Тень и солнце (ЛП) - Пирс Моника Эндерле

Ведьма инея пошатнулась, ее тело горело, плоть становилась пеплом и сыпалась с каждым ее шагом к Гетену и Галине. Она подняла черные обсыпающиеся руки, коснулась обгоревшего лица и закричала. А потом посмотрела на них слепыми глазами.

— Мы отомстим! — закричала она и бросилась на них.

Галина опустила меч, отсекла голову ведьмы.

Ведьма инея пошатнулась, упала и разбилась на золотом мраморе могилы Салвен. Но ее сильный дух не пропал. Он пролетел по комнате бурей града и свистящего ветра. Она собирала силу, которая вырвалась от уничтожения теневых магов, сотрясая фундамент цитадели, окутала Галину. Воительница закричала, ее дух вырвался из пострадавшей плоти, и обе души миновали границу Пустоты.

Гетен поймал рухнувшее тело Галины, Магод появился на пороге базилики с топором в руке и кровью на лице.

— Господин, я…

— Сюда! — Гетен толкал исцеляющее тепло в остывающее тело Галины, заставляя ее ослабевшее сердце работать.

Магод опустился рядом с пострадавшей воительницей.

— Что я могу делать?

Гетен схватил его ладони, опустил на ее грудь и показал, как давить на грудную клетку, чтобы ее сердце билось.

— Не прекращай, пока она не откроет глаза.

— Но…

— Делай! — Гетен отпустил свою душу за границу Пустоты на поиски женщины, которую любил, и ведьмы, которая могла убить ее.

Он прошел в тихий лес Пустоты из кривых деревьев и огляделся. Он изменился. Черный иней и лед покрывали все. Дорожка из брусчатки была скользкой, серое небо почернело, было без звезд. Страннее всего было то, что деревья стояли ровными рядами, легко пропуская теневую армию к границе Пустоты. Они шагали мимо него. Солдаты, которых он изгнал, были готовы вернуться в телесный мир.

Но Гетен все еще охранял границу. Его воля стала горячим воющим ветром, и он стер их злобу из леса. Как пыль, они рассеялись и улетели в черное небо. Но они вернутся, если он не остановит Ведьму инея.

Звон стали об сталь повел его глубже в лес. Он побежал на звуки сражения. Крики и ругательства стали громче. Он появился на поляне, где стоял мавзолей. Там Галина билась с Шемелом и Волкером.

Гетен подавил ругательство, увидев ее дух. Она становилась плотнее, теряла краски живого мира, пока ее тело слабело. Серая дыра уже зияла там, где кровоточила рана в ее животе. Теневые маги были целыми и сильными в Пустоте. Они взмахивали темными мечами, делали выпады, отбивали атаки, искали слабость в защите воительницы. Но магия крови защищала ее. Ее броня, меч и даже шрамы сияли красным. Она была сильной мечницей, отбивала их атаки снова и снова.

Олегарио лежал кучей возле черного мавзолея. Он уже пал от меча Галины, его дух рассеивался, как снег, который разносил ветер.

— Где ведьма? — крикнул Гетен.

— В мавзолее, — ответила Галина, не сводя взгляда с врагов. Она бросилась на Волкера, но атаковала Шемела. Наставник Гетена не заметил подвоха, и меч пронзил его грудь. Он отшатнулся и упал на колени. Галина закричала. — Шемел твой, маг солнца, — уклоняясь от меча Волкера. Она вырвала свой меч, повернулась и едва уклонилась от его следующего удара. Он отлетел от кольца, которое ей дал Гетен, и пронесся мимо ее правого уха. Удар повел Волкера вперед. Галина повернулась и ударила локтем по лицу теневого мага.

Гетен прошел к бывшему наставнику, который еще стоял на коленях. Он забрал у мага черный меч, кривясь от магии некроманта в нем. Белая жидкость текла из носа и рта Шемела. Как Олегарио, его дух уже рассеивался в Пустоте, дыра в груди становилась шире. Он зарычал на Гетена:

— Слабак! Такой слабый, что женщина защищает тебя!

— Мне тебя хватило, — Гетен поднял оружие над головой и опустил на череп духа. Свет тускло сиял на клинке, отражая дыру в груди Шемела. Маг солнца улыбнулся, когда гнилая душа наставника стала распутываться, как комок шерстяной пряжи, а потом повернулся и прошел к мавзолею. Ведьма инея была там, и пора было закончить этот бой. Он замер и оглянулся.

