Торговец воздухом - Григорий Ароновский

Джеймс кивнул и медленно опустился на диван.

Эксперты пристально смотрели на него. Некоторые из них сидели, словно затаившиеся хищники в траве, изучая свою добычу. Мимо Джеймса не прошел ни один такой взгляд. Он смог побороть свой страх, неизвестный никому, и его восприятие мира пришло в норму. Он видел и слышал все, словно ястреб, восседающий на скале.

Съемочная площадка освободилась. Зрители ожидали начала. Джеймс попытался рассмотреть Бриджет и место, где она расположилась, но у него не получилось – в зале убавили освещение, сосредоточив большую часть света на нем и Брэндоне Фейне.

Голос, принадлежащий тому же человеку, который объявлял до этого промежутки времени до начала эфира, строгим голосом объявил:

– Тишина в студии! Выходим в эфир. Десять, девять, восемь, семь…

Джеймс перевел дух, сделав три глубоких вдоха через нос.

– …шесть, пять, четыре…

Брэндон немного нагнулся к Джеймсу, посмотрел прямо ему в глаза и с серьезным выражением лица сказал такое, от чего тот почувствовал, будто его облили бензином, и где-то сзади он услышал звук проведенной о коробок спички:

– Держитесь, Джеймс.

Затем Брэндон быстро вернулся в прежнее положение, дожидаясь окончания отчета и включения камер.

– … три, два, один. Эфир!

Брэндон Фейн обнажил свои белоснежные зубы и поприветствовал зрителей.

Тремя часами позднее.

– Тебе нужно выпить. Да и мне тоже, думаю, – сказала Бриджет.

Она провела Джеймса в свою гостиную, а сама ушла на кухню. Оттуда, открывая дверцы шкафчиков, она спросила:

– Что ты будешь?

– Виски со льдом.

Бриджет взяла два идеально чистых стакана и поставила на барную стойку. Достав бутылку дорогого виски, она наполнила им стаканы наполовину. Ее движения были быстрыми и нервными. Держа стаканы в обеих руках, она подошла к холодильнику, имевшему отделение для льда. Надавив на черный рычажок стаканом, сверху в него упали круглые кусочки затвердевшей воды. Она проделала то же самое со вторым стаканом и вернулась в гостиную к Джеймсу. Тот взял стакан, протянутый Бриджет, и дождался, когда она сама сядет на диван.

С минуту они молчали. Каждый из них думал о том, что происходило в студии. После того, как камеры отключили, и эфир прекратился, Бриджет подбежала к Джеймсу, и, взяв его под руку, повела к выходу из студии. Она вспоминала, как ощутила там раскаленный воздух, которым был наполнен зал, как услышала одновременно восхваляющие и оскорбительные реплики в адрес Джеймса. Но, казалось, больше всех возбужденными в этот вечер были зрители в студии, включая и ее саму, Бриджет. Выйдя из здания телестудии, они сели в ее машину – белый Фольксваген, что был припаркован на уличной стоянке. Она заняла сиденье водителя, а Джеймс сел рядом с ней, и они, решив, что лучше всего сейчас укрыться у нее, поехали к Бриджет домой. Ее большая квартира находилась в одном из домов шикарного жилого комплекса, на тридцать седьмом этаже. Отсюда открывался прекрасный вид на ночной город, освещенный многотысячными огнями.

Бриджет, отпив, посмотрела на Джеймса. Тот сидел и ничего не говорил.

– Ты правда помог тому человеку? – спросила она тихо.

– Да, – ответил Джеймс. Он поднес стакан к носу и понюхал его содержимое, проделав небольшие круговые движения. После этого он отпил.

Бриджет восхищалась Джеймсом. Как он держался, как он отвечал на вопросы экспертов и зрителей, как он комментировал редкие замечания Брэндона Фейна, иногда насмешливые и глумливые. Как он выдержал такой натиск. Бриджет уже давно гордилась тем, что в свое время встретила Джеймса, и их отношения постепенно перешли в крепкую дружбу.

– Что ты намерен делать теперь?

– Все то же самое, что и до этого.

– Думаешь, теперь ты сможешь находить таких людей?

Джеймс не ответил сразу. Он немного сменил позу, больше утонув в кресле и расслабившись.

– Они сами будут находить меня. Человек всегда что-то ищет. Дав ему узнать о тебе, как о том, кто может ему это предоставить, он сам придет.

Внешне Джеймс был спокоен, как всегда, но внутренне он еще не остыл. Вместе с тем, внутри себя он улыбался, пока его лицо внешне выражало серьезность и сосредоточенность.

«Необходима разрядка».

– Позвони Верне, – попросила Бриджет. – Она волнуется. Я сейчас отвезу тебя домой.

– Да, – сказал Джеймс. Он сунул руку в карман своих брюк и вытащил телефон. Встав с кресла, он вышел из гостиной, приложив мобильник к уху.

