рупор, орган ЦК, агитатор, организатор и пропагандист). Им нужна бумага или Останкинская башня, куда доступ — не всем. Но это мелочи.

Главное — не переползает в интернет, не распространяется на интернет-СМИ отношение общества к журналистике. То есть журналистика в интернет перейти может, а отношение общества к журналистике — нет. А что это за жрецы, к которым не относятся, как к жрецам?

Забавное доказательство: восемь лет назад интернет-СМИ противились механизму официальной регистрации в качестве СМИ, а теперь — инициативно регистрируются как СМИ, хотя такой обязанности у них нет. Хотят носить гордое имя, отгородиться от всего остального, что там. Ну, в интернете.

Миграцию журналистики в интернет почему-то связывают с погоней за улучшением качества. Вырастили какой-то миф, что читателю от журналистики необходимо качество. Мол-де интернет лучше приспособлен для оперативности новостей, онлайнового выращивания аналитики, живой дискуссионности мнений. Все действительно так, в этом пресса из-за своей брутальности проигрывает интернету.

Но такой наивный вопрос: причем тут вообще качество журналистики?

Тезис первый — качество журналистики уже достигло своего потребительского предела. Не всегда на практике, но в общем понимании профессиональных основ — достигло. И дальнейшие колебания качества особо не влияют на восприятие читателя, ибо для читателя незаметны.

Тезис второй — качество журналистики вообще не связано с базовыми функциями СМИ. (Кстати, порабощенные государством телеканалы и издания это отлично доказывают. Качество все ниже, а функцию — формировать и отражать — выполняют).

Сначала о крамольном тезисе про достижение пределов качества.

Возьмем некоего идеального редактора — применим к делу опять Леонида Бершидского, чтобы если уж потом извиняться, то только перед ним. Просто свежий стартап[4], бодрящий критерий, все поймут о чем речь. И никто же не станет спорить, что Леонид — один из лучших деловых редакторов в России. Сочиним такой «коэффициент Бершидского» (КБ) — показатель идеального качества редакторской работы.

Например, есть некая новость о сенсационной покупке Пупкиным контрольного пакета «Газалмазнефтестроя», после чего к Пупкину вдруг появились вопросы со стороны СКП. Для деловой журналистики — самое масло. Допустим, Бершидский отработает новость с «коэффициентом Бершидского» равным 98,9 %. «Ведомости» отработают (условно) с КБ 94,6 %, «Коммерсант» — 95,1 %, «Деньги» — 93,8 %, «Взгляд. ру» — 92 %, «Лента. ру» — 92,5 %… список еще продолжится. (Что характерно — коллеги сразу начнут придирчиво рассматривать цифры. Не смотрите на цифры, смотрите на суть.)

И что? На кой черт читателю все это читать? Эти десятые доли процента для него неразличимы. Нет, конечно, найдутся любители, ищущие оттенков смысла. Но можно с уверенностью предположить, что почти все эти любители обитают в медиатусовке. Это они ревниво следят за своими прососами и радуются прососам товарищей. Но на каком-то уровне — в высшей лиге, которая и формирует деловую журналистику, все дают глазет примерно одного качества.

Что такого здесь может отъесть интернет у классических и авторитетных деловых СМИ? Еще несколько десятых долей процента «коэффициента Бершидского»? Читатель это почует? Читателю надо проводить дегустацию всех напитков ради полутонов послевкусия? У него же наутро будет болеть голова. Между собой соревноваться — это хорошо, но про читателя же забыли. Как насчет его потребностей в «оперативной качественной журналистике» — не пресыщен ли он уже?

Поэтому те достоинства, которые якобы может обеспечить интернет журналистике, — не так уж критически важны для читателя. Это миф. Потеря журналистикой своего особого жреческого статуса при переходе в интернет куда важнее технологических приобретений.

Из-за простоты стартапа в интернете должно появиться еще больше высококачественных СМИ. Понимают ли адепты перехода журналистики в Сеть, насколько они усилят естественную какофонию своими профессиональными приемами? Не отстроятся от нее (в интернете это невозможно), а встроятся и усилят.

Один опытный журналист, освободившись от ограничений бумажной площади, произведет в интернете контента шума больше, чем дивизия сопливых юнцов из категории «первыйнах». А дивизия опытных журналистов? Конечно, это будет хороший, звонкий, высокопрофессиональный шум, но куда столько? И он же все равно шум.

Это чем-то похоже на приемы тайной полиции в Эквадоре. Если в обществе или в интернете разрастается нежелательная тема, то тайная полиция увеличивает в этом же смысловом диапазоне уровень контрадикции, хамства или просто шума. И все — тема дискредитирована.

То, что тайная полиция делает искусственно и искусно, в интернете происходит само собой повсеместно и естественным образом. Такова природа интернета, которая будет только усугубляться с удешевлением доступа, распространением Сети и демократизацией авторства. Это не побочное следствие или недостаток отдельных неталантливых сайтов, это — коренной признак и родовое проклятие интернета.

То-то будет кумулятивный эффект после панического бегства толп журналистов и издателей в интернет.

Сеть — резиновая, но читатель-то — не резиновый. Возможности интернета публиковать уже на порядки опережают возможности людей читать.

Ах да, есть еще инвесторы и миф о рекламодателе… Вот поэтому, кстати, медиабизнес в интернете — это венчурный бизнес с вероятностями на уровне спорт-лото. Азарт есть, есть. Но в спорт-лото хотя бы количество шаров ограничено тридцатью шестью. В интернете ограничений нет. Кроме одного — способности людей воспринимать все это.

Как цитируют интересные статьи на радио и ТВ? Пересказывают несколько ключевых фраз. Как цитируют интересные статьи в интернете? Небрежным движением копипаста воруют текст неограниченное количество раз.

Это раньше на пятерых хороших авторов приходилось один-два плагиатора. Потому что были физические ограничения не только для автора, но и для плагиатора. Теперь вслед за сверхлегкостью авторства в интернете автоматически следует сверхлегкость плагиата.