Галина обезглавила Волкера. Она отвернулась от рассыпающегося духа, столкнула его голову с дороги и поднялась на крыльцо к Гетену.

Он смотрел на нее.

— Что?

— Это было жестоко даже для тебя.

Она пожала плечами.

— Он мешал.

Гетен улыбнулся.

— Потому я тебя и люблю.

— Любишь? — она была рада, но и растеряна.

Но улыбка Гетена увяла, он сжал ее за руку. Она почти стала плотной. Ее тело в базилике близилось к смерти.

— Нужно покончить с этим, пока тебя еще можно вернуть домой.

Галина вдруг прижалась к нему. Ее голос и лицо были серьезными, она сказала:

— Используй все, чтобы сделать это. Используй мою силу, — она подняла сияющий меч. — Используй эту магию. Что бы ни требовалось.

Гетен поцеловал ее и потянулся ко всей силе солнца, луны, пылающих звезд и силе Галины. Она давила на края его души, грозила порвать его, развеять обрывки в Пустоте. Он давил на эту силу, сжимал ее, удерживал силой воли, питал ею свою магию. Он кивнул, и они вошли в мавзолей.

Ожидая атаки яростной ведьмы, Гетен замер, увидев худую девушку с черными волосами. Она сидела на полу в потрепанной сорочке, прижав колени к груди.

— Йисун, — сказал он. Это была уловка?

Она подняла голову, глаза уже не были без зрачков. Слезы были на ее лице. Она была скорее ребенком, чем женщиной, и не была похожа на ведьму.

— Я не могу это остановить, — прошептала она.

— Что остановить? — он оглядел пустую темную комнату.

— Бурю. Изменения в Пустоте. Марш армии. Теневые маги сказали, что сделают меня сильной, но соврали. Они выпустили меня, потому что я хорошо управляла погодой. Как только они получили бы твою силу, я была бы им не нужна. Я — просто девушка, которую использовали бы и выбросили, — она посмотрела на Галину и добавила. — Ребенок, который дал силе овладеть ею.

Галина молчала, и Йисун продолжила:

— Ты была права, Красный клинок. И ты заставила меня подумать впервые… за вечность.

— Я знал это, — пробормотал Гетен и добавил громче. — Тогда перестань позволять себя использовать. Помоги мне положить конец этой буре и вернуть Галину из Пустоты, пока ее тело не умерло.

Девушка встала.

— Я сказала. Я не могу это остановить.

Он покачал головой.

— Не одна. Мы можем сделать это вместе.

Галина сжала его ладонь. Она спрашивала взглядом, был ли он уверен.

Йисун взбодрилась. Она посмотрела с вопросом на Галину и сказала:

— Мне жаль, что ты пострадала.

— Мне тоже, — в голосе воительницы не было прощения.

Девушка вытянула руки, повернула ладони. Она просила взглядом о доверии. Но Галина подняла меч, не давая Йисун подойти. Юная волшебница прикусила губу и сказала:

— Знаю, мне сложно поверить.

Гетен посмотрел на Галину, Йисун и обратно. Теплые оттенки кожи Галины и волос угасали, серая дыра росла, грозя поглотить ее сердце.

— Это ловушка, — сказала она.

— Возможно. Но у тебя нет времени, а у меня — вариантов. Нужно довериться ей ради тебя, — он обратился к Йисун. — Если у меня будут сомнения, воительница отрубит твою голову.

Галина поджала губы, но отпустила его руку и подняла сияющий клинок к горлу Йисун. Девушка не отпрянула от оружия.

Гетен сжал ладони Йисун, ее душа лежала перед ним. Она страдала от одиночества и предательства, была ранена ненавистью и гневом, терзавшим ее по швам веками. Это он ощутил в буре, этот разбитый дух. Часть Йисун, ставшая Ведьмой инея, едва удерживалась, и Гетен ощущал, как таял контроль девушки.

Она сжала его пальцы крепче.

— Прошу, уничтожь меня.

Гетен покачал головой.

— Ты лишь дитя.

Галина схватила его руку.

— Салвен пощадила ее, и что произошло?

— Она права, — голос Йисун дрожал. — Не повторяй ошибку моей сестры. Я не могу управлять ужасной частью себя. Шемел знал это. Другие придут и используют, как теневые маги.

— Знаю. Боги! — Гетен стиснул зубы и отпустил свою силу. — Мне жаль, — жар и свет столкнулись с холодной ненавистью, терзающей ребенка.