Бриджет наблюдала, как Джеймс выходил, скрывшись в коридоре. Невзначай, сама того не осознавая, ее взгляд упал на его зад.

«Боже мой, – подумала она. – Как ей повезло… как ей повезло…»

Она слышала, как Джеймс разговаривал по телефону с Верной, его супругой. Джеймс ушел вглубь коридора, и до ее ушей доходили лишь звуки его голоса, но слова она не могла разобрать.

Бриджет допила виски. Она поднялась и отнесла стакан на кухню, оставив его на барной стойке. В ее походке появилась шаткость – столь быстро на нее подействовал виски в небольшом количестве.

Джеймс смолк. Бриджет решила, что тот закончил разговор. Повернувшись обратно, она увидела его перед собой. Он стоял с пустым стаканом в руке. От такого неожиданного его появления она слегка испугалась.

Он подошел к ней, прижал к барной стойке и, протянув руку рядом с ее левым плечом, поставил пустой стакан.

«Нужна разрядка».

«Верна…» – в голове у Бриджет крутилось имя супруги Джеймса.

Он резко схватил Бриджет за грудь и начал массировать. Грудь была большая и мягкая.

«Верна…» – снова пробежала мысль у Бриджет, пока Джеймс массировал ей грудь своими ладонями.

«Верна…»

– Джеймс… – медленно простонала Бриджет, сдавшись и закрыв глаза.

Через короткое время в квартире Бриджет из ее спальни раздался скрип кровати.

– Добрый вечер. Как всегда, в этот вечерний час в прямом эфире программа «Открытые окна закрытых домов».

«Прямой эфир… Зря я мало смотрел телевизор», – упрекнул себя Джеймс.

– В этой студии вместе с нами присутствует один гость, практикующий психолог, мистер Джеймс Бишоп, который намерен рассказать нам о специфике своей работы с семейными парами и не только.

Джеймс обратил внимание, что Брэндон не пользовался суфлером. Он смотрел куда-то вперед, на одну из камер.

– Мистер Бишоп, – обратился Брэндон к Джеймсу, – прошу вас, расскажите нам о своей работе и о… – Брэндон специально поперхнулся, – кхм, некоторых методах вашей работы с семейными парами.

Джеймс выдержал совсем короткую паузу и, определив, куда ему нужно смотреть, начал:

– Цель, с которой я сюда пришел, заключается в том, чтобы рассказать людям о возможности решения тех проблем, с которыми, я уверен, многие сталкиваются в повседневной жизни. Я…

– И что это за проблемы? – перебил Брэндон. Джеймс взглянул на ведущего, ожидая увидеть ухмылку на его старом лице, но увидел лишь серьезность и хмурость.

– Самые типичные, – ответил Джеймс. – Это и бессонница, и раздражительность, и чувство неудовлетворенности…

– Неудовлетворенности? – уточнил Брэндон, намекая на что-то еще.

– Да, неудовлетворенности.

– А что вы именно подразумеваете под этим словом?

– Душевная неудовлетворенность.

– Ну, хорошо, – заговорил Брэндон, предвкушая, как он будет раскручивать психолога. – Мистер Бишоп, расскажите нам о тех методах, при помощи которых вы собираетесь исправлять так называемую душевную неудовлетворенность у людей.

– Вы неправильно задаете вопросы, Брэндон, – совершенно непринужденно сказал Джеймс. В зале послышалось аханье. Операторы, держащие ручки штативов с видеокамерами, переглянулись между собой. Сам Брэндон сидел с невозмутимым видом – он, опытный журналист и телеведущий, многому научившийся, сам был не из робкого десятка. Зрители почуяли запах жареного. – Я не собираюсь ничего исправлять – это раз. Речь идет не только о душевной неудовлетворенности – это два. Никто не может решить проблемы другого человека, кроме него самого – это вы давно должны были понять. Я могу лишь показать человеку нужное направление. Что касается душевной неудовлетворенности, то я могу сказать следующее: она трактуется и понимается по-разному – кто-то ассоциирует ее с несовпадением своих желаний, ожиданий с теми возможностями, которыми он обладает, но которые, как человек сам считает, не пригодны для их достижения. Проще говоря – несоответствие между душевными потребностями и повседневной жизнью. Кто-то сильно страдает от обиды, и он тоже ощущает эту душевную неудовлетворенность. Кто-то сильно устает на работе, а дома он вымещает свои проблемы на близких.

– Но как именно вы задаете направления для человека? В чем они выражаются?

– В раскрепощении, – тут же ответил Джеймс, воспользовавшись ошибкой Брэндона – к первому вопросу он добавил сразу второй, и на нем Джеймс смог сфокусироваться. Говорить о принципах создания направлений ему было выгодно меньше всего.