Нарушители равновесия. Если смерть проснется. Печать на сердце твоём - Андрей Валентинов

Курганы попадались еще два дня, а затем исчезли. Да и степь стала другой. Повеяло свежим ветром, дорогу то и дело пересекали глубокие балки, местами стали попадаться небольшие рощицы. А затем на их пути оказалась вежа — приземистая, каменная, с остатками высоких зубцов. Войча, не поленившись, слазил наверх по полуразрушенной наружной лестнице и решил, что вежа — сторожевая, и врагов неизвестные строители явно ожидали с полночи. Неподалеку когда-то стояли дома, но от них не осталось ничего — только следы фундаментов. Впрочем, с вершины вежи Войча заметил кое-что поинтереснее. Вдали мелькнула темно-синяя гладь. Денор! Значит, они вновь вышли к великой реке, и Акелон где-то близко! Весь день Войча вглядывался в горизонт, надеясь увидеть загадочный город, но впереди была все та же степь, по которой беззаботно носились вольные тарпаны. Войчемира охватило нетерпение, и он много раз переспрашивал Ужика. правильно ли они идут и не сбились ли с дороги. Заморыш улыбался, ничего не отвечая, и, наконец, уже вечером, перед тем, как уснуть, твердо пообещал, что Акелон они увидят завтра — не позже полудня.

Ужик не ошибся. Город показался вдали поздним утром, когда Солнце — Небесный Всадник — медленно подползало к зениту. Вначале Войча увидел у самого горизонта вежу — высокую, каменную, похожую на ту, что была вчера. Он подумал, что впереди еще один сторожевой пост, но тут же заметил вторую вежу. затем третью. Город! Бойче захотелось бежать со всех ног. а еще лучше

— оседлать Тарпаныша и пуститься в карьер, но он тут же одернул себя. Этак не годится. Он уже знал, что Акелон давно брошен, но мало ли кто может заглянуть на старые развалины. Поэтому Войча решил не спешить. Напротив, он даже остановился и принялся внимательно осматривать город, вспоминая уроки Хальга Лодыжки. Город, особенно каменный, он уважения требует. Тут поспешность ни к чему!

Однако кроме веж и темной глади Денора у самого горизонта ничего увидеть не удалось — Акелон был слишком далеко. Поэтому пришлось подойти поближе, подняться на небольшой холм и уже оттуда изучить город как следует. И первое, что понял Войчемир — уроки Хальга ему не пригодятся. поскольку Акелон штурмовать не требуется. Да и нечего тут штурмовать — город погиб, и погиб очень давно.

Вежи, издалека казавшиеся могучими и неприступными. вблизи выглядели совсем иначе. Исчезли розные зубцы, панцирь, выложенный из ровных, гладко отесанных камней, был во многих местах пробит, а от куртин, протянувшихся между вежами, уцелел лишь нижний ряд мощной кладки. Похоже, стены специально разрушили, а до веж не дошли руки. Войча заметил и ворота, когда-то защищенные вторым рядом стен. теперь тоже разваленным почти до основания. От самих ворот не осталось почти ничего — верх могучей вежи был снесен до самого проема. Вал порос кустарником и высокой травой, от рва, когда-то глубокого, осталась еле заметная канава. А за стенами тянулись невысокие холмы, поросшие таким же редким кустарником и желтой высохшей травой, среди которой кое-где возвышались остатки того, что когда-то было ломами.

Войча покачал головой — вид мертвого города почему-то огорчил. Большой был город, едва ли меньше Савмата! И людей тут жило достаточно — не сотни, а целые тысячи. А где они все?

Ужик тоже рассматривал то, что уцелело от Акелона, но лицо его оставалось невозмутимым, и Войча решил, что заморыша пронять таким зрелищем трудно. Внезапно он ощутил какое-то странное чувство. Вот ведь толстокожий! Смотрит на город, как на лягушку какую-то! И Войче стало обидно за всех тех, кто когда-то жил за серыми стенами.

— И чего с ним случилось? — поинтересовался он, имея в виду. конечно город.

— С Акелоном? — Ужик, как обычно, пожал плечами. — Воительницы разрушили. Со скуда у гелои был мир, но потом…

Войча вспомнил; гелы — это те, кто здесь жил, скуда — понятно, а вот Воительницы…

— И когда это было?

— Пять веков назад.

— Ого!

Войча взглянул на руины с немалым уважением. Крепко строили, если после всего эти камни еще столько простояли! Но тут же новая мысль ввергла его в немалое смущение:

— А как мы тут чего-нибудь найдем? Ничего же тут нет!

Войча вспомнил холодное, спокойное лицо дяди — Светлого Кея Мезанмира — и вновь поглядел на мертвый город. Ни стен, ни домов! Трава да камни…

— А что тебе надо найти? — равнодушно поинтересовался недомерок. Тут уж Войча возмутился:

— Не мне, а нам! Это во-первых. А во-вторых, найти нам надо Зеркало, Дверь и Ключ от нее Будто сам не знаешь!

— Ну пошли! — бросил Ужик и, махнув рукой Тарпанышу. не спеша направился к разбитым воротам.

Вблизи следы разрушения были еще более явственны. Улицы — и те исчезли. Остатки стен торчали в беспорядке, ноги то и дело утыкались в развалы камней, дорогу преграждал колючий кустарник. И трава — высокая, сухая, она росла всюду, покрывая, словно саван, мертвые руины. Не без труда удалось подняться на один из холмов, где возвышались несколько полуразбитых колонн из белого полированного камня. Отсюда был виден весь Акслон — от стен до берега Денора, который обтекал город с полдня. Войча вновь осмотрелся и вздохнул. Он почему-то надеялся, что искомое Зеркало находится тут же — просто торчит из-под земли, большое, бронзовое, покрытое зеленоватой платиной. А то и серебряное или даже из стекла — говорят, есть и такие. Но вокруг была только желтая трава, редкие кусты и каменные обломки.

— А чего там? — Войча безнадежно кивнул в сторону широкой глади Донора.

— Море, — откликнулся Ужик. — День пути на песлах. А еще дальше — Харбай.

— Где румы живут, — понимающе кивнул Войча.

— Не только румы. На Харбае есть горы, туда румы не заходят. Они владеют побережьем.

Войчемир почесал затылок. Оказывается, на Харбае есть еще и горы! Большой, выхолит, остров!

— У румов там несколько крепостей, — продолжал Ужик. — Главная — Хоре, это на самом полдне. А на закат от нее — Танатра. Карань…

— Как? — поразился Войча.

— Именно так. — улыбнулся Ужик. — Карань — это город. Когда-то им владели анды, но потом румы его отобрали. Говорят, там погибло очень много воинов, поэтому слово и запомнилось.

Войча поглядел в сторону невидимой Карани и вздохнул. Это надо же! Наверное, давно было дело, а слово осталось,..

— Ладно, — решил он. — Харбай — Харбаем, а нам Зеркало искать надо. Чего делать будем?

— Я подумаю, — невозмутимо ответствовал заморыш.

— И долго? — хмыкнул Войча.

— До вечера.

— Ну нет! — решил Войчемир. — Ты как хочешь, а я пошел Зеркало искать. Ты не юли, скажи чего делать надо.

— Возьми полуночник…

— Что?! — Войче показалось, что он ослышался. Недомерок снял с пояса знакомую котомку и достал из нее деревянную чашку. За нею последовала иголка.

— Начни за стенами. Потом походи по городу. Если заметишь что-то странное

— скажи.

С минуту Войчемир пытался понять, не издевается ли над ним недомерок. Похоже, все-таки издевается. Нашел время полночь определять. Он хотел уже высказаться, но Ужик лег на спину и уставился в белесое безоблачное небо. словно надеялся увидеть там это самое Зеркало. Войча постоял еще немного, потом помянул Карань и побрел обратно, к воротам.

На душе было муторно. Ну, удружил дядя! Альбирево ли дело всякие там зеркала искать? Еще и Ужик… Нет. чтобы сразу сказать, уйди, мол, Войчемир. мне подумать надо. Полуночник всучил! Войча поглядел на поросшие желтой травой руины и махнул рукой. Ну и Косматый с ним! Полуночник — так полуночник!

Войча, как человек военный, служивый, привык исполнять приказы, даже самые нелепые. Скажут — будет круглое катать, скажут — длинное носить. Правда, заморыш ему не командир… Хотя, с другой стороны, вроде как командир — по крайней мере. пока все эти Двери с Зеркалами не найдутся. Итак. Войчемир вышел за ворота, достал мех с водой и наполнил чашку. Теперь иголка…

Игла покрутилась и наконец застыла. Значит, там полночь. Войча вспомнил уроки Хальга. Когда пользуешься полуночником, следует отмечать особые памятки. Значит, у нас па полночи…

На полночи был приметный холм. точнее — его правый срез. а еще точнее — куст на склоне этого самого холма. Вспомнилсь шутка Хальга: «Неподвижно стоящий куст». Что ж, памятка приметная, холм, правый склон, куст…

Войча остался доволен. Даже в этом бессмысленном деле должен быть порядок. А вот он — порядок! И Войчемир ощутил законную гордость. Не каждый альбир так с полуночником обращаться умеет. Дали бы Пленку полуночник, то-то бы все посмеялись!

Вонча представил красавца Пленка, вертящего в руках иголку, улыбнулся и направился обратно в город. Ворота остались позади, Войчемир взбежал на маленький холмик, где когда-то стоял какой-то дом, и аккуратно поставил чашку на выпиравший из-под земли камень фундамента. Делал это он даже не для очистки совести — совесть была чиста, а просто чтобы досадить Ужику. Вот возьмет он заморыша за ворот и потаскает по всем этим буграм! Так мол и так, господин Урс, приказ ваш выполнен в точности, полночь обнаружена, извольте убедиться…