В пасти Джарлака - Борис Харькин

Васян продолжил:

– Когда кардинал объявил, что казнь отменяется, толпа ка-ак загудела. Бабки давай верещать, будто их самих сжигают. Ещё бы – такого удовольствия лишили. Ну ничего, солдаты злые были – народ по домам разогнали быстро. А тут и Жорик к нам спустился. Вот, собственно, и всё. Тебя на носилки положили и сюда принесли. Седьмой этаж, между прочим, с Зяббы и Дитера пот ручьями тёк, пока тебя затаскивали.

– А Элеондил с отцом Гафтоном, что?

– Элеондил лук в ярости сломал и ушёл вместе со своими ушастыми ублюдками. Рожи у них были очень разочарованные. А Гафтон к тому времени уже очнулся. На голове у него шишак вылез, не меньше, чем у тебя, Петро.

Я пощупал затылок, а Василий сказал:

– Гафтон до последнего требовал нас казнить, но для Маззини пицца оказалась важней, чем требования инквизитора. Они в конец разругались, и Гафтон куда-то уехал… Знаешь, думаю, у нас ещё будут проблемы и с эльфом, и с инквизитором… Но пока мы под крылом у Красной Шапочки и епископа Георгия, можно считать себя в относительной безопасности.

– А наши где?

– Зябба с Дитером всё победу празднуют. Уже третий день из винных погребов не вылезают!

– Да, это на них похоже. Они и неделю пить могут… Чего?!! Ты сказал 'третий день'?!

– Ах да, точно. Забыли тебе сказать – ты два дня в отключке провалялся.

– Два дня?!

Друг кивнул.

– У меня что, серьёзная черепно-мозговая травма?

– Да не боись. Местный лекарь тебя осматривал, говорит всё в порядке. Небольшое сотрясение плюс общее истощение организма.

– Местный лекарь! – фыркнул я.

Знаю я этих лекарей! Я и в нашем мире им не доверяю. Коновалы! Только попади к ним!

Я потрогал шишку на затылке. Ладно, ничего. Вроде голова в порядке, соображаю ясно, мысли не путаются. Посмотрим, что дальше будет.

Василий мечтательно сказал:

– Теперь недельку в Лареции потусуемся, передохнём как следует и обратно двинем.

Я возразил:

– Зачем время терять? Сейчас надо ехать.

– Ладно тебе, одна неделя ничего не решит.

– Как это не решит?! Опоздаем к открытию портала, и придётся ждать следующего 'окна'. А оно чёрт его знает, когда ещё будет! Может, через полгода? А может, через год?!

– Да не переживай, Петро, не опоздаем! В запасе ещё больше месяца. Целых тридцать шесть дней.

– Ты забыл, что у нас лодку конфисковали? Хочешь обратно на бревне плыть, как Дитер?!

– Это ты забыл, что Жорик у нас епископ. Он тебе десять лодок достанет! Да, пухлый?

Жора не без гордости кивнул.

– И вообще к чёрту лодку! – продолжал Васян, разгуливая по комнате. – Я уже всё пробил, пока ты в коме валялся… И географию изучил, и расчёты сделал. Лучше на лошадях поедем. Через неделю, как раз, выезжает большой караван. Идёт до Камлота. Вот с ними и двинем, у них охрана хорошая.

– Что за Камлот? А… тот городишко, мимо которого мы проплывали?

– Он самый. Вот оттуда уже на лодке поплывём, а до Камлота на лошадях быстрее добраться.

– Почему это?

– Против течения плыть придётся, да и река всё время петляет. А до города проложен караванный тракт. Все так ездят.

– Ты с лошадью-то управляться умеешь?

– Подумаешь, научимся! Это тебе не машину водить. Сказал: 'но!' – лошадка поехала. Сказал: 'Тпру!' – остановилась.

– Ладно, убедил, допустим – на лошадях. Всё равно жалко неделю целую терять. Раньше никаких караванов не выезжает?

– Не выезжает… Удивляюсь я тебе, Брынский! Ты что, не хочешь посмотреть Ларецию?

Ларецию посмотреть я хотел. Но окончательно Стольник убедил меня, когда показал свои расчёты.

***

За два дня, что я провалялся в постели, Васян успел многое. Познакомил Жорика с Зяббой и Никой. Полностью ввёл Пухлого в курс дела – рассказал про порталы, другие миры и Коку. Успел излазить весь монастырь и теперь знал наизусть каждый уголок. Познакомился с кардиналом Маззини, (которого за глаза называл не иначе как Красной Шапочкой). Заодно познакомился и с несколькими молоденькими монашками, куда уж без этого. (Про свои похождения друг рассказывал особо смачно, и наверняка девяносто процентов приврал).

Но самое главное – шатаясь по монастырю, Василий наткнулся на какого-то странствующего монаха. Этот тип хвалился тем, что излазил весь Эорин. Вот Стольник на него и насел. Выпросил подробные карты местности, а заодно упросил помочь в расчётах кратчайшей дороги обратно.

