Отступники Старого мира - Георгий Воробьёв

— Откуда ты знаешь?!

— Менаги уже убил четверых, — голос Лассона был абсолютно спокоен и снова звучал завораживающе, — и пытался убить ещё восьмерых. Думаешь, он на этом остановится? Я скорее своими руками удавлю одного из них, — норвальдец снова указал на Менафа, — чем позволю им продолжать убивать невиновных ради сохранения своих тайн.

Я открыл рот, но так и не нашёлся, что ответить. Я знал, что он прав, но я чувствовал, что это не так. Я не мог это выразить и не мог объяснить. Лассон же сказал:

— Мы теряем время. Лучше найди мне верёвку, и покрепче.

Я снова взглянул на Менафа, у которого из-под ладони кровь капала на его же свитер, и вышел за дверь. У меня из рук выпало ружьё, и я сам чуть не повалился на пол от захлестнувшей меня волны слабости. Слёзы почему-то подкатывали к глазам, а в горле застрял ком. Мне хотелось разрыдаться, и я понятия не имел, из-за чего. Всё, что происходило, казалось каким-то бредовым кошмаром. Всё, что говорил Лассон, было таким складным, но мне хотелось остановить это. Впервые за всё время я чувствовал, что просто хочу попасть обратно в Лакчами, в свой дом. Забыть Антарту, забыть всё это, как сон. Вдруг воспоминания о доме перекрыла стена снега, поднятого взрывом. Я впервые задумался о том, что это значит. Почему я всё время возвращался к Туннелю? Но голос Лассона снова привёл меня в чувства.

— Где Менаги? — раздалось из-за двери, а через несколько секунд я услышал удар.

Я поднял винтовку, закинул её на плечо и отправился искать верёвку. Я бездумно вламывался в кабинеты, пока не догадался, что здесь должна быть какая-то подсобка. Она обнаружилась на первом этаже, где всё так же дежурили часовые.

— Ну чё там? — нетерпеливо окликнул меня Ижу, но я лишь отмахнулся.

Я вошёл в тесное помещение, зажёг свет и закрыл за собой дверь. Впервые за долгое время я оказался наедине с собой. Меня немного тошнило, и дрожь не отпускала. Казалось, что я не спал целую вечность. Ноги и руки были свинцовыми, я еле двигался, но, как заведённый, искал верёвку. У меня были ощущения похожие на те, что я испытал, когда Самманч хотел убить меня. Словно всё сужалось. Будто я осознавал только часть того, что происходит, и мог концентрироваться лишь на чём-то одном. Конечно, мне не застилало глаза так, как тогда, но я обнаруживал, что иногда обшариваю полки на автомате, даже не замечая, как делаю это.

Наконец, я нашёл то, что искал. Схватив моток верёвки, я остановился, сделал глубокий вдох и выдох, как меня научил Лассон, и вышел. Мои поиски стали лёгкой передышкой, и я чувствовал себя немного лучше. Еле волоча ноги, я вернулся на второй этаж и услышал крик боли из кабинета Менафа. Внутри меня всё похолодело от этого вопля, и я на мгновение замер. За этим звуком ничего не последовало. Я собрался и дошёл до кабинета. Открыв дверь, я обнаружил, что всё было так же: Лассон стоял, а Менаф сидел на полу. Но потом я увидел руки пленника, и меня чуть не стошнило. Два его пальца неестественно торчали, хотя остальные были сжаты. Пока я был в подсобке, Лассон вывихнул или сломал их, выпытывая ответы. Я не знал, что со всем этим делать, но поймал себя на каком-то странном чувстве облегчения от того, что не присутствовал здесь в тот момент.

Вместе с Лассоном мы подняли Менафа, усадили на стул и привязали верёвкой. После этого норвальдец начал обыскивать кабинет. Он копался в ящиках стола, а я в оцепенении наблюдал, как через узкое разбитое окно на него падают хлопья снега. Менаф молча шмыгал разбитым носом. Половина его лица опухла от ударов. Я отвёл свой взгляд от него.

Не найдя ничего в столе, норвальдец потянулся к дверце шкафа, но вдруг остановился. Он смотрел на что-то, чего я не видел. Лассон наклонился и вытащил из небольшого пространства между шкафом и стеной рюкзак. Поставив находку на стол, Виктор обменялся молчаливым взглядом с Менафом и развязал завязки. Норвальдец перевернул рюкзак и вывалил всё содержимое на стол. Там были комплекты одежды и ещё несколько свёрнутых в трубочку денежных пачек. Причём не все из них были лакчамскими. Это было понятно по цвету. Сунув руку внутрь рюкзака, Лассон нащупал ещё что-то. Он вытащил какие-то брошюрки и, глядя на них, отбросил рюкзак в сторону. Менаф, наблюдавший за его действиями, опустил голову.

— Теперь ты понимаешь, с кем мы имеем дело? — спросил Лассон, суя брошюрки мне под нос.

Я взял их в руки. Это были паспорта. Из разных стран, на разные имена. Но во всех была фотография Менафа. Неожиданно страх ушёл. Лассон подошёл к Менафу и поднял его голову.

— Теперь тебе уже не отвертеться. Против тебя у нас есть улики, а Менаги ты и так сдал. Так что он в любом случае тебя по головке не погладит. Пора рассказывать.

Менаф посмотрел на Лассона одним глазом. Второй опух и не открывался. Менаф помолчал несколько секунд, закрыл глаз и начал медленно с трудом говорить:

— Это он всё придумал… — Менаф вновь открыл глаз и сплюнул кровь на пол.

Переведя дух, он продолжил:

— Когда революция прошла… он понял, что всё теперь в его руках. При Лакчами… весь проект был просто большим заводом… со строгой вертикалью… После революции ничего не поменялось. Только при Лакчами был контроль сверху… над проектом. А после… Менаги мог делать что хотел… Оставалось только договориться с высшими чинами…

Менаф сделал паузу, снова сплюнул и начал называть имена. Начальник порта, уполномоченный по финансам Антарты, уполномоченный по экспедициям, один из диспетчеров (он заступал на смену всякий раз, когда Менаги было нужно, как сегодня), уполномоченный по комплектации станций, уполномоченный по внешним отношениям, уполномоченный по безопасности и, наконец, глава Антарты — все они оказались в сговоре, с целью разграбления Антарты. Все ключевые посты в управлении были заняты ими. Трое уже были мертвы, двое сидели в конференц-зале, один застрял на корабле, где-то в заливе, один рассказывал всю эту историю. Оставалось выяснить, где последний.

— Где Менаги? — спросил Лассон стальным голосом.

— Он отправился в тюрьму, — ответил Менаф. — Там всё ещё находится отряд, который собрали для подавления бунта… Больше ни у кого здесь нет оружия.

— Зачем?

— Самманч должен был позвонить из порта, когда… разделается с вами… Но он так и