Последняя схватка. Армагеддон 2000. Ребенок Розмари - Гордон Макгил

давно, двадцать лет тому назад, когда работал еще на Ричарда Торна — тогдашнего президента компании.

Дэмьен обошел письменный стол и, пройдя к окну, уставился поверх чикагских крыш.

— О’кей, пусть будет плотина. Ты сможешь обеспечить необходимый контингент наших людей, когда заварится вся эта каша?

Дин кивнул.

— И удостоверься, чтобы основной фронт работ остался-таки за нашими спасателями. Чтобы никакой там Красный Крест их не обскакал.

Дин улыбнулся в ответ и подошел к Дэмьену. У него созрел план.

— А почему бы тебе не отправиться туда собственной персоной? Вот это рекламка: Дэмьен Торн лично руководит спасательными работами.

Дэмьен, усмехаясь, покачал головой:

— Мне придется остаться здесь, — сообщил он.

— Но зачем? — Дин пытался, но не мог отыскать причину отказа. Оставаться на месте его шефу было, похоже, незачем.

— Чтобы быть под рукой, когда меня вызовет президент.

Подобное заявление из каких угодно уст прозвучало бы абсурдно и претенциозно. Но только не из уст Дэмьена Торна. Оно, возможно, и смахивало на своеобразную шутку, однако Дэмьен Торн не имел привычки шутить.

— Он собирается предложить мне пост посла в Великобритании

Дин заморгал и пожал плечами, так и не сумев найти подходящих слов, он наблюдал, как Дэмьен направился в сторону книжных полок, рядами выстроившихся вдоль стены.

— Ты что-нибудь слышал о Хевронской книге?

— О какой книге? — Ну вот, сперва Великобритания, теперь Хеврон. Этот человек говорит загадками.

Дэмьен тем временем снял с полки томик:

— Хевронская книга — одно из апокрифических писаний.

Дин снова пожал плечами, ожидая разъяснений. Дэмьен открыл книгу и продекламировал отрывок:

«И придет время, — читал он, — когда в конце лет вверь будет править дюжину сотен и тридцать дней и ночей, и воскликнул верующий: Где ты, Господи, во дни торжествующего зла?

И внемлет Господь их молитвам, и с острова Ангелов призовет Он Освободителя святого Агнца Божьего, который сразится со зверем… и сотрет его с лица земли».

Дэмьен захлопнул книгу.

— «Зверь будет править дюжину сотен и тридцать дней и ночей» — довольно образная интерпретация срока моего пребывания на посту главы «Торн Корпорейшн». «И с острова Ангелов Господь призовет Освободителя». — Дэмьен помедлил. — «Остров Ангелов». — Потом пожал плечами: «Англия».

Дин нахмурился, пытаясь собрать воедино все эти загадки; неохотно и как-то болезненно сознание его пыталось выстроить неведомую цепочку.

— Только не зверь будет стерт с лица земли, — произнес Дэмьен, — уничтожен будет Назаретянин.

Это было уже слишком Переварить подобное — требовалось немыслимое усилие Мозг Дина противился этой информации, как будто в него был впаян некий запретный механизм.

— Так что же там насчет посла в Великобритании? Человека, который сейчас в Лондоне?

Дэмьен расплылся в улыбке. Эта улыбка и послужила единственным ответом на заданный Дином вопрос. До поры до времени.

Глава третья

Преследование, казалось, длилось уже целую вечность, и он окончательно выбился из сил. Дыхание остановилось. Ноги отяжелели, и когда он попытался кашлянуть, его стошнило.

Спотмкаясь, он брел сквозь пыль пустыни и не отрывал взгляда от маячащих на горизонте деревьев; покачиваемые легким ветерком ветви словно манили его, будто подбадри- вая, они призывали его двигаться вперед, к спасению. Но он знал, что никогда не доберется до деревьев. И знал с самого начала. Он понимал это изначально, но продолжал плестись, хотя ноги его уже с трудом отрывались от земли. Как будто завязли в патоке.

Он слышал, как она тащилась за ним, ощущал ее омерзительное зловоние, но не мог оглянуться. И даже тогда, когда влажное и горячее дыхание твари обожгло ему спину, подернутые пеленой глаза его продолжали смотреть вперед. Внезапно раздалось клацанье челюстей, и он почувствовал боль в спине. Вскрикнув, он взмахнул руками, и чудовище отпрянуло, когтями разодрав ему кожу. Он снова закричал, но опять ни звука не исторгло его горло. Он упал на колени, тут же попытался подняться, но зверь накинулся на него. Тогда он попробовал свернуться в клубок, но чудовище уже вгрызалось в его живот острыми клыками, вспарывало тело, в какой-то момент он чуть было не задохнулся от смрада этого зловонного монстра.

И тут он попытался зажмурить глаза, но не смог и продолжал сражаться за свою жизнь. На костях чудовища не было ни плоти, ни шерсти, это был скелет с голым черепом.

Он ухватился за клыки, пытаясь разомкнуть их, но сил не хватало. Каждой клеточкой он ощутил вдруг, как жизнь его начинает уходить, просачиваясь сквозь пыль и песок; как будто со стороны он разглядел, как его на части разрывают чудовищные когти, а жуткие клыки вгрызаются в пах…

С истошным воплем он проснулся.

— Эндрю! — жена обхватила его за плечи, пытаясь уложить спиной на подушку. Какое-то время он пробовал сопротивляться, потом повернулся и уставился на ее застывшее в напряжении лицо. Вздрогнув, он до подбородка натянул простыню.

— Ты себя нормально чувствуешь?

Эндрю кивнул и попробовал заговорить, но едва смог пролепетать что-то невнятное.

— Может быть, тебе лучше показаться докто…

— Нет, — он ожесточенно замотал головой, а потом вдруг попытался ободряюще улыбнуться, но вместо улыбки лицо исказила вымученная гримаса. — Все в порядке. Со мной все в полном порядке. Извини. Спи.

Окончательно расстроившись, жена повернулась на другой бок и закрыла глаза. Эндрю дождался, пока ее дыхание станет ровным и выскользнул из постели. Обнаженный, он на цыпочках пересек комнату, зажимая свой израненный живот. Никогда бы не решился Эндрю рассказать об этом жене. Ее всегда привлекала его сила и вряд ли сумела бы жена вынести и простить его слабость. Если бы Эндрю все-таки попытался посвятить ее во весь этот кошмар, жена бы точно решила, что он свихнулся.

Эндрю шагнул в душ, пустил струю воды, наблюдая, как кровь заструилась по ногам. Он все еще чувствовал, как когти впиваются в его спину. Эндрю слегка коснулся раны на животе. Во время схватки тварь все время метила своими чудовищнымй клыками прямо в его пах, будто получая от этого особое удовольствие. Эндрю рассмеялся про себя, выключил душ и облачился в халат.

Вернувшись в спальню, он откинул простыню и уже было собрался рухнуть в постель, но тут лицо его исказилось гримасой отвращения. На том самом месте, где он лежал всего несколько минут назад, находилась кровавая куча шакальих экскрементов.

Эндрю оставалось только надеяться, что Эйлин не пошевелится во сне. Вряд ли она перенесет весь этот ужас. Он опустил простыню на прежнее место и вышел из комнаты. Он пойдет сейчас в свой кабинет и попытается уснуть на кушетке. Может быть, там, на этой