Первоначально мы планировали вернуться тем же путём – по реке. Но поскольку Кокин двигатель был уничтожен эльфийской стрелой, а без него против течения плыть пришлось бы очень долго, Васян (не без помощи монаха) нашёл другой путь – через Камлот.

После того, как друг разложил для меня всё по полочкам и показал дорогу на карте, я не мог с ним не согласиться. Со всех сторон план оказался хорош. По суше мы будем ехать только по территории Атрема и эльфов можно не бояться. А земли ушастых мы пересечём по реке, на воду они не сунутся. Правда, чтобы попасть к оврагу всё-таки придётся идти несколько дней через эльфийские леса. Но тут уж ничего не поделаешь.

Хорошо, что самую сложную задачу мы уже выполнили – пухлого нашли.

Я спросил:

– Кстати, Жорик, тебе не жалко будет тёпленькое местечко бросать? Ты ведь тут здорово устроился. В нашем безбожном мире тебя епископом вряд ли сделают.

– Соскучился я уже по дому. По родителям. – Пухлый задумчиво поковырял в носу. – А ещё тут нет гриля, микроволновки и холодильника.

– Зато продукты – экологически чистые.

– Это – да. Ну ничего, мы ведь не навсегда Эорин покидаем, мы сюда ещё наведаемся. Васька сказал, что надо только у Коки вашего навигатор стырить.

– Вот как? – обратился я к Стольнику. – Что-то ты меня в свои криминальные планы не посвящал.

– А как мы, по-твоему, сюда вернёмся?! Будем в овраге дежурить, пока он не отворится? А если он не в Эорин откроется, а в какой-нибудь другой мир? Например, в Преисподнюю, или как там это кошмарное место называется, куда путешествуют только экстремалы. Нет, навигатор у ботана надо позаимствовать. Ему всё равно новый дома выдадут.

– Допустим, украдёшь ты прибор, а пользоваться им как? Навигатор в твоих руках, то же самое, что компьютер в руках обезьяны.

– Сам ты – обезьяна! Я сначала попрошу шлифтастого, чтобы меня научил.

– Ну давай, давай. Мне бы вашу уверенность. Если честно, я и в то, что у нас вернуться получится, пока не до конца верю.

– Это потому, что ты пессимист, – буркнул Васян.

Ну вот, в пессимисты записали. Глупый спор мне надоел и, чтобы перевести тему, я спросил:

– А где Ариэль с Никой?

– Шопингом пошли заниматься, – ответил Василий. – Нам, кстати, тоже надо. Так что собирайся – в магазин пойдём.

– Какой ещё магазин?

– Оружейный, ясен пень. Я тут подумал – оружие у нас конфисковали, а оно нам ещё, возможно, пригодится.

К сожалению, Стольник был прав.

Я переоделся в новую одежду, которую мне, как другу епископа Георгия, презентовал сам кардинал. Модные штаны из телячьей кожи, какие носят ларецианские аристократы, сапоги с высоким голенищем, шёлковая рубаха. В другое время я бы обрадовался стильным и качественным шмоткам, но только не сейчас – переодеваться было мучительно, тело пронизывала ноющая боль.

Ладно, до свадьбы заживёт.

Дверь моих покоев вела на лестничную площадку. По узкой винтовой лестнице из грубого камня можно было спускаться исключительно гуськом. Я подумал, что её специально построили такой узкой, чтобы в случае осады враги могли подниматься только по одному. Ведь монастырь – это не только дом Божий, но ещё и крепость.

Мы спустились на первый этаж.

– Теперь в подвал, – скомандовал Васян. – Дитера с Зяббой заберём.

***

Винные погреба в монастыре Святого Патрика были немаленькими. Оранжевый свет от трёх факелов с трудом освещал помещение. Воздух здесь был спёртый, пахло сыростью и вином, а от гранитных стен веяло холодом. Мощные колонны уходили вверх, поддерживая свод. По стенам стояли бочки разных размеров – от маленьких бочонков, до необъятных цистерн. Ещё присутствовали полки, заставленные покрытыми пылью бутылками. На некоторых были бирки с датой. Я поднёс факел поближе, присмотрелся. 1374 год. Интересно, откуда они ведут летоисчисление? Христа-то у них не было.

В дальнем конце погреба прямо на полу расселись Зябба с Дитером.

И как им не холодно? Пол-то каменный! Впрочем, у орка кожа как у бегемота, а гномам, живущим в холодных сырых подземельях, к такому не привыкать. Слово 'простатит' им, наверное, вообще неведомо.

Тем более, Зябба с Дитером знали, чем согреться. Довольные физиономии и батарея опустошённых бутылок об этом свидетельствовали.

При виде нас Зябба вскочил и по-дружески ткнул меня кулаком в грудь. Я еле устоял на ногах, а орк рявкнул, дыхнув перегаром: