Категории
Самые читаемые
ChitatKnigi.com » 🟠Фантастика и фэнтези » Социально-психологическая » Дело о полку Игореве - Хольм Ван Зайчик

Дело о полку Игореве - Хольм Ван Зайчик

Читать онлайн Дело о полку Игореве - Хольм Ван Зайчик
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 67
Перейти на страницу:

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать

— Ну, может, и бывали напряженные дни, когда я выкуривал по четыре пачки, — сдался Мокий Нилович. — Но нечасто. Нечасто.

— А кашлял-то как по утрам! — с ужасом припомнила Рива.

— Честно сказать, я и теперь еще подкашливаю слегка, — признался Мокий Нилович. — Но все равно — совсем иначе чувствую себя. Совсем иначе. Пару-тройку сигарет за день выкурю — и хорошо, и ладно.

— Поверите ли, Богдан Рухович, — доверительно поведала девушка, — я уж и мечтать перестала о том, что папенька бросит табак этот. Просто чудо Господне! Только вот Карпуша тоскует, — вздохнула Рива и, ладонью попробовав, не остыл ли чайник, чуть повернулась и попыталась, прищурившись, глянуть на горящую от солнца гладь воды. Сразу отвернулась, махнув рукой. — Нет, не вижу. Слепит очень.

— Там он, сердешный, там, — сказал Богдан, который сидел сбоку: ему отчетливо различим был сквозь воду силуэт громадного, замершего в унылой неподвижности карпа, которого заботливая Рива в свое время приучила подъедать за батюшкой бесчисленные летящие в воду окурки.

— Я уж ему с позавчерашнего вечера стала целые кидать, — сообщила Рива. — Кушает… Но все равно скучает. Еда — едой, а общение? Бывало, папенька тут посидит, покурит вечерком с полчасика — Карпуша оттуда смотрит, губами шевелит… окурков пять-шесть схрумкает — вроде и побеседовали. А теперь… Или, может, обиделся, — продолжала она задумчиво, — вчера-то мне так жалко его стало, так жалко, что я… — девушка замялась, — уж простите, батюшка, а только целую сигару из тех, что вам в прошлом году с Кубани прислали, взяла ему и кинула. Карпуша-то ее — ам! Ан не окурок… Наверное, крепкая она ему, сигара-то…

Мокий Нилович шутливо погрозил дочери пальцем.

— Вот мы и стараемся, Богдан, на пруду чаи гонять почаще, — сказал он. — Все-таки ему повеселей.

— Понимаю, — сказал Богдан и взял бублик. — Божья тварь.

— Во-во… Так что сильно тебе сие заведение рекомендую, — вновь вернулся к прежней теме Мокий Нилович, подливая себе из чайника чаю. — И название-то какое: «Тысяча лет здоровья»!

— Да я ж не курю. И не пью. Почти…

— Я говорю тебе, Богдан, там вообще от всего лечат. Новейший центр. Живописное место на самом берегу залива, нетронутый лес по сторонам, озера. Воздух, как в горах. Высокотехнологичное оборудование последнего поколения, ничего ввозного. Правда, — Мокий Нилович усмехнулся, — слов ввозных много. Животворное общение у тамошних медиков не иначе как «витагенные контакты». А пиявколечение — как бишь… гирудотерапия!

Богдан едва не уронил чашку.

— Как-как? — в полном восторге переспросил он, сразу вспоминая завсегдатая харчевни Ябан-аги йога Гарудина. — Гарудотерапия?

— Нет, — с сожалением возразил Мокий Нилович. — Мне тоже по первости показалось, будто они от птицы Гаруды словцо выродили… Нет, это на латынский манер. Пиявицы — гируды, по-ихнему.

— Вот и верь ученым, — подперев щечку кулачком, задумчиво произнесла Рива, — когда они утверждают, будто совсем даже не все языки произошли от одного, древнейшего единого…

— Но сами эти… витагенные контакты, — со вкусом повторил смешное словосочетание Великий муж, — дорогого стоят! Я с одним ечем[9] там разговорился… Желудок ему безо всяких таблеток и ножей вылечили. Просто специально дрессированную кошку здоровенную клали на живот, и он ее гладил по паре часов кряду — а она, дескать, сворачивается как-то особо ласково, греет… статическое электричество дает, наводит и снимает поля. Чудо-кошка, ей-богу! Через десять сеансов язвы как не бывало! Да и я — посмотри. Ведь действительно с двух укусов курить перестал. Вот в эту точку и в эту… — Мокий Нилович распахнул теплый халат на смуглой волосатой груди и показал две точки под ключицами. Там виднелись уже сходящие синяки. — Нет, Богдан, кроме шуток. Рекомендую.

— Я здоров, — почти с сожалением ответствовал Богдан. И благоразумно добавил: — Пока.

— Ну, на будущее учти… А младшая супруга твоя как? Вот бы ее подлечить там после асланівськой-то встряски — ей-богу, милое было б дело! Дорогонько, конечно, — ну да после повышения тебе это все ништо!

Богдан немного помедлил с ответом.

— Жанночка, слава Богу, вполне поправилась. Конечно, суетиться подле нее мне эти дни пришлось немало… но… Это же мне только в радость.

Рива мечтательно подперла уже обе щечки обоими кулачками.

— Вы, наверное, замечательный муж, Богдан Рухович, — проговорила она, неотрывно глядя на Богдана своими огромными глазами. — Добрый, заботливый и справедливый.

Тут уж настала очередь Богдана краснеть.

— Да как вам сказать, Рива Мокиевна… — пробормотал он смущенно.

— Дочка, — Мокий Нилович негромко кашлянул, — чай простыл.

— Да, папенька, — ответствовала Рива, с готовностью вскакивая и чуть кланяясь отцу. Споро поставила на серебряный поднос чайник, три пустые чашки и, мелко ступая в длинном кимоно, вышла из беседки, грациозно проплыла над уютным горбатым мостиком, соединявшим остров с материком сада, и скрылась за кустарниками.

Мода на кимоно нихонского кроя, в середине весны вдруг полыхнувшая среди молодых девушек Александрийского улуса, все не проходила. «Странно, — подумал Богдан. — И почему тех, кто вступает в жизнь, вечно тянет на иноземное? Ханбалыкские халаты куда удобнее… Вон как славно сидит на Раби. И тепло, и вольготно».

— Совсем в возраст вошла, — вполголоса поведал Богдану Мокий Нилович.

— Хороша, — искренне ответил Богдан.

— Глаз с тебя не сводит.

— Да помилуйте, Раби Нилыч…

— Вот те крест. Сам не видишь, что ли?

Богдан не нашелся, что ответить.

— А я бы не против, — вдруг сказал Мокий Нилович, глядя мимо Богдана и задумчиво сцепив пальцы лежащих на столе рук. — То есть дело ваше, конечно… Просто мне бы, старику, спокойней было. Может, каким любительницам острых ощущений с тобою и пресновато — но за тобой, как за каменной стеной. Вот уж в чем я уверен. — Он усмехнулся. — И тебе бы весело. Собрал бы целый, как одно время в Европах модно говорить было, интернационал. Узбечка, француженка, ютайка[10]…

Несмотря на прохладу, Богдана бросило в жар.

— Маловато для интернационала, — натужно попытался он отшутиться.

Вотще. Голос прозвучал как-то сипло.

— Какие твои года, — спокойно ответил Мокий Нилович и глянул ему прямо в лицо. — Ты и пятерых теперь вполне прокормишь, после повышения-то в ранге. Тем более, скажем, Рива моя бездельничать не будет, работать пойдет обязательно. Математикой бредит, астрофизикой… Помнишь, я тебе рассказывал, что в прошлом году она на объявленный Тибетской обсерваторией конкурс сочинение подавала?

— Помню.

— Первое место заняла, — сдержанно, но гордо уронил Мокий Нилович. — Директор обсерватории, цзиньши астрофизических наук Чэн Тойво Петрович ей золотой диск Галактики прислал, с личной подписью и киноварной печатью на веревочке…

— Вот умница девочка! — искренне восхитился Богдан. Талантам ближних он всегда радовался безоглядно, от души. — А ведь я ее совсем пацанкой помню, по деревьям любила лазить… Наверное, к звездам поближе подбиралась.

Мокий Нилович хмыкнул.

— Как же вы до сих пор не похвастались-то, Раби?

— К слову не пришлось, — слегка замялся суровый отец.

Из-за поворота ведшей к дому дорожки, аккуратно посыпанной ярко-желтым песком, показалась Рива Мокиевна с подносом в руках. Богдан неловко отвел глаза — и поднял их, лишь когда девушка, улыбаясь ему, поставила перед ним чашку и наполнила темным, ароматным, слегка дымящимся в прохладном воздухе чаем.

— Благодарю вас, Рива Мокиевна, — проговорил Богдан.

— Ах, что вы, Богдан Рухович, — ответствовала та.

Мокий Нилович с легкой доброй усмешкой, чуть исподлобья, наблюдал за ними. А когда девушка уселась на свое место и налила чаю себе, он достал из лежавшей в кресле рядом с ним пачки «Гаолэ»[11] сигарету. Подержал в руках мгновение, а потом решительно встряхнулся и, не закуривая, метнул ее в пруд.

Карпуша увесистой чешуйчатой молнией вознесся из воды, на лету жамкнул сигарету и с аккуратным плеском провалился обратно в расплавленное сверкание.

— Эк! — довольно крякнул Мокий Нилович, провожая любимца взглядом. — Молодца!

— А ведь это несправедливо, — вдруг проговорил Богдан.

— Что? — не понял Мокий Нилович.

— Я бы даже сказал, жестоко. Уж простите меня, Раби Нилыч, на резком слове.

— Да ты о чем, Богдан? — нахмурился сановник.

— О карпе. Мнится мне, его уж, как и вас, пора лечить от пристрастия к табаку. Наверное, табак и рыбе вреден.

Яркие, пухлые губы Ривы Мокиевны изумленно приоткрылись: редко кто брал на себя смелость делать замечания ее отцу.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 67
Перейти на страницу:
Открыть боковую панель
Комментарии
Настя
Настя 08.12.2024 - 03:18
Прочла с удовольствием. Необычный сюжет с замечательной концовкой
Марина
Марина 08.12.2024 - 02:13
Не могу понять, где продолжение... Очень интересная история, хочется прочесть далее
Мприна
Мприна 08.12.2024 - 01:05
Эх, а где же продолжение?
Анна
Анна 07.12.2024 - 00:27
Какая прелестная история! Кратко, ярко, захватывающе.
Любава
Любава 25.11.2024 - 01:44
Редко встретишь большое количество эротических сцен в одной истории. Здесь достаточно 🔥 Прочла с огромным удовольствием